Горе невинным - Агата Кристи

– Все утро только это и делала.

– Хестер, я люблю тебя. Ты же знаешь?

– Надеюсь.

– Что значит «надеюсь»?

– Продолжай, продолжай.

– Я хочу что-то сделать.

– Не понимаю что. Ты же не полицейский.

– Кто последним видел маму живой?

– Я, – ответила Хестер.

– Знаю. Это было незадолго до семи в тот вечер, когда япоехал в театр в Драймут, чтобы встретиться с тобой.

– Перед тем, как я поехала в Драймут… в театр.

– Но ведь и я, кажется, там был?

– Да, разумеется, ты там был.

– Тебе уже было ясно тогда, что я люблю тебя, Хестер?

– Нет, я даже не понимала тогда, что сама влюбилась в тебя,– возразила Хестер.

– У тебя ведь не было никаких веских причин убивать своюмать, не правда ли?

– Вот именно.

– Что означает твоя ирония?

– Я желала ей смерти и часто думала о том, чтобы убить ее, –помолчав, ответила Хестер спокойным тоном. – Иногда мне даже грезилось, что яубиваю ее.

– Каким же образом ты убивала ее в своих фантазиях?

Из влюбленного молодого человека Дон Крейг превратился намгновение в пытливого доктора, исследующего интересный случай заболевания.

– Иногда я стреляла в нее, иногда наносила удар по голове.

Доктор застонал.

– Это были всего лишь грезы, – сказала Хестер, – но в них яне знала жалости.

– Послушай, Хестер! – Доктор взял ее за руку. – Расскажиправду, доверься мне.

– Не понимаю тебя.

– Правду, Хестер, мне нужна правда. Я люблю тебя и останусьс тобой. Если ты действительно убила ее, думаю, я сумею понять мотив. Видимо,это не твоя вина, но твоя беда. Понимаешь? Разумеется, я не побегу в полицию.Это останется между нами. Дело зачахнет из-за недостатка улик. Но я должензнать. – Последнее слово было произнесено им с особым ударением.

Хестер непонимающе уставилась на Крейга широкоокруглившимися глазами.

– Что же тебе сказать? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.

– Ты полагаешь, что уже знаешь ее, да? Считаешь, что я убиламаму?

– Хестер, дорогая, не гляди на меня так. – Он взял ее заплечи и легонько встряхнул. – Я врач. Мне известны причины человеческихпоступков. Иногда люди не отвечают за свои действия. Я знаю твою эмоциональную,трепетную натуру и помогу тебе. Все будет в порядке. Мы с тобой поженимся,будем счастливы. Ты избавишься от тоски, безысходности, страха. Люди часто неосознают причин своих действий.

– Не то же ли самое мы говорили, когда подозревали Джако? –спросила Хестер.

– Забудь про Джако. Я думаю о тебе, потому что очень люблютебя, Хестер. Но мне необходимо знать правду.

– Правду? – Едва заметная усмешка искривила уголки ее губ.

– Умоляю тебя, дорогая!

Хестер отвернулась и посмотрела вверх.

– Хестер!

– Ты поверил бы, если бы я сказала, что не убивала ее?

– Разумеется… поверил бы.

– Нет, наверное, не поверил бы, – сказала Хестер.

Она отшатнулась от него и побежала вверх по дорожке. Он былокинулся за ней, но тут же остановился.

– О дьявольщина! – воскликнул Дональд Крейг. – Одьявольщина!

– Но я еще не хочу уезжать домой, – заупрямился Дюрант.

– Нам совершенно незачем здесь долее оставаться. Пришлосьприехать, чтобы обсудить дело с мистером Маршаллом и потом побеседовать сполицией. А теперь делать здесь нечего, пора уезжать домой.

– Мне кажется, твой папа только обрадуется, если мы немногозадержимся, – сказал Филип. – Он любит по вечерам сыграть партию в шахматы.Поверь мне, в шахматах он король. Себя я считал неплохим игроком, но с ним немне тягаться.

– Для шахмат отец подыщет себе другого партнера, – отрезалаМэри.

– Что, пригласит красотку из кружка по домоводству?

– Как бы то ни было, а домой ехать надо, – сказала Мэри. –Завтра придет миссис Кардью, предстоит чистить бронзу.

– Полли, моя заботливая хозяюшка, – засмеялся Филип. –Думаешь, миссис то бишь как ее с бронзой без тебя не управится? В таком случаесообщи ей телеграммой, что бронзе придется еще недельку попылиться.

– Тебе не понять, Филип, как трудно нанять хорошую уборщицу.

– Ты сумеешь найти выход, Мэри. Во всяком случае, я намереностаться.

– О, Филип, – вздохнула Мэри. – Как мне не хочется здесьоставаться!

– Но почему же?

– Здесь так мрачно, кошмарно… все эти несчастья, убийство…

– Хватит, Полли, только не говори, будто эта атмосферадействует тебе на нервы. Уверен, ты не моргнув глазом перенесешь любоеубийство. Нет, просто ты хочешь домой, чтобы следить за тем, как чистят бронзу,вытирают пыль, и чтобы удостовериться, что моль еще не окончательно съела твоемеховое пальто…

– Моль не заводится зимой в меховых вещах, – возразила Мэри.

– Пусть, ты меня понимаешь, Полли. Я говорю вообще. Нопойми, на мой взгляд, здесь гораздо интереснее.

– Интереснее, чем в своем собственном доме? – вскричалапораженная и оскорбленная Мэри.

Филип окинул ее проницательным взглядом:

– Прости, дорогая, я не так сказал. Лучше своего дома ничегобыть не может, особенно если дом твоими руками обихожен. В нем уютно, чисто,удобно – предел мечтаний. Но у меня теперь забот на целый день хватит. Ушинавострить следует. А как славно было бы вернуться в наш дом и обсуждатьвечерами события дня! Но пойми, ситуация сейчас не та.

– О, я знаю, что это за ситуация. У меня, Фил, отличнаяпамять. Но я возражаю, решительно возражаю.

– Да, – процедил Филип. – Да, ты решительно возражаешь,Мэри. Ты иногда так решительно возражаешь, что мне хочется возразить ещерешительнее. Мне необходимо отвлечься. – Он предостерегающе взметнул руку,предупреждая возможные возражения с ее стороны. – И не говори, что меняотвлекут головоломки, ухищрения трудовой терапии, люди, которые за мнойухаживают и читают мне бесконечные книги. Мне, бывает, чертовски хочется самомуво что-то впиться зубами. Здесь, в этом доме, можно кое-что попробовать на зуб.