День четвертый - Сара Лотц

Женщину это не убедило.

– Вы ведь присмотрите за ним, правда? – хнычущим тоном обратилась она к Марте.

– Да, мэм. А теперь идите. Когда он проснется, мы дадим вам знать.

– Я буду не в каюте. Я сейчас с друзьями на палубе «Лидо».

– Мы проследим, чтобы с вами обязательно связались.

Марта вывела ее, охранник отправился следом.

На этот раз Джесе действительно тяжело плюхнулся на носилки на колесиках. Пять минут, пообещал он себе. Всю прошлую ночь он почти не спал. Сначала эта полоумная старуха медиум. Потом он долго думал о Фаруке, рисовал каких-то монстров вокруг нее, представлял ее с другими мужчинами, причем она была счастливее, чем когда-либо, и говорила всем, как она благодарна судьбе, что освободилась наконец от их брака. Вероятно, ему теперь до конца своих дней придется тащить за собой обрывки прошлой жизни, как обтрепанный шлейф свадебного платья.

Слаб он был, очень слаб.

– Док, не могли бы вы пойти со мной?

Это был Бин.

– Что, стюардесса?

– Нет. Морг. Рабочие из прачечной говорят, что слышат оттуда шум.

– Не смеши меня!

– Док, я передаю только то, что слышал.

– А сам ты не проверял?

Бин покачал головой.

– Нет, док.

Только сейчас Джесе сообразил, что никогда не видел всегда уравновешенного и владеющего собой Бина таким.

– Думаю, туда следует сходить вам.

– Серьезно?

Бин с извиняющимся видом кивнул.

Перед входом в прачечную собралась группа мужчин, о чем-то тихо беседовавших. Когда к ним подошли Бин и Джесе, все тут же умолкли. Сам морг – одиночный отсек в нише, вход в который напоминал гигантскую металлическую хлебницу, – располагался внутри кладовой, находившейся за металлической дверью справа от прачечной.

Открывая дверь кладовой, Джесе чувствовал, что все смотрят на него. Любое пространство на корабле очень дорого, и на полу здесь были свалены банки с томатами и стопки красных аварийных пакетов для опасных отходов, которые, видимо, хранились в морге, пока он не понадобился. В отличие от выдвижных полок для трупов в большинстве моргов, этот был оборудован в боковой нише. Люк его был плотно закрыт.

– По мне, выглядит нормально. Вы уверены, что слышали звуки отсюда?

Даже если бы кто-то – хотя кто? – действительно барабанил изнутри кладовой, очень маловероятно, чтобы звук мог дойти наружу.

Один из мужчин, толстый сорокалетний дядька с почерневшими прокуренными зубами, что-то пробормотал Бину.

– Он говорит, что, скорее всего, звуки идут из морга. Они открывали дверь в кладовую и слышали их.

– Ну, тогда они, должно быть…

Бух!

Джесе вздрогнул.

– Что за хрень?

Бух! Долгая пауза, за которой последовал еще один стук, на этот раз металлический. Все дружно вздрогнули.

– Нужно позвать службу безопасности, – сказал Бин ломающимся от страха голосом.

– Нет, – ответил Джесе. – Здесь жарко. От температуры металл расширяется.

Он прикоснулся к ручке морга, затем провел ладонью по поверхности люка. Она была прохладной, но не холодной. Они еще не заморозили его – то ли техники забыли, а может, он вообще не был подключен к системе аварийного энергоснабжения.

– Не открывайте, Джесе, – прошептал Бин.

Толстый курильщик невнятно бормотал что-то себе под нос – наверное, молитву. Все остальные просто смотались отсюда.

Крышка люка отошла легко – внутри лежал мешок с трупом. Джесе уставился на него, почти готовый к тому, что тот сейчас зашевелится.

Сумасшествие какое-то!

А что он ожидал увидеть? Ожившую девушку? Чушь собачья, как говорит в таких случаях Марта. Может, он и придурок, но с адекватностью у него все в порядке.

– Они говорят, что она обитает на этом корабле, – прошептал Бин. – Что это неприкаянный дух. Что она приводит с собой других плохих духов. Они говорят, что она приносит несчастье и что это из-за нее мы застряли в море.

– Боже мой, все это чепуха!

Вопреки своим страхам, Джесе все же расстегнул змейку замка. В лицо ударил запах разложения. Лицо девушки обвисло и расплылось. Глаза стали белыми. Рот приоткрылся под действием трупного окоченения, обнажив ряд старомодных дешевых пломб в нижних коренных зубах. Он отступил в сторону, давая возможность посмотреть на нее Бину и мужчине из прачечной.

– Видите? Мертвая. Окончательно и бесповоротно, полностью morsdood[11].

Толстый мужчина скорчил испуганную гримасу и попятился. Бин – такой надежный и всегда уравновешенный Бин! – выглядел так, будто сейчас упадет в обморок от облегчения. Неужели все это время Джесе переоценивал его? Нет. Он просто был напуган. Черт возьми, да Джесе и сам изрядно перепугался.

Он застегнул змейку пластикового мешка, отпустил фиксаторы, удерживавшие крышку в открытом положении, и отступил, давая ей возможность упасть и захлопнуться.

– А теперь мы можем вернуться и просто…

Бух!

Деви уставился на металлическую спинку кровати. Мадан и Ашгар обклеили стены над своими кроватями непристойными фотографиями, но его, когда он лежал на своей, ничего не отвлекало, кроме затертых контуров каких-то надписей: там было «Пошел ты…» в нескольких версиях, «Моника дает раком» и нацарапанный рисунок – похоже, полуголой девицы, прикипевшей к «феррари».

Он проспал три часа, когда вдруг проснулся в полной уверенности, что кто-то потряс его за плечо. После этого он то и дело погружался в дремотное состояние, пытаясь упорядочить свои мысли и вдыхая запах дыма, исходивший от валявшейся на полу прокуренной робы Мадана. День пролетел, а он так и не нашел возможности повторно проверить съемку с камер видеонаблюдения за прошлую ночь. Все время ушло на опрос членов группы одиночек и стюарда, который предположительно проверял эту каюту, а также на патрулирование главной палубы и палубы «Лидо». Он невыносимо устал от бесконечных жалоб на отсутствие горячей пищи, на нехватку информации, а чаще всего – на факт закрытия баров. По опыту Деви знал, что большинство пассажиров могли провести без еды и выпивки не более часа, после чего начинали плохо себя вести.

Несколько часов назад Рэм через Мадана передал Деви распоряжение отдохнуть. Его начальник бо́льшую часть дня провел на мостике, совещаясь с капитаном, и Деви пока еще не сообщил ему о том, что увидел на записи. Единственное, о чем он не упомянет, чего не включит в свой доклад, – это ладонь, маленькая ладонь, закрывшая объектив. Это было просто невозможно. Камеры были расположены высоко, под самым потолком. Это, должно быть, была игра света. Возможно, тень от проводов другой камеры. И еще он до сих пор не поговорил с той стюардессой, Алтеей Тразона.