Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Игорь Евдокимов

до конца проснувшегося хозяина в его клинику, сдав ему попутно кучера. Тот продолжал пребывать в полном беспамятстве. Из больницы урядник и доктор со всей возможной в темноте скоростью помчались в пансион.

— Что такое, Федор Романович, что случилось? — спрыгнув с подножки коляски спросил Фальк Вансовского.

— Вы были правы, Василий Оттович, о, вы были правы, а я ошибался! — заламывая руки вскричал коммерсант. — Харитон сошел с ума. Боюсь, что он может представлять угрозу для себя и для окружающих!

— Где он? — требовательно спросил Сидоров.

— Закрылся у себя в комнате!

— Идемте, покажете нам дорогу, — скомандовал урядник. — По дороге расскажете, что произошло.

— Конечно, прошу за мной! — Вансовский развернулся и поспешил обратно в дом. Сидоров и Фальк ринулись следом. Федор Романович на бегу начал тараторить: — Я проснулся от того, что наша коляска с грохотом влетела во двор. Спустившись в холл, я застал там Харитона. Он пребывал в каком-то маниакальном состоянии. Твердил об убийствах и сокровищах. Я попытался расспросить его, но, кажется, сделал только хуже. То, что Харитон открыл мне — поистине ужасно.

Тем временем они взлетели вверх по лестнице и достигли солидной, недавно установленной дубовой двери.

— Он должен быть там, — выдохнул Вансовский.

— Посторонитесь, — попросил Сидоров и несколько раз ударил в дверь рукой с зажатым револьвером. — Мельников, вы здесь?

Ответа не последовало. Из-за двери вообще не раздавалось никаких звуков. Фальк и урядник мрачно переглянулись, а затем Сидоров постучал вновь.

— Мельников, бежать вам некуда! Нам все известно! Откройте дверь!

— Харитон, прошу тебя! — присоединился к нему Вансовский. — Не усугубляй свое положение. Открой дверь!

Ни приказ, ни мольба не оказали никакого эффекта на обитателя комнаты.

— У вас есть ключ? — спросил урядник.

— Должно быть где-то есть, но я не смогу его сейчас найти. Уж точно не быстро, — извиняющимся тоном ответил Федор Романович.

— Значит, будем ломать, — решил Сидоров. — Василий Оттович, мы мужчина крепкий, поможете?

— Но дверь… — начал было Вансовский, однако до него быстро дошла вся абсурдность возражений. — А, черт с ней, ломайте!

Сидорову и Фальку пришлось приложить множество усилий — они налегали плечами, работали импровизированными таранами и даже лупили ногами по замку. Успехов их действия, однако, не принесли.

— Отойдите! — рассерженно рявкнул урядник. Он поднял револьвер и произвел несколько выстрелов в район дверного замка, а затем вновь от души пнул дверь. Та с протестующим стоном поддалась и распахнулась.

Внутри взглядам мужчин открылась жутковатая картина. Комната освещалась тусклым пламенем свечей, отчего разглядеть ее убранство не представлялось возможным. Зато сразу же бросался в глаза силуэт на кровати.

Харитон Мельников лежал запрокинув голову на подушки. Рука свисала с кровати. Рядом на полу валялся, поблескивая, треснувший шприц.

— Господи, дружище, только не это! — вскричал Вансовский и бросился к Мельников, однако наткнулся на выставленную руку урядника и остановился.

— Василий Оттович, проверьте его, пожалуйста, — обратился Сидоров к доктору, держа Харитона на мушке.

Фальк неуверенно приблизился к лежащему Мельникову, опустился на пол и попытался нащупать пульс. Тщетно. Харитон Карпович был мертв и уже начал остывать. Василий Оттович встал с колен, повернулся к уряднику и покачал головой.

— Что же ты натворил? — всхлипнул Федор Романович и рухнул на стоящий сбоку от двери стул.

— Это очень хороший вопрос, — мрачно подтвердил Сидоров. — Кстати, Федор Романович, не знаете, где ваш кучер?

— Николай? — удивился Вансовский. — Нет. Обычно мы отпускаем его на ночь. Он остановился в соседней деревне, не помню название и дом. Но могу посмотреть, если нужно.

— Да, понадобится, но чуть попозже, — сказал урядник и обратился к Фальку: — Николай, значит? «Н»?

— «Н», — подтвердил доктор.

— О чем вы, господа? — переспросил Федор Романович. — Перестаньте говорить загадками, пожалуйста!

— Всему свое время, — пообещал Сидоров. — Вы сказали, что Мельников открыл вам некие ужасные факты. Потрудитесь рассказать, какие?

— Да, конечно, конечно, — закивал Вансовский. — Только… Мы можем уйти отсюда? Я не могу видеть Харитона в таком состоянии. Давайте переместимся в ресторан…

Сидоров взглянул на Фалька, словно спрашивал его мнения. Тот пожал плечами и накрыл Мельникова покрывалом.

— Благодарю! — приложил руку к сердцу Федор Романович и вышел из комнаты. Сидоров последовал за ним. Лишь Фальк задержался — он бережно поднял с пола шприц и завернул в носовой платок. Глаза доктора, меж тем, продолжали шарить вокруг. Не найдя искомого, Василий Оттович присоединился к скорбной процессии, которая спустилась в ресторан, где Вансовский извлек из погреба бутылку шустовского коньяку.

— Не желаете? — уточнил коммерсант. Фальк и Сидоров дружно отказались. Федор Романович пожал плечами, налил себе рюмку и опустошил в один присест не поморщившись. Опустив стопку на стол он замер, уставившись в пространство.

— Господин Вансовский, мы ждем, — напомнил о себе урядник.

— Да-да, конечно, я помню, — бесцветным тоном ответил Федор Романович. — Я просто пытаюсь понять, с чего начать рассказ.

— Лучше всего с самого начала, — подсказал Сидоров.

— С начала, говорите? Ну что ж, попробую, — коммерсант повернулся к Фальку. — Помните я давеча вас спрашивал, не мешает ли вам немецкая фамилия?

Доктор молча кивнул.

— Видимо, врачам-немцам городская публика доверяет больше. А вот семье Харитона, чтобы добиться хоть какого-то успеха пришлось обрусеть. Отца его на самом деле звали не Карп, а Карл. А фамилия была…

— Мюллер, — догадался Фальк.

— Именно так, именно так, — подтвердил Вансовский.

— А это тут при чем? — переводил взгляд с доктора на коммерсанта Сидоров. — И вообще, Василий Оттович, как вы угадали?

— Федор Романович намекает, что им пришлось сменить немецкую фамилию на русскую, — пояснил Фальк. — Некоторые семьи берут новые наугад, но некоторые оставляют прежние, просто переводят. «Мюллер» на немецком — «мельник». Мюллер — Мельников.

— Все так, — снова взял слово Вансовский. — Я не придавал этому большого значения, пока мы не приехали сюда, в Зеленый луг. Мне это название ни о чем не говорило, а вот для Харитона, как выяснилось, значило многое.

— Geschichte der Frühlingswiese, — понимающе кивнул Фальк.

— Это вы ругаетесь так? — уточнил Александр Петрович.

— Нет, это название книги, с которой все началось, — ответил Василий Оттович. — «История Весеннего луга», написанная немецким потомком выживших обитателей деревни. По фамилии Мюллер.

— Да, — подтвердил Федор Романович. — Оказавшись здесь, Харитон вспомнил про семейные предания. В этом ему помогла Вера Павловна Шевалдина. Вернее, сначала-то она ассистировала мне — с выбором места под пансионат, с описанием местности и ее жителей, с историей этого дома. Но Харитон решил копнуть глубже. И тогда Вера Павловна нашла ту самую книгу. И Харитон, и госпожа Шевалдина загорелись идеей обнаружить потерянные сокровища. Но, боюсь, эта эмоциональная ажитация окончательно нарушила тонкую душевную организацию моего друга. Он стал одержим идей, что ценности