Штормовое море любви - Марион Леннокс

Его решение уехать привело в отчаяние короля и королеву, но в конце концов они все поняли.

Теперь он свободен, и эта женщина останется с ним навсегда.

Тем не менее Рауль не чувствовал себя до конца свободным. В глубине души поселилось сомнение. Взойти на трон без нее? Это путь к саморазрушению. Последние несколько недель он пытался распутать клубок внутренних противоречий, терзаясь бесконечными вопросами, и в конце концов пришел к тому, что теперь считал абсолютной истиной. Он не одиночка. И любит Клэр.

И вот сейчас она спит в его объятиях, ее губы тронула нежная улыбка любви. Женщина, которую он любит больше всего на свете, в его объятиях. Все остальное не имеет значения.

Рауль сделал бы все, что в его власти, чтобы обеспечить безопасность Маретала, дать ему лучшее будущее, но оставаться без Клэр невозможно. Эта женщина принадлежит ему, а он ей.

Будущее потерялось в бесконечности. Клэр с ним, и только это важно.

Нельзя позволять ему отречься от престола из‑за нее.

Он не должен. Клэр понимала, что не должен, но сказала ему «да».

Эгоизм.

Нет, это невозможно. Скоро туман рассеется, и она вернется к реальности. Скоро она проснется. Не сейчас. Еще чуть‑чуть. Пожалуйста.

«Сидней, Австралия».

— Мы не можем жить в моей квартире, — заявила Клэр, когда они приземлились. — Во‑первых, она размером с обувную коробку и не годится для двоих, а во‑вторых, я сдала ее в субаренду. Надо что‑то подыскать. Думаю остановиться в хостеле.

Рауль принял командование на себя.

— Хостел — это такое место, где можно спать?

И вот теперь она проснулась после роскошного двенадцатичасового сна и обнаружила, что лежит в коконе его рук. Из окон их номера льется солнечный свет и открывается великолепный вид на Сиднейскую гавань.

— Не слишком ли жирно для безработного? — удивилась Клэр, когда он растянулся рядом с ней. — Пятизвездочный люкс. Об этом нам надо забыть.

— Только не сегодня, женщина. — Рауль прижал ее к себе. — Не раньше, чем я справлюсь со сдвигом во времени. А я слышал, что его последствия могут продлиться достаточно долго. Есть только один способ быстро от них избавиться. Иди ко мне, я тебе покажу.

Призрак безработицы вылетел в окно. Клэр, повернувшись к своему любимому, улыбнулась, чувствуя, что тает от счастья.

О, Рауль.

Они так любили друг друга, что на какой‑то момент все тревоги мира отошли на второй план, уступив место безоглядной радости. Но, рано или поздно, мир должен был дать о себе знать. Как же иначе? Голод имеет обыкновение заявлять о себе даже в самых роскошных интерьерах.

Они привели себя в относительный порядок. Рауль позвонил, чтобы им принесли завтрак.

Клэр невольно воскликнула:

— Это невозможно! Ты назвался безработным вышибалой. А тут шампанское на завтрак — для нас это непозволительная роскошь!

— Если не ошибаюсь, ты согласилась выйти за меня замуж. Бывают обстоятельства, когда даже безработным вышибалам требуется самое лучшее.

И кто бы стал спорить в такое утро? На один день можно отодвинуть сомнения в сторону, выпить вкуснейшее шампанское, съесть роскошные круассаны и наблюдать, как сексуальный принц‑вышибала, доев круассан, ленивым жестом тянется за газетами, которые им принесли вместе с завтраком.

Внезапно Рауль изменился в лице. Она подошла к нему.

— Что?

Завтрак в самой красивой и уютной обстановке должен был запомниться надолго, но, глядя на Рауля, Клэр ощущала, как, рассеивая сказочный туман, вторгается реальность.

— Что‑то случилось?

— Нет. Просто я не предполагал, что эта новость так быстро доберется сюда. Теперь на тебя снова начнется охота.

Клэр увидела посередине полосы свою фотографию. Ее запечатлели в тот момент, когда Рауль поднялся на сцену, а обоих злоумышленников обезоруживали. Рауль в своей великолепной форме обнимал ее за плечи, уводя со сцены в безопасное место.

И заголовки.

«Австралийка спасает королеву».

«Попытка убийства провалилась».

— Я мог бы догадаться. Все газетчики одинаковы. Стоило узнать, что в этой истории замешана австралийка, как они уцепились за нее обеими руками. Клэр, мне очень жаль.

— Несколько дней пристального внимания СМИ я в состоянии пережить. — Клэр даже удалось улыбнуться. — Особенно если мы сможем отсидеться здесь. Затаиться, пока про нас не забудут.

— Что ж, возможно. Так вот чего ты хочешь? Чтобы про нас забыли?

А хочет ли она этого?

Для себя? Конечно. С некоторых пор внимание прессы означает нечто нехорошее. В детстве она ненавидела, когда на нее смотрели. За этим следовали лишь издевки и постоянное унижение ребенка матери‑одиночки. Более того, Клэр боялась внимания. А после угрозы судебного преследования оно стало пугать еще больше. А Рауль и вовсе с самого рождения находится под прицелом всеобщего внимания и наверняка ненавидит его не меньше.

Он достал из сумки ноутбук и вошел в Интернет.

— Надо посмотреть, что пишут газеты дома.

«Дома? Дома — это где?»

Он сел на кровать, она присела рядом. Он повернул ноутбук так, чтобы они оба могли видеть экран.

Сначала они прочитали газеты, которые вышли в день покушения. Там была фотография короля с побледневшим лицом и королевы, величавой, но, очевидно, потрясенной. И еще смазанные снимки нападавших, которых уводила охрана. За ними — фотографии короля, королевы, Рауля и Клэр.

«Спасены нашим принцем!» — гласил заголовок.

Рауль поморщился.

— Это несправедливо.

— Это же ты не дал ему выстрелить.

— А если бы не ты, королеву взяли бы в заложники.

Они просматривали заголовки газет следующего дня, совсем другие.

Ясно, что у репортеров было время разобраться в деталях.

Вот фотография королевы Алисии с ножом, приставленным к горлу. Похититель тащит ее в сторону кулисы. Далее — слегка смазанная фотография той, кого считали претенденткой на роль принцессы. Из‑под высоко задранного платья виднелись голые ноги без туфель в тот самый момент, когда ее пятка ударила злоумышленника под колено. На второй фотографии Клэр уже схватила его за руку. На третьей Рауль бежит к сцене, чтобы помочь ей удержать бандита.

И заголовки:

«Женщина, которую мы называли простолюдинкой».

«Принцесса, которая нам нужна».

Клэр молчала, читая следовавшую за ними статью:

«Наш принц и его возлюбленная спасли короля и королеву. Женщина, которую мы осуждали, оказала стране неоценимую услугу. Наша газета считает своим долгом принести глубочайшие извинения».