Молния. История о Мэри Эннинг - Антея Симмонс

головой. Я недовольно топнула. Он заартачился, но и я не желала уступать.

После долгих препирательств мои помощники наконец принялись за дело и проворно вбили клинья в травянистую землю.

Молчаливый спутник Джосайи взял веревку, затянул вокруг пояса и пошел к обрыву спиной вперед, глядя прямо перед собой. Восхищаясь его храбростью, я смотрела, как он переступает через самый край и исчезает из вида. Мы с Джозефом осторожно приблизились к тому месту, где он пропал. Незнакомец соскочил на шаткий уступ и начал прыгать на нем. Вниз тут же посыпались камни и комья земли. Джосайя подпер клин спиной, не давая ему упасть, — клин вздрагивал всякий раз, когда его спутник бил ногами по выступу.

Вдруг мы услышали оглушительный грохот, и выступ обрушился к подножию скалы. Спутник Джосайи забрался обратно, его лицо оставалось невозмутимо. Руки он тут же вытер о рабочую одежду. Они были все красные, ободранные о жесткую веревку. Я поглядела на свои ладони. Хватит ли мне сил, чтобы удержаться?

— А теперь научите меня, как спускаться, чтобы я смогла отыскать камень.

— В нем-то и прячется ваша драгоценная находка? — подмигнув мне, спросил Джосайя.

— Именно. — Я зыркнула на Джозефа, чтобы он ненароком не выдал нашу тайну, и он, кажется, понял, к чему я клоню.

— Может, все-таки я спущусь? — предложил брат. — Не женское это дело.

Я пропустила его вопрос мимо ушей, взяла вторую веревку и попыталась обвязаться ею, как делал помощник Джосайи. Тот улыбнулся и осторожно показал, как это правильно делать.

Джосайя обвязал меня еще одной веревкой.

— На всякий случай. Ее я сам придержу, — пояснил он. — Джозеф! Возьми тот клин. А я этим займусь.

Они подперли клинья спинами. Другой конец моей страховочной веревки свернулся кольцами рядом с Джосайей. Джозеф страшно побледнел.

Мой учитель кивнул мне, давая знак следовать за ним к краю обрыва спиной вперед.

Можно быть сколь угодно отважным и ловким, но идти задом наперед прямо к краю обрыва, одновременно разматывая веревку и крепко держась за нее, совсем нелегко. К счастью, имелась еще страховочная веревка, но мне все равно было страшно. В какой-то момент вспотевшие руки заскользили, и мне показалось, что крепко уцепиться уже не получится. Сердце в груди стучало так громко, что я боялась, как бы не случился еще один обвал.

Я все думала, как же перешагнуть край обрыва. И тут безмолвный помощник заговорил. Голос у него был тихий и очень спокойный.

— Смотрите на меня. Повторяйте за мной. Не оглядывайтесь. Вниз не глядите. Встаньте вот так. — Он натянул веревку до предела, откинулся назад и повис почти вровень с землей. — Готовы? Нужно подпрыг­нуть, чтобы оторваться от скалы. Совсем чуть-чуть. Вас немного качнет, но потом равновесие вернется. Поставьте ноги ровнее.

Не спрашивайте, как мне удался тот прыжок. Если честно, все получилось лишь потому, что мы с учителем были связаны одной веревкой, и когда подпрыгнул он, подскочила и я. Я подлетела на сорок, нет, пятьдесят футов над краем обрыва, а потом — бам! — наконец нащупала ногами земную твердь. Меня замутило, и в то же время внутри вспыхнула дикая радость.

Вместе с учителем мы стали спускаться к нужной мне точке.

Я вдруг поняла, что могу сделать очень мало, ведь у меня заняты обе руки. А вдруг я ничего не увижу? Вдруг придется разрывать землю руками? Может, получится управиться одними ногами?

На нашем пути не нашлось ни единого выступа, на котором можно было бы отдохнуть. Я держалась изо всех сил, веревки больно впивались в тело, с ладоней уже начала слезать кожа. Я взмолилась Богу о том, чтобы спуск не оказался напрасным. Чтобы нам встретилось какое-нибудь доказательство того, что чудовище и впрямь скрывается здесь.

И тут я увидела торчащий из-под скалистых пластов обломок камня, весь пестрый от костяных останков. Некоторые из них были плоскими, некоторые — длинными, но все торчали из толстой кости, похожей на зад­нюю лапу гигантского кабана.

Мой тихий спутник проследил за моим взглядом и недоуменно посмотрел на меня.

— Это-то мы и ищем? — спросил он. — Я вижу лишь камни и ничего больше.

— Это не камни, — ответила я, — а кости. Кажется, мы отыскали конечность чудовища.

— В жизни таких конечностей не видывал!

— Ну еще бы! Никто их не видывал! — взволнованно воскликнула я. Мне не терпелось вернуться наверх. — Ну же, подними нас!

— Нет уж, мисс, — улыбнулся мой учитель. — Вам придется подняться самой. — И он показал, как это делается.

Лезть наверх оказалось куда сложнее, чем спускаться, хоть Джосайя и тянул за страховочную веревку. Когда я наконец поднялась на вершину, то вновь упала в траву на живот с колотящимся сердцем, с трудом веря, что выжила. Спустя несколько минут я встала и развязала веревки.

Джозеф смотрел на меня с любопытством и гордостью.

— Ну что? — спросил он. — Нашла?

— Ага! — ответила я и повернулась к Джосайе. — Теперь нужно придумать, как мне туда добраться и выкопать его!

21. Что это за существо?

Джосайя соорудил для меня небольшую платформу, очень похожую на качели, — она состояла из толстой доски, подвешенной на двух веревках, которые были надежно привязаны к новым клиньям, вбитым неподалеку от обрыва. При малейшем движении платформа раскачивалась, будто лодка на бурных волнах.

Матушка поднялась на холм, на котором мы орудовали, но заглянуть за край обрыва и посмотреть на мое хитроумное устройство так и не решилась. Я уже приноровилась спускаться по отвесному склону и вставать на доску, и потому меня немало позабавило, как исказилось и побледнело от страха ее лицо, когда я прыгнула с обрыва спиной вперед.

— Да что ж это такое делается! С ума сойти! Повиснуть на скале в поисках чудищ! И откуда у меня такой ловкий ребенок… — крикнула она.

За неделю мы с Джозефом подняли наверх камень с загадочной конечностью. Присмотревшись к ней повнимательнее, я поняла, что это либо лапа чудовища, либо плавник. Джозефа находка ни капли не впечатлила, он видел лишь мешанину из разных костей. А в моей голове уже начала зарождаться теория — нужно было только ее доказать. Само собой, Элизабет обрадовалась находке не меньше моего и нисколько не обиделась, что я раньше не рассказывала ей о чудовище. Недели шли, у скелета все прибавлялось новых костей, и мы то и дело тайком обменивались восторженными взглядами.

Я придумала нехитрый способ подъема мелких останков наверх. Взяла длинную веревку, привязала ее конец к одному из клиньев, а на другом конце закрепила мешок и сбросила его вниз. Делать в альбоме зарисовки, болтаясь на шаткой доске, было невозможно, поэтому, прежде чем убрать в мешок очередную находку, я внимательно ее рассматривала и запоминала, где и как нашла. Матушке я поручила поднимать мешок с окаменелостями и выкладывать их на траву, но она страшно боялась приближаться к краю обрыва, чтобы бросить мешок назад, так что проку от нее было мало. И все же они с Джозефом по очереди дежурили на холме: матушка по будням, а брат — по субботам и воскресеньям между церковными службами, а еще по вечерам после работы. Они ждали меня на траве, придерживали страховочную веревку, проверяли, прочно ли вбиты клинья.

Отвесная скала и впрямь напоминала раскрытую книгу из тончайшего пергамента, а кости, заточенные в каменные плиты, были словно вырванные странички. Высвобождать камни, стоя на платформе, которая без конца раскачивалась из стороны в сторону, было нелегко. Порой меня сильно мутило. Я запрещала себе смотреть вниз и старалась ничего не выронить. Кто знает, смогу ли я потом отыскать потерянное у подножия скалы?

На меня приходили поглазеть: кто с любопытством, кто с сочувствием. Я бы ни капли не удивилась, увидев среди зевак старуху, которая так радовалась упавшей в овраг повозке, но, наверное, ее старые ноги не выдержали бы такого подъема. Зато как-то раз пришли две девочки — смешливые и ужасно шумные. Одна из них кинула в меня яблоком, и оно