Проклятие индийского мастера - Борис Бабкин

— Я тебе сказал, уходи, — процедил Граф.

— Не выпустили.

— Как у вас тут? — вошел Семенов. За его спиной Граф увидел Ивана Евгеньевича.

— Отпустите вы ее, — тихо попросил он.

— Идите, — кивнул Анне Иван Евгеньевич.

— Сначала я все расскажу. — Сев на стул, Анна закурила. — Хотя лучше будет, если напишу, — посмотрела она на Семенова. — Дайте бумагу и ручку.

— И как долго нам еще здесь сидеть? — недовольно спросила Ольга Павловна.

— Мы не знаем, — пожал плечами один из двоих молодых мужчин. Прозвучал вызов сотового. Второй поднес телефон к уху.

— Понял, — кивнул он. — Можно идти домой, — улыбаясь, сказал он Ольге Павловне.

— Чего ты хочешь? — зло спросил Женя подбежавшую к машине девушку.

— Женя! — всхлипнула она. — Пойми! Этот Степанов, он, оказывается, мамин любовник. Она с ним в Турции познакомилась! Ему глобус ваш нужен. Я, честное слово, ничего не знала!.. — Девушка заплакала. — А сегодня этот Степанов, он и не Степанов совсем… Я их с мамой в постели застала. И он… — Она закрыла лицо руками.

Женя обнял Олю и посадил в машину.

— Он ударил меня. И мама стала ругаться: «Такие деньги тебе дают, а ты ничего не делаешь. Иди к Женьке и уговори его продать глобус. Или укради». Я не знаю, что с ней делать! — Подняв заплаканное лицо, она посмотрела на Женю.

— Он дома? — спросил Мирославский.

— Да, — кивнула Оля.

— Никуда не уходи. — Женя выбрался из машины.

— Что делать, майор? — спросил по телефону сидящий рядом с водителем молодой мужчина. — Он идет туда и, кажется, в ярости. Она бежит следом и кричит: «Женя, не надо!»

— Остановите его! — приказал Семенов.

— Есть! — Мужчина выскочил из «девятки». Водитель рванулся следом. Бежавшая за Женей Оля вытащила затрезвонивший сотовый.

— Да мы омоновцы! — удерживая Женю, крикнул водитель «девятки». — Нас Семенов сюда прислал.

— Мама этого мужика убила! — К ним подошла Оля с телефоном. — Утюгом ударила. Он сказал, что убьет меня и Женю. Мама его… — Не договорив, она покачнулась. Женя успел поймать падающую девушку.

— Ты присмотри за ней! — Омоновцы бросились к подъезду.

— Вот те и выходной! — усмехнулся на бегу один.

— Двоих привлекут за убийство, изнасилование и три грабежа, — говорил Семенов. — Труп бразильца ничего, кроме головной боли, не дал. Но теперь, надеюсь, ты поняла, что играешь с огнем? — посмотрел он на Катю.

— Я буду звонить Аллену. Продавать глобус или обращаться в милицию я не стану.

— Подставила ты нас, — вздохнул Семенов. — Пойми, что не смогу я…

— А кто вас просил? — сердито спросила она. — Мы справились бы сами. Эта горничная, оказывается, ваш сотрудник. Но я не пойму…

— Она в отпуске, — перебил Семенов. — Я попросил о помощи ребят, которым доверяю, и взял слово с каждого, что они будут молчать.

— Спасибо, дядя Федя, — насмешливо произнесла Катя. — Но если вы все это делали для того, чтобы я отдала глобус…

— Да можешь не отдавать, но заяви в милицию, — вмешался отец.

— Об этом не может быть и речи, — сказал Иван Евгеньевич. — Я напишу обо всем, что произошло с отцом, и это будет храниться до тех пор, пока будет жить наша фамилия. Можете думать что угодно, считать меня кем пожелаете, но…

— Так и будет! — В комнату вошел Женя.

— Где Полина Андреевна? — спросил Семенов.

— Увезли. Она же его хлопнула…

— У него в руке был нож, — вздохнул Семенов. — Плохо одно — она обманула мужа и дочку, выдавая его за своего родственника. А он работал в Турции от какой-то небольшой туристической фирмы. Фирма прогорела, и он вернулся в Россию. Дело очень серьезное, и надо что-то решать. Хорошо, что все кончилось так. Правда, начальство рвет и мечет, да и прокуратура тоже…

— Я все объясню, — заговорил Иван Евгеньевич. — Думаю, меня поймут. Конечно, тебе, Федор, нагорит.

— Все будет нормально, — отмахнулся тот.

— Я настаиваю, — произнес Александр Иванович, — надо обо всем рассказать…

— Услышь себя, сын, — покачал головой Иван Евгеньевич. — Ты предлагаешь отнять память о деде, о моем отце и прадеде Женьки и Катюши. Неужели мы не сможем защитить нашу реликвию? Благодаря глобусу мы узнали правду о моем отце. Американец и тот оставил глобус нам. Для чего? Неужели для того, чтобы мы отдали его? А ведь глобус у нас заберут. Если мы заявим, сразу найдутся наследники мастера, который его делал. В конце концов…

— Глобус я не отдам никому, — заявила Катя.

— Мы не отдадим, — поддержал сестру Женя.

— Спасибо тебе, Женька! — Катя благодарно взглянула на него. — Наверное, пусть лучше глобус будет у тебя.

— Пока я жив, — вмешался дед, — глобус будет здесь. Когда умру, завещаю первому правнуку.

— Дьявол бы вас жарил! — процедил по телефону Фагейро. — Все равно гореть вам в огне. Чтоб вас пираньи сожрали! Что я буду говорить боссу?!

— Мы ни при чем, — ответил абонент. — Том покончил с собой.

— Он принял правильное решение, сохранил жизнь своим родным, и они еще получат деньги. А с вас сдерут кожу! — Фагейро отключил телефон и вскинул сжатые кулаки. — Пусть огонь и воды покарают этих безмозглых! Чтоб у них…

— Что с тобой? — спросила вошедшая Асунта.

— В Москве все кончилось, — буркнул он. — Том успел отравиться. Ничего не вышло!

— Я не глухая, — поморщилась она. — Значит, снова вмешался Аллен. Этот генерал начинает действовать на нервы. Почему его до сих пор не уберут? Я могу найти людей и заплатить…

— Нельзя. Топор мести приказал не убивать генерала. Хотя я тоже не понимаю, почему мы…

— Значит, так надо. И я, кажется, догадываюсь почему. Генерал идет нужным путем и находит верные решения. Скорее всего самое правильное — идти за ним до определенного момента. Хотя я уже попыталась бы убить его. А как чувствует себя Рамон? — насмешливо спросила она.

— В ярости. И его можно понять. Остался без куска уха! — Фагейро рассмеялся.

— Не понимаю, почему не убивают американцев? Все, что им было известно, они сообщили. Монк и Ральф убиты. Так зачем они нам?

— А ты спроси у хозяина и получишь ответ. Знаешь, что я решил? — Фагейро понизил голос.

— Интересно! Неужели ты можешь что-то решать? Ладно, не отвечай! — Увидев злое лицо с играющими желваками, она махнула рукой. — Мне не интересны твои фантазии. Надо работать. В Москве провалились твои люди. Тебе повезло, что Том покончил с собой. Надеюсь, те, кого он купил, ничего от него не узнали.