Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - Патриция Вентворт

Джулия сказала другим тоном:

– Они думают, что ее отравил Джимми…

Миссис Мэнипл выронила ложку. Та со стуком упала в миску для замешивания теста, но Мэнни не обратила на это внимания.

– Как они смеют!

– Думают, что Джимми. Ты знаешь, что они поссорились.

– Как может кто-то не знать, если в доме Глэдис Марш – разбалтывает всем то, чего я не повторю, вы это знаете не хуже меня. Что госпожа, что служанка, обе бесстыжие!

Джулия спокойно заговорила:

– Полицейские знают, что произошло в ту ночь, когда здесь был Энтони. Они считают, что в связи с этим у Джимми появился мотив. Думают, что у него был и другой мотив. Сегодня утром он получил копию завещания Лоис от ее адвоката. Она оставила ему большие деньги. Джимми ничего не знал о завещании, но полицейские ему не верят. Мэнни, это очень опасно – они действительно могут решить, что он отравил ее.

Миссис Мэнипл громко, возмущенно воскликнула: «Ну и дураки!» Потом стала опускать рукава и застегивать крючки на запястьях.

– Если меня арестуют, позаботиться об обеде придется вам. В кашу можно положить холодное мясо, овощами займется Полли. Под духовкой огонь слабый, пудинг не трогайте. А когда придет булочник, скажите Полли, пусть возьмет две свежие и одну черствую.

– Мэнни…

– Ну, что еще? Я делаю то, что вы хотели, так ведь? Похоже, пора, чтобы кто-то сказал этим полицейским: пусть не стараются быть большими дураками, чем есть. Надо же – мистер Джимми! Да ведь, как ни жаль, стоило ей захотеть, и он лег бы на раскаленные угли, чтобы она прошла по нему! – Мэнни твердо положила руку на плечо Джулии. – Не волнуйтесь, дорогая моя, я ни за что не поверю, будто мистеру Джимми может что-то грозить из-за, скажу прямо, дурной женщины, у которой не было сердца, как нет ядра в гнилом орехе. Приготовьте себе чашку хорошего чая и не волнуйтесь. И не пускайте эту Глэдис Марш в мою кладовую. Скорее всего, она попытается залезть туда, когда я не вижу, а я не потерплю этого, и все тут!

В кабинете старший инспектор Лэм сидел, положив руки на колени, за столом на месте Джимми Леттера, глядел то на сидевшего по ту сторону стола Фрэнка Эббота, то вправо, где мисс Сильвер, несколько отстраненная от происходящего, вязала чулок для Дерека, второго сына своей племянницы Этель. Спицы мерно пощелкивали. Написанный маслом портрет покойного мистера Фрэнсиса Леттера висел над камином и словно бы мрачно взирал на эту сцену. Все, знавшие Фрэнсиса, находили сходство неприятно-точным, а сам портрет наводил на мысль, как мало похожи друг на друга могут быть близкие родственники. Не знавшие Фрэнсиса вряд ли бы догадались, что Джимми его сын. Фрэнсис Леттер был рослым, темноволосым, поджарым. Имелось легкое сходство с племянником Энтони, но у племянника не было того трагичного вида, который, надо сказать, весьма гармонировал с происходившим.

Лэм произнес:

– Ситуация становится для него довольно мрачной, согласны?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я не готова возражать вам, но попрошу иметь в виду мудрейшие слова лорда Теннисона. Он замечает, что:

– Ну, не знаю насчет цветов и травинок, – отозвался инспектор, – но если у мужчины есть все основания считать, что его жена не отличается строгостью поведения, и если она завещала ему целое состояние, я не стану спрашивать у лорда Теннисона дозволения подозревать мистера Джимми Леттера в том, что у него имелось два мотива отравить миссис Леттер.

Спицы мисс Сильвер продолжали щелкать.

– Двух мотивов может оказаться слишком много, старший инспектор.

Фрэнка Эббота это заинтересовало.

– То есть, если он выходил из себя от ревности, то не думал бы о деньгах, а если ему нужны были деньги, то не был бы так потрясен той сценой в комнате Энтони Леттера.

Лэм ударил себя по колену.

– Вот тут ты не прав! Здесь вы, молодые ребята, можете совершить большую ошибку. Люди не так уж просты – они заковыристые. Ты поразился бы, узнав, сколько разных вещей может быть на уме у человека одновременно: сперва верх берет одно, потом другое. Скажем, человек ревнует жену, но не в такой мере, чтобы убить ее – он ссорится с ней по какой-то другой причине. Начинает понимать, что она хочет во всем поступать по-своему и предоставляет ему вести себя так же. Вспоминает, что деньгами владеет она, и это его раздражает. Обостряются семейные противоречия – муж хочет сохранить единство семьи, а жена хочет ее раскола. Муж в стесненных обстоятельствах – сомнительно, что он сможет содержать дом без ее денег, а эта усадьба принадлежит его роду много лет. Это его тревожит. И беспокоит ее поведение – жена хочет расколоть семью и вешается на шею его кузену. Дело идет к разрыву, а если они разойдутся, то, может, он больше не сможет содержать усадьбу. Потом вдруг разрыв становится неизбежным – муж застает жену в комнате двоюродного брата. Неужели не видите, как тут все складывается? Если бы не деньги, он мог бы с ней развестись. Если бы она не зашла так далеко, может, он не стал бы убивать ее только ради денег. Я утверждаю, что здесь имели место два мотива, достаточно сильных по отдельности, и они сошлись так, что каждый из них усиливал другой.

Мисс Сильвер негромко кашлянула.

– Старший инспектор, вы превосходно иллюстрируете эту цитату. Нашли тот смысл, какой хотели.

Румяное лицо Лэма покраснело еще больше.

– Я работаю умом, чтобы найти смысл – вы это имели в виду? Если есть другой способ отыскания смысла, я хотел бы о нем узнать. По-моему, завещание миссис Леттер веская улика – отрицать этого нельзя. И в довершение всего приходит сообщение от Смердона. Полицейский врач осмотрел аптечку мисс Мерсер. Помимо лекарств, обычных для дома, там есть стеклянный пузырек, на четверть заполненный таблетками морфия. Врач говорит, это таблетки немецкого производства, гораздо более сильного действия, чем можно приобрести в нашей стране. На всех упаковках в аптечке есть отпечатки пальцев мисс Мерсер – и давние, и свежие, как и следует ожидать. На этом пузырьке с таблетками имеются очень четкие ее отпечатки. Но на нем найдены и отпечатки пальцев Джимми Леттера. Слегка смазанные, словно мисс Мерсер брала пузырек после него, но определенно принадлежащие ему. Он запускал руку в аптечку, перебирал лекарства. Есть его четкие отпечатки на похожем пузырьке с таблетками хины. По-моему, он искал морфий и по ошибке взял не то. Там есть и пузырек с ипекакуаной, но без отпечатков пальцев. Если вы правы, мисс Сильвер, относительно тех приступов рвоты, то, надо сказать, мистер Леттер был осторожен. Вытер пузырек или надел перчатки – что-то в этом роде. Не знаю, зачем он рисковал, вызывая эти приступы, но, думаю, скоро выясним. Я не рассказал обо всем этом мистеру Леттеру, когда он был здесь, так как решил сперва выяснить, что скажет по этому поводу мисс Мерсер. Она брала этот пузырек после него, и я хочу услышать ее объяснение. Может, она переставила его, чтобы взять что-то другое, и в таком случае я хотел бы узнать, не стоял ли пузырек не на своем месте. Или же, – Лэм пристально посмотрел на мисс Сильвер, – может, это ее рук дело. Такое возможно – отрицать нельзя.