Кости - Джонатан Келлерман

— Сейчас не время.

— Я вызвала Аарона сразу же, как вы позвонили в домофон, — пояснила Симона. — Как быстро он добрался!

— Зачем вы вызвали его, мэм? — осведомился Майло.

— Не знаю… я просто подумала, что он будет нужен нам. Он знает все о Трэвисе.

Рид полуобернулся, чтобы видеть ее. Рядом с ним, сложенным, как грузчик, она выглядела хрупкой, как соломинка.

— Вы заплатили ему за то, чтобы он это узнал.

Симона Вандер не ответила.

— У мисс Вандер есть полное право нанимать меня для любой легальной деятельности, — заявил Аарон Фокс. — И как она уже сказала, все, что ей известно о мистере Хаке, рассказал ей я. Так почему бы нам просто не…

— Мы будем поступать так, как нам нужно, — прервал его Рид, расправляя плечи, чтобы казаться еще крупнее. Сложением он был мощнее Фокса, но ниже на пару дюймов. Фокс выпрямился, чтобы еще сильнее возвышаться над ним.

Симона Вандер смотрела на них.

Дуэль за доминирование. Кто кого?

— Аарон, мы ценим вашу преданность клиентке… — начал Майло.

— Не говоря уже о почасовой оплате, — вклинился Рид.

— …но сейчас нам нужно поговорить с ней наедине.

Гладкое коричневое лицо Фокса не выражало ничего.

— Наедине, мистер Фокс, — подчеркнул Рид.

Улыбка Аарона была слишком неожиданной и широкой, чтобы ее можно было принять за выражение искреннего веселья. Расправив лацканы льняного пиджака, он пожал плечами.

— Я буду поблизости, Симона. Позвоните мне, как закончите.

— Хорошо, спасибо.

Все еще улыбаясь, Фокс хлопнул брата по плечу — так, что эхо хлопка отразилось от стены дома. Мышцы на руках Рида бугрились и перекатывались.

— Всегда рад видеть тебя, братец.

Фокс уселся в «Порше» и рванул рычаг передач. Мотор взревел. Аарон высунулся поверх лобового стекла и поднял большой палец, обращая жест в основном к Риду.

— Молодец, «Кадиллачек».

* * *

Гостиная Симоны Вандер была милой, уютной и сплошь заставленной мебелью — кресла, обитые тканью с узором, дубовый стол, возможно, даже старинный, изображения цветов в убогих белых рамочках. На буфетной стойке, отделявшей гостиную от выложенной ярко-красной плиткой кухни, выстроилась коллекция японских кукол. Пол был застлан лавандово-кремовым обюссоновским ковром[20].

Из музыкального центра «Бэнг энд Олафсен» лился голос Тори Эймос, поющей о черной голубке.

Кофейным столиком служил китайский сундук из камфорового дерева. На крышке, в окружении цветов и свеч, стояли три фото в золоченых рамках. На двух снимках была изображена Симона Вандер: верхом на изящной лошади каштановой масти и с чашкой кофе на фоне океана. Самая большая фотография, размещенная в центре, являла собой парадный портрет: высокий, сутуловатый мужчина лет шестидесяти, с бородой и редкими седыми волосами, зачесанными вперед в неуклюжей попытке скрыть залысины, рядом с ним — крошечная симпатичная азиатка минимум на двадцать лет моложе его, а между ними — мальчик лет восьми с раскосыми глазами, держащий обоих за руки. Мужчина и мальчик одеты во фраки, на женщине — длинное вечернее платье красного цвета. Оба взрослых улыбаются, узкие губы мальчика плотно сжаты.

Симона Вандер коснулась рамки ногтем с французским маникюром и улыбнулась.

— Это мой брат Келвин. Он гений.

Она выключила музыку, и мы с Майло и Ридом опустились на самый длинный из диванов. Под нашим общим весом пышные диванные подушки продавились как минимум на фут. Симона спросила, не желаем ли мы чего-нибудь выпить, и, когда мы отказались, села в кресло с жесткой спинкой, закинув ногу на ногу. Кресло было высоким, и, чтобы видеть ее лицо, нам приходилось смотреть снизу вверх.

Симона теребила рукав; розовая босоножка покачивалась, готовая упасть на пол.

— Извините, что позвонила Аарону. Просто он действительно был мне очень полезен.

— В расследовании относительно Трэвиса Хака? — спросил Рид.

— Ну да. — Она убрала густую черную прядь за свое изящное ушко. Такая же, как на висках, сеточка голубоватых капилляров виднелась на углу челюсти и мочке уха, словно кожа женщины была совершенно прозрачной.

Она обхватила себя руками.

— Наверное, вы хотите знать, почему я вообще наняла его?

— Да, мэм, — подтвердил Рид.

— У Аарона были отличные рекомендации, — сказала она, вглядываясь в наши лица в поисках согласия или отрицания.

— Кто посоветовал его вам, мэм?

— Человек, который работал с моим отцом — занимался сделками с недвижимостью. Он пользовался услугами Аарона до того и считает, что тот справляется лучше всех. Я не знала, как это делается, все это казалось мне ужасно странным — в смысле, найм частного детектива. Но я просто чувствовала, что должна это сделать — после того как услышала про Селену.

— Вы знали Селену? — спросил Рид.

— Она была учительницей игры на фортепиано у моего брата. Иногда мы встречались с ней в доме моего отца и разговаривали. Селена казалась мне очень славной девушкой. Я была так расстроена, когда услышала, что с ней случилось!

— О чем вы разговаривали? — уточнил Рид.

Симона улыбнулась.

— Да так, о пустяках. Она казалась очень доброй. Моему брату Келвину она нравилась. У него было много учителей — строгих, настоящих профессионалов, профессоров из консерватории. Они не давали ему поблажек, и Келвину это надоело. Он играет на фортепиано с трех лет и устал практиковаться по шесть часов в день. То, что ты гений, не означает, что ты должен быть рабом, верно? К тому же он решил, что с него довольно классической музыки, теперь он сам хочет писать песни. Папа и Надин — мама Келвина — позволили ему это. Они отнеслись к этому совершенно иначе, чем отнеслись бы в такой ситуации другие родители.

— В какой ситуации?

— Когда их ребенок — гений. Дарование, — объяснила Симона. — Судя по тому, что я видела, Селена отлично подходила Келвину. Она сказала, что когда-то прошла через такую же муштру. Когда от талантливого человека ждут, что он все время будет упражняться. — Она нахмурилась. — Это ужасно. Келвин будет горевать.

Рид взглянул на Майло. Тот сказал:

— Значит, вам нравилась Селена.

— Она не могла не нравиться. — Симона убрала руку, которую прижимала к щеке, на коже остался слабый розовый отпечаток. — Я была в ужасе, когда узнала. Я как раз собиралась выйти из дома и слушала новости — краем уха, понимаете? Услышала имя Селены и подумала — нет, это какая-то ошибка. Тогда я зашла на сайт одного из телеканалов, но там эту новость тогда еще не опубликовали, и я забыла о ней. Но на следующее утро это было уже во всех новостях. Я поверить не могу…