Операция "Трест". Шпионский маршрут Москва - Берлин - Париж - Армен Гаспарян
Шрифт:
Интервал:
Гершельман предлагает с Петрограда. Подготовить торжественную встречу в Московском Кремле. Монарх непременно из рода Романовых. Основные законы пересоставить до коронации.
В Берлине у меня продолжались переговоры с молодыми – Араповым и Артамоновым. Их настроения таковы, что явилась мысль о создании внутри Монархического совета оппозиционной партии из молодых. Арапов, конечно, убежденный монархист, но особой формации, участник так называемых евразийских сборников “На путях” и “Поход к Востоку”. В лице его “Трест” приобрел сторонника и почитателя. Я убедил его, что мы готовим переворот не для того, чтобы отдать власть старцам, которые ничему не научились и ничего не забыли. Нам надо выработать программу и тактику на основе того, мол, чтобы Россия по своему географическому положению руководила Европой и Азией. И потому пути “Треста” совпадают с евразийским движением. Сказал и слегка испугался: неужели клюнут на такую чепуху? Представьте – клюнули.
Бросил мысль о вожде наподобие “дуче” Муссолини. Встретили с энтузиазмом. В общем, молодые – хороший материал для оппозиции старцам…»
Якушев превосходно справился с возложенной на него ролью лидера крупнейшей антибольшевистской организации, взгляды которой совершенно идентичны позиции Высшего монархического совета. Именно под влиянием его выступлений в журнале «Двуглавый орел» в № 78 от 25 февраля 1923 года появилась знаковая статья о пользе сохранения Советов после свержения правительства Ленина:
«Наша эмиграция должна теперь усвоить, что в местных советах, очищенных от коммунистической и противонародной накипи, находится истинная созидательная сила, способная воссоздать Россию. Эта вера в творчество истинно русских, народных, глубоко христианских советов должна сделаться достоянием эмиграции. Кто не уверует в это, оторвется от подлинной, живой России».
Самое интересное, что эта статья появилась через две недели после публикации статьи… самого Якушева, в которой он достаточно подробно описывает будущее устройство России: царь и Советы. (Когда сегодня начинают убеждать, что этот лозунг ввел в оборот А. Л. Казем-Бек в 1926 году, не могу сдержать ироничной улыбки. Все было значительно раньше. Лидер младороссов просто позаимствовал модную идею, придуманную либо Артузовым, либо Пилляром.)
Марков-второй сдержал свое обещание: Якушеву удалось встретиться с великим князем Дмитрием Павловичем. Очарованный выступлением председателя политсовета Монархической организации Центральной России, он вручил письмо лидерам «Треста», в котором одобрительно отзывался об их деятельности.
* * *
В августе 1923 года Якушев отправился в Берлин в очередную командировку. В этот раз он должен был встретиться с представителями русской армии генерала Врангеля. В частности, с генералами фон Лампе и Климовичем. Свидание с последним заставляло агента ГПУ изрядно нервничать. Ведь Евгений Константинович Климович, бывший начальник департамента полиции Российской империи, возглавлял контрразведку в штабе Врангеля. Якушев прекрасно понимал: одно неверное слово – и он будет раскрыт. Более того – убит. А страх перед смертью издавна считался лучшим стимулятором для человека в критической ситуации.
7 августа встреча состоялась. На ней кроме Якушева, фон Лампе и Климовича присутствовали известный политик Шульгин и консультант при военном представительстве Врангеля в Берлине Чебышев. Гость из Москвы с любопытством, скрываемым за полным благородного достоинства взглядом, рассматривал знаковые фигуры для русской эмиграции. Потом он сделал двухчасовой доклад. Якушев говорил осторожно. Начал с экономических вопросов, подчеркнув, что новая экономическая политика большевиков способствует грядущему монархическому перевороту. Народ ждет монарха. И это главное. Осветил земельный вопрос. А вот по военным делам говорить отказался. Дескать, трудно ему, человеку сугубо штатскому. Но скоро в Берлин приедет начальник штаба МОЦР, авторитетный военный, который сможет удовлетворить любопытство представителя Врангеля.
Едва Якушев закончил говорить, как встал Климович. Пристально глядя в глаза гостю, он попросил его ответить всего на один вопрос: каким образом столь многочисленной организации удается избежать арестов? Агент ГПУ внутренне похолодел. Позднее в своем отчете для Лубянки он напишет, каков примерно был его ответ:
«Господа, неужели вы думаете, что гражданская война, голод и возврат к нэпу не посеяли разочарование, неверие в революцию? Дальше, прошу не обижаться, но вы, господа, судите примерно как в басне Крылова: сильнее кошки зверя нет. А кошка нас кое-чему научила, хотя бы конспирации. Мы имеем своих людей во всех звеньях советских учреждений и имеем возможность отводить удары. Наконец, господа, сидя здесь, в Берлине, трудно иметь представление, что делается в Москве, в России…»
У других участников встречи вопросов не возникло. Фон Лампе поблагодарил Якушева за интересный доклад и проводил его. Едва за гостем закрылась дверь, как встал Климович. Оглядев своих соратников, он, чеканя слова, бросил: «Господа, это опасный человек. Он провокатор ГПУ». На него набросились с упреками, мол, как можно так говорить о соратнике из Москвы. Климович сделал вид, что согласился, и лишь его глаза выдавали сокровенные мысли: от своих слов он не отказывался.
Для Якушева испытания не закончились. Дело в том, что о его визите к представителям барона Врангеля немедленно узнали лидеры Высшего монархического совета. Для них чины русской армии были лютыми врагами. Прежде всего генерал Климович, открыто называвший Маркова-второго перечницей. Подробности нелицеприятного, но крайне необходимого ГПУ для укрепления позиций «Треста» разговора с Марковым Якушев описал в своем отчете для Артузова:
«– Готовы ли вы к перевороту?
– А вы готовы? Назовите имя будущего хозяина земли русской?
– Голубчик, Вы должны понять…
– А мы назвали это имя на съезде МОЦР: его императорское высочество Николай Николаевич! Другого люди не знают и знать не хотят!
– Но единственная преграда – великий князь стар и бездетен. Неприемлем как претендент на престол с легитимной стороны. Существует закон о престолонаследии. Мы понимаем ваши чувства, но вы поступили неразумно…
– Поступили, как велит совесть! Николай Евгеньевич! Не великие князья Кирилл и Дмитрий Павлович, а его императорское высочество Николай Николаевич! И вот вам наше последнее слово: если вы не поддержите нас – мы отойдем от вас, а на Европу нам…»
Внимательно изучив итоги встреч в Берлине, руководство иностранного отдела ГПУ приняло решение ввести в игру новое действующее лицо – начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Михайловича Потапова. Старый знакомый Якушева по Петербургу, он был прекрасно известен и штабу генерала Врангеля.
* * *
Н. М. Потапов родился в 1871 году в Москве в семье чиновника. Окончил кадетский корпус, артиллерийское училище и Академию Генерального штаба. В годы Первой мировой войны служил в главном управлении Генерального штаба на должности генерал-квартирмейстера. Опытнейший разведчик царской армии, он пользовался в Генштабе заслуженным авторитетом, и поэтому его решение сотрудничать с советской властью повлияло и на выбор многих его младших коллег. Правда, имеются сведения, что Потапов уже с июля 1917 года сотрудничал с Военной организацией Петербургского комитета РСДРП(б), и если это действительно так, то его решение признать большевиков выглядит вполне естественным.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!