Ворон и роза - Сьюзен Виггз

— Лорелея, — сказал Дэниел, — мы должны поговорить.

Она повернулась к нему и тихим голосом, чтобы не услышал Сильвейн, ответила:

— Вот это, — девушка махнула рукой в сторону лежащего на дороге тела, — доказывает, что никто в приюте не несет ответственности за тот несчастный случай. Должно быть, этот человек тайно пробрался в палату лазарета и подложил пороховой заряд.

— Я так не думаю.

— Тогда ты — глупец, — она повернулась, чтобы уйти.

Дэниел схватил ее за руку и развернул лицом к себе:

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Каноники — твоя семья. Подозревать одного из них — это значит уничтожить все то, во что ты верила столько лет. Но иногда человек должен думать и действовать наперекор своей воле, желаниям и привычкам.

— Ты убил хладнокровно. Ты не можешь оправдать свой поступок.

Дэниел шумно вздохнул:

— Я даже не буду пытаться это делать. Но его гибель ничего не изменила. В приюте до сих пор находится опасный человек, Лорелея.

— Откуда ты знаешь, что это не вот этот бандит?

— Он чужой. Неужели ты считаешь, что его бы не заметили?

— Если ты так уверен, что в приюте находится убийца, тогда уходи, — с яростью бросила она. — До твоего появления здесь все было прекрасно. Только тогда, когда ты уйдешь, мы вновь обретем мир!

— Я не могу уйти.

— Почему?

— Потому что нужен тебе, черт побери, — решительно проговорил Дэниел и отправился помогать Сильвейну.

«Прах к праху, земля к земле…», — раздавался голос отца Джулиана возле приземистого каменного здания морга. Под порывами ветра волны озера с шумом набегали на берег. Монахи из приюта стояли, глядя на тело, распростертое у их ног на двух сосновых досках.

Дэниел вдохнул запах сырой земли и травы. Еще вчера Кретьен Руби был наемником, который привел в приют, чтобы убить незаконнорожденную принцессу. Сегодня он стал еще одним безымянным телом.

Раскаяние ледяной глыбой лежало на сердце Дэниела. Его волновало вовсе не то, что он уничтожил Руби. Но тот факт, что Лорелея видела, как он это сделал, не давал ему покоя.

Она узнала его темную сторону. Она заглянула в его обнаженную душу и увидела там жестокость, которую он пытался от нее скрыть. Даже сейчас Лорелея смотрела на него глазами, полными боли и замешательства.

Отец Джулиан закрыл свой молитвенник. На короткое мгновение его холодный взгляд задержался на Дэниеле, потом он повернулся и пошел в сторону приюта. Отец Клайвз и Тимон подняли носилки, чтобы унести тело Руби в темный холодный ад.

Отец Эмиль хмуро посмотрел на погибшего, словно хотел разгадать тайну, которая умерла вместе с ним. Отец Гастон презрительно фыркнул и приподнял подол своей рясы, как будто боялся испачкаться.

«Могли ли парижские каноники знать Руби?» — размышлял Дэниел.

Отец Ансельм сплюнул на землю. Дэниел увидел в этом знак презрения старика к человеку, покушавшемуся на жизнь Лорелеи.

Девушка, опустив от усталости и пережитых волнений плечи, направилась за отцом Джулианом.

Сильвейн шел рядом с ней. Они с Сильвейном долго не ложились спать прошлой ночью. Лорелея пыталась успокоить его, смягчить его страдания, догадывался Дэниел. По всему было видно, что послушник чувствовал себя виноватым за свою трусость. Она же, должно быть, старалась уменьшить его вину.

Одним легким движением Сильвейн обнял Лорелею за плечи. Дэниел содрогнулся от вспышки сильной ревности.

В поле, недалеко от морга, находилось кладбище для собак-спасателей приюта Святого Бернара. Куча камней возвышалась над телом Ивана. Дэниел понимал, что пес был не последней жертвой в этой опасной игре.

Его мысли прервал послышавшийся с псарни яростный лай собак. Через минуту раздался звон колокола.

— Что это? — спросил Дэниел, подбегая к отцу Эмилю.

— Тревога, — ризничий направился к главному зданию приюта.

Отряд спасателей торопливо шел в горы. Преследуемый видениями сражения Лорелеи с Кретьеном Руби, Дэниел присоединился к отряду.

— Это не карнавал, месье, — сказал отец Ансельм. — Нам не нужны зрители.

— Но вам, возможно, понадобится помощь, — возразил Дэниел.

Собаки лаем указывали дорогу. На краю зыбкой ледяной трясины спасатели обнаружили путешественников.

На усыпанной галькой дороге на коленях стояла женщина. Два мальчика испуганно жались к ней и по-итальянски призывали на помощь. На краю крутого ущелья на корточках сидел мужчина.

Женщина заметила собак и вскрикнула.

— Мы пришли помочь вам, — успокоил ее Сильвейн. — Это собаки-спасатели.

Вид темных ряс каноников и их шляп с конусообразными тульями немного успокоил женщину.

— Моя маленькая Бьянка, — голос мужчины дрожал. — Она упала.

Дэниела сковал страх. В пятидесяти футах внизу, в зарослях колючего кустарника, сидела маленькая девочка. Ее ноги застряли в расщелине скалы. Она с безмолвным ужасом смотрела на него.

— Все произошло так быстро, — объяснял мужчина. — Я на минутку отвернулся, только на минутку, — он вытер лицо.

Дэниел взял у отца Дроза веревку и опустил вниз один конец, который закачался в нескольких футах над головой ребенка. Даже если девочка и смогла дотянуться до веревки, она была слишком напугана и очень мала, чтобы удержаться.

— Я спущусь к ней, — сказал Сильвейн.

Дэниел посмотрел на бледное лицо послушника и длинную царапину на его виске.

— Лучше я, — сказал он. И, прежде чем Сильвейн смог что-то возразить, добавил: — Мне понадобятся твои сильные руки, чтобы вытащить нас наверх.

Минуту они смотрели друг на друга. Если Сильвейн был убийцей, Дэниел предоставлял ему редкий шанс. Послушник мог просто отпустить веревку и послать Дэниела в пропасть.

Дэниел обвязал веревку вокруг пояса. Черт, этого ему только не хватало. Но ему было необходимо, чтобы Лорелея увидела то, что он делает. Дэниел развернулся и начал спускаться, травя веревку. В глубокий овраг полетели камни, комья земли, куски льда.

Внезапно Дэниел почувствовал, что его тело накренилось. Он падал слишком быстро, чтобы попытаться удержаться на крутом склоне. Потом веревка натянулась, впилась в талию, падение прекратилось.

Он вытер застилающий глаза пот и посмотрел вверх. Боже. Неужели Сильвейн сделал это специально?

Отбросив свои подозрения, Дэниел взглянул в глубокий овраг. На расстоянии вытянутой руки сидела малышка и немигающими, полными ужаса глазами, смотрела на него.

Он выругался, надеясь, что девочка не понимает по-французски. Упершись ногами в каменистый склон, Дэниел протянул ей руку.