Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944 - Дональд Макинтайр

Мы постоянно были начеку в ожидании нападения. Миновать встречи с подводными лодками противника теперь не было возможности. Их было слишком много.

В течение первых нескольких дней ничего не произошло. Я был уверен в своих людях и не сомневался, что Билл Ридли и его люди сумеют вовремя предупредить нас, если вблизи появятся вражеские субмарины. Первый сигнал поступил во второй половине дня 11 мая. Вокруг находились несколько лодок, но пока еще были довольно далеко от конвоя. Я привык доверять оценкам Билла, до сих пор он всегда оказывался прав. Видимо, в этот раз он ошибся. На место предполагаемого нахождения лодок были посланы «Уайтхолл» («^ИкеИаП») и «Клематис» («Clematis»), которые ничего не обнаружили. А уже в 18.00, можно сказать, средь бела дня, два судна из нашего конвоя, «Антигона» («Antigone») и «Градо» («Grado»), подверглись торпедной атаке и быстро затонули. Я моментально приказал начать работы по спасению экипажей. Спасательное судно «Мелроуз Эбби» («Melrosе Abbey») приняло на борт всех потерпевших. В создавшейся ситуации меня слегка утешала мысль о том, что мы недосчитались только двух человек.

Спасательные суда, которые на этом этапе сражения в Атлантике регулярно сопровождали каждый конвой, были маленькими пароходиками, переоборудованными для спасения людей с торпедированных судов. Причем спасателям приходилось постоянно рисковать собственными жизнями. Чтобы выполнить поставленную задачу, спасательное судно должно длительное время оставаться на одном месте, представляя собой удобную, совершенно неподвижную мишень и хорошо понимая, что где-то рядом рыщет в поисках добычи вражеская лодка, а быть может, даже и не одна. Мне знакомо чувство абсолютной незащищенности, которое невозможно не испытывать в таких ситуациях, поэтому я всегда преклонялся перед беззаветным мужеством и самоотверженной отвагой этих людей.

Такие суда спасли множество моряков, не дали им сгинуть в морской пучине. А кроме того, они избавили командиров боевых кораблей от необходимости решать очень нелегкий вопрос, который время от времени возникал в боевой обстановке, – что делать, если ведущий бой корабль получает сигнал о помощи: выходить из боя и заниматься спасательными операциями или продолжать бой, стараясь защитить остальные суда конвоя от вражеских атак, обрекая тем самым на неминуемую гибель экипаж тонущего судна? Это нелегкое решение, и я рад, что лично мне ни разу не доводилось его принимать. Хотя у моей группы был ясный приказ «не выходить из боя для спасения терпящих бедствие».

Но в тот день я был в ярости. Мало того что вражеская лодка проникла сквозь нашу линию обороны при свете дня, но к тому же впервые за девять месяцев, в течение которых я командовал группой В2, мы потеряли два судна из числа охраняемых. Мы очень гордились своим «сухим» счетом, который теперь основательно «подмок», и жаждали мести. Поиск преступной лодки не дал результата. Я чувствовал, что ночью нам предстоит тяжелый бой, и с болью в сердце ждал нападения.

Теперь сообщения от команды Билла Ридли поступали каждые несколько минут. Судя по всему, вражеские лодки находились совсем близко, но все собрались позади конвоя. Я принял решение некоторое время выждать и не начинать атаку, поскольку это означало бы оставить конвой без прикрытия.

Ближе к ночи «Вечерняя звезда» заняла позицию за конвоем. Мне казалось, что первая атака должна последовать именно с этого направления, конечно, если они не решат отложить ее до следующего утра, чтобы к этому времени сконцентрировать главные силы перед конвоем. Когда опустилась темнота, я присоединился на мостике к Джорджу Карлоу, чья вахта была первой (8.12), чтобы обсудить перспективы наступающей ночи.

– Судя по всему, сегодня ночью будет жарко, Джордж, – сказал я. – Предупреди ребят на радаре, чтобы особенно внимательно следили за направлениями со стороны кормы.

Оказалось, что Джордж хорошо владеет ситуацией и уже сделал все, что надо.

На корабле никто не спал. Людьми владело чувство напряженного ожидания. Даже наблюдатели не упражнялись, как обычно, в остроумии и лишь изредка обменивались негромкими репликами. Все знали, что где-то там, в темноте, нас ожидает страшная опасность. Враг неуклонно подкрадывается все ближе и ближе. Единственное, что нам не было известно, с какой именно стороны будет нанесен первый удар.

Вскоре в штурманскую рубку зашли Билл Ридли и Лалф Стенли. Им было невмоготу сидеть у себя и каждую секунду ждать сигнала тревоги.

– Все ли ключевые посты предупреждены об опасности? – спросил я Билла. – Остальных вряд ли стоит будоражить раньше времени. Люди и так почти не отдыхают.

– Да, все под контролем, – ответил он.

Костер, старшина, ответственный за работу гидролокаторов, готов занять операторское место при первой необходимости. Коммодор Причард со своей командой проверяли, а потом еще раз перепроверили состояние орудий. Все было готово.

А на мостике офицерам принесли по кружке дымящегося какао. Его не спеша выпили. Первая вахта подходила к концу. Незадолго до полуночи поступило сообщение, которого мы все ждали.

– Очень слабый контакт, сэр. Направление 230 градусов. Расстояние 5 миль.

– Вот оно! – воскликнули мы в один голос.

Оставив Лалфа заниматься непосредственными обязанностями штурмана – прокладкой курса, мы с Биллом пошли к компасу. Прозвучал сигнал тревоги. Я развернул «Вечернюю звезду» по направлению контакта и скомандовал: «Полный вперед!» Множество глаз напряженно всматривались в темноту, в надежде разглядеть вражескую лодку. Внезапно я заметил в бинокль белую линию. Это была попутная струя лодки! Я положил руль налево, изменив курс на несколько градусов. Мы все надеялись настичь субмарину до того, как она успеет скрыться на глубине.

Продолжая преследование, мы увидели, как в воздух поднялись белые столбы водяной пыли. Это лодка открыла кингстоны и заполняет балластные танки перед погружением.

– Немедленно открыть огонь! – крикнул я Биллу.

Он мгновенно отдал необходимые приказы, и глубинные бомбы отправились на встречу с целью.

Когда они взорвались, вверх взметнулись высокие светящиеся водяные столбы и с грохотом рухнули вниз.

Я знал, что мы не могли сильно ошибиться и даже если лодка не затонула, то ее, по крайней мере, сильно потрепало. Теперь оставалось ее не упустить, не дать уйти от погони и произвести необходимый ремонт. Другими словами, вражескую лодку следовало добить. Снизив скорость, чтобы дать возможность гидролокаторам произвести поиск, мы быстро установили контакт с целью. Как я и предполагал, лодка ушла на глубину, так что «еж» в этом случае был бесполезным. Поэтому мы решили провести еще одну атаку с помощью традиционных глубинных бомб, добавив к ним для верности однотонную.

Командир немецкой подводной лодки «U-223» лейтенант Герлах с ужасом заметил силуэт эсминца, появившийся из мутной пелены дождя. На полной скорости корабль несся прямо на него. Не приходилось сомневаться, что лодка обнаружена и эсминец собирается ее таранить.

С воплем «Срочное погружение!» Герлах скатился вниз по трапу. С грохотом захлопнулся люк боевой рубки, и лодка устремилась в спасительные глубины. Но над ней еще не успела сомкнуться вода, как вокруг начали рваться бомбы. Сотрясаясь от близких взрывов, лодка медленно погружалась в темную глубину. Бомбы рвались совсем рядом, так что мало кто из экипажа сумел удержаться на ногах. Погас свет, лодка практически потеряла управление.