Чище некуда - Барбара Колли

— Я просто подумал, что надо предупредить, чтобы ты не выходила в главную дверь, — проговорил он, прервав неловкое молчание. — Раз уж занялся крыльцом, то решил полностью все покрасить.

— Спасибо, что предупредил, — натянуто улыбнулась Шарлотта, поднимая одной рукой свою коробку, а другой — пылесос.

— Подожди, — бросился к ней Сэм. — Я помогу.

— Нет необходимости, — возразила она. — Я сама…

Он все равно забрал у нее пылесос.

— Может, необходимости и нет, но такой даме не пристало таскать тяжести. Кстати, я повесил табличку «окрашено», чтобы мальчики не испачкались после школы.

Шарлотте ничего не оставалось, как выйти за ним через заднюю дверь и закрыть замок. Она стала спускаться по ступенькам и, остановившись на нижней, засомневалась.

— Мэриан и ребята обычно ходят через кухню. Может, оставить им записку, вдруг они не заметят табличку?

— Да нет, не стоит. Я еще побуду здесь, дождусь, пока кто-нибудь вернется. Этот жук Аарон обязательно влезет в краску.

Шарлотта пожала плечами.

— Ну, если ты уверен…

— Мне все равно еще чинить крышу. Да и Биджею обещал помочь с научным проектом для выставки.

Выйдя на площадку перед домом, где она оставила свой фургон, Шарлотта вдруг подумала, что именно Сэму можно рассказать о том, что она нашла у Биджея. Мэриан доверяла Сэму полностью. Биджей проводил с ним много времени, помогая по дому.

Только она решила заговорить с ним, как заметила в конце квартала черный «мерседес» Мэриан и тут же передумала. Не успел Сэм поставить пылесос в фургон, как Шарлотта захлопнула дверь и поспешила сесть за руль.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила она.

— Так когда же ты соблаговолишь со мной поужинать? — спросил Сэм.

Машина Мэриан неумолимо приближалась, и, притворившись, что не слышала, Шарлотта захлопнула дверцу. Вставив ключ в замок зажигания, она завела мотор.

Мысленно радуясь, что припарковала фургон так, что Мэриан не попадала в поле зрения, и по-прежнему игнорируя Сэма, Шарлотта рванула с места. Обидеть Сэма она не боялась. В конце концов, он заслужил, за то, что напугал ее до смерти.

Но то, что она трусливо сбежала вместо того, чтобы открыто встретиться с Мэриан, угнетало ее, и она грызла себя всю дорогу, пока не свернула к дому и не заметила у двери поднос с посудой.

Поднявшись на крыльцо, она узнала свои тарелки, в которых накануне относила Луи ужин. Поскольку его машины не было, она решила, что ему либо стало лучше, и он уехал по делам, либо хуже, и он уехал к врачу.

Шарлотта открыла дверь, взяла поднос и вошла в дом. Как обычно, Милашка принялся разыгрывать красочное представление с воплями и плясками.

— Что, дружочек, соскучился? — Вместо ответа он издал пронзительный крик, после чего принялся недовольно чирикать. — Брось, малыш, скажи: «Скучал, Шарлотта… Скучал, Шарлотта».

К ее разочарованию, попугай продолжал чирикать, и после нескольких минут Шарлотта сдалась.

На автоответчике было одно сообщение. Нажав кнопку, Шарлотта сняла туфли и надела мокасины.

— Привет, мам. У меня мало времени, я просто хотел пригласить тебя завтра на ужин в честь твоего дня рождения, если, конечно, у тебя нет других планов. — Он усмехнулся. — Думала, я забыл, да? — Он снова усмехнулся. — В общем, если у тебя другие планы, пошли их к черту. И надень что-нибудь шикарное. Мы идем в «Коммандерс». Увидимся завтра. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, довольно улыбаясь.

— Ты слышал, малыш? — сказала она попугаю. — У меня свидание с сыном, и он ведет меня в «Коммандерс» на мой день рождения.

Милашка в ответ чирикнул и принялся чистить перышки. Но Шарлотта не обратила на его спектакль внимания. Улыбка ее стала шире. Как давно они с Хэнком не ужинали в ресторане вдвоем. Ее радовала сама мысль об ужине со своим вечно занятым сыном в одном из лучших и престижнейших ресторанов Нового Орлеана.

Она уже бывала там раньше, но очень, очень давно. До сих пор у нее текли слюнки, стоило только вспомнить вкус потрясающего хлебного пудинга. Десерт был великолепным, как и сам ресторан, и вся семья Бреннан, владевших «Коммандерс» и несколькими другими превосходными заведениями в Новом Орлеане.

Остаток дня Шарлотту бросало то в радостное возбуждение по поводу предстоящего ужина с сыном, то в ужас при мысли о причине этого ужина. Но что бы она ни думала и ни делала, она никак не могла выкинуть из головы Биджея и то, что нашла у него под кроватью.

Шарлотта как раз покончила с ужином из вареной куриной грудки и зеленого салата, когда услышала, как на улице хлопнула дверца автомобиля. Наверняка Луи, решила она, но все равно выглянула в окно, чтобы удостовериться.

Конечно же, это был Луи, он шел к крыльцу, держа в руке пакет с эмблемой «Мэкис». Даже издалека заметно, что он плохо себя чувствует. Он шел медленнее, чем обычно, и его лицо на фоне темной рубашки казалось совсем белым. Шарлота нахмурилась. Очевидно, что он болен, так какого черта его понесло в супермаркет?

Шарлотта раздраженно поджала губы, чувствуя, что закипает.

— Мужчины! — проворчала она. Стоит им заболеть, и они лишаются последней извилины. Мало того, что он должен лежать в постели, а не шляться черт знает где, так он еще и разнес заразу по всему городу.

Луи вошел к себе, а Шарлотта еще долго кипела, убираясь на кухне. Что такого жизненно важного должно было случиться, чтобы этот больной встал с постели и отправился за покупками? И почему именно в «Мэкис»? Луи, конечно, всегда хорошо одет, и все же он не похож на человека, который слишком заботится о наряде, и уж тем более на человека, который одевается в «Мэкис».

Если отбросить мандраж, то шестьдесят ничем не отличается от пятидесяти девяти, решила Шарлотта, проснувшись утром в субботу. Может, только суставы болят чуть больше обычного благодаря периодически мучавшему ее артриту, но две таблетки аспирина, и все будет в порядке. По опыту она знала, что это временное явление, обычно связанное с победным пришествием в Новый Орлеан холодного атмосферного фронта.

Шарлотта поежилась. Судя по весьма свежему воздуху и холодному полу, фронту удалось прорваться за минувшую ночь. Она всегда с неохотой включала отопление — от этого у нее развивалась клаустрофобия и начинало першить в горле. Но, возможно, сегодня стоит воспользоваться, чтобы хоть немного обогреть дом. Плюс аспирин и горячий душ, и проблема решена.

Приняв душ и выпив первую чашку кофе, Шарлотта решила, что воздух уже достаточно прогрелся и можно выпустить Милашку полетать. Как обычно, попугай сразу занял излюбленное место на верхушке часов.

Шарлотта всегда боролась с жалостью к себе, противопоставляя ей все хорошее, что было в ее жизни. Но впервые, уставившись невидящим взглядом на заголовки «Таймс Пикаюн», она не смогла сказать себе ни одного доброго слова. Она с ужасом думала о будущем, в котором ее ждала лишь одинокая старость на скромную пенсию.