Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси - Валерий Шамбаров

Но государь уже почти наверняка знал: ни избежать, ни отсрочить не получится. Мамай собирал невиданную армию, израсходовал на это колоссальные деньги. И что же, распустит её без войны? Нет, он уже не передумает. Дмитрий Иванович не стал дожидаться, что ответят из Орды. Выслал на Дон «сторожи», отряды из лучших разведчиков. Приказал им расположиться на речке Тихой Сосне и следить за противником. А всем удельным князьям и ратникам велел собираться в Москве.

Надежды на междоусобицы в Орде всё-таки были. Как раз в это время хан Тохтамыш с сибирскими татарами победил нескольких мелких соперников, захватил Сарай. Но в боях его войско понесло потери. Он узнал, что на Дону собираются бесчисленные полчища, и перепугался. Выжидал – если двинутся на него, придётся бежать. Мамай рассудил, что его можно не опасаться, на такую армию он не полезет. Можно спокойно разделаться с русскими, а потом повернуть и на Тохтамыша.

Разведчики на Дону долгое время не давали о себе знать. Дмитрий Иванович обеспокоился и выслал вторую сторожу. Но по дороге витязи встретили одного из командиров первого отряда, Василия Тупика. Он вёз татарского «языка» – то есть пленного. Возвратился из Орды и Захарий Тютчев. Мамай бахвалился перед ним, какое у него несметное войско. Грозил, что скоро придёт в Москву. О мире он слышать не желал. Тютчев и пленный сообщили: ордынцы стоят на речке Воронеж. Ждут осени, когда должны подойти литовцы.

Государь с воеводами решили – надо идти навстречу врагам. Не позволить им соединиться. И попытаться разбить их по очереди. В августе 1380 года в Москву стали стекаться отряды. По жаре, поднимая пыль, шагала пехота. Грохотали копыта княжеских дружин. Воинские лагеря раскинулись по соседним лугам. На улицах и площадях встречались ратники из Ярославля, Вологды, Костромы, Владимира. В палатах государя мелькали его старые друзья – князья Белозёрские, Ростовские, Моложский. Оставалось дать команду, и вся эта масса выступит… может быть, на смерть, на муки, на раны. Легко ли было дать её, такую команду? Легко ли было шагнуть в неизвестность?

Ох как не хватало Дмитрию Ивановичу митрополита Алексия, его совета. И даже его заместителя Митяя не было на месте. В Византии друг католиков Андроник царствовал недолго. Турецкому султану совсем не понравилось, что новый император сговаривается против него с европейцами. Турки окружили Константинополь. Андроник сбежал к генуэзцам. На трон вернулся его отец Иоанн. Из патриархии выгнали священников, соглашавшихся предать Православную веру. Новые церковные вельможи искали поддержку в православных странах. И деньги тоже. Патриарх Макарий сам прислал приглашение Митяю приехать, чтобы поставить его в митрополиты. Но в Константинополь ездили долго – на год, а то и на два. Накануне решающей схватки Русь осталась вообще без митрополита.

Но был один человек, способный рассеять сомнения, облегчить душу. Святой Сергий Радонежский. Дмитрий Иванович велел седлать коней. Поскакал к нему, в Троицкий монастырь. Волновался, переживал. Поэтому встреча с батюшкой Сергием скомкалась. Вроде даже непонятно было, зачем приезжал. Дмитрий даже засобирался в обратный путь. Но батюшка понимал всё без слов. Остановил его, пригласил пообедать с монахами. Сели за простенькую еду. А за столом Сергий Радонежский вдруг ответил на так и не заданный князем вопрос: «При этой победе тебе ещё не носить мученический венец. Но многим без числа готовятся венцы вечной памяти».

Скромный, сугубо мирный монах сообщал – князь победит. Сам он останется жив. Но поляжет очень много его воинов. Батюшка Сергий стал расспрашивать Дмитрия – действительно ли нет надежды договориться миром? Может, ещё раз поклониться Мамаю, преподнести богатые подарки? Великий князь пояснил, что уже делал это, «но он ещё с большей гордостью возносится». Сергий Радонежский уже и сам понимал это. Кивнул: «Если так, то ждёт его конечное погубление».

А государь заметил среди монахов знакомые лица. Вспомнил их – два брянских боярина, Пересвет и Ослябя. Великолепные бойцы, поступившие на московскую службу. Оба были уже не молодыми. Чувствовали, приближается старость. Стали думать о своих грехах – они есть у всех людей. Решили их отмаливать. Отказались от своего боярского положения, ушли к батюшке Сергию, постриглись в монахи. Дмитрий был окрылён, что святой благословил его на битву. Как то даже неожиданно для себя самого попросил дать ему бывших бояр «от твоего монашеского полка».

Но Сергий Радонежский будто ждал необычную просьбу. Позвал Пересвета и Ослябю. Велел принести две схимы – это одежды самой высшей и самой строгой ступени монашества. Батюшка надел их на богатырей и произнёс: «Время вашей купли настало». Произнёс тихо и просто. Хотя от смысла можно было содрогнуться. Речь-то шла об искуплении души. О том, чтобы стать святыми, попасть в рай. А путь к этому показал Сам Христос. Через смерть для спасения других людей. Господь учил: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свои за други своя» (за друзей своих).

Вот и Дмитрий Иванович 20 августа приказал выступать «за други своя». Войск собралось столько, что одной дороги оказалось мало. Распределили по трём. Владимир Андреевич повёл часть полков на Серпухов, Дмитрий Иванович и белозёрские князья возглавили две колонны на Коломну. На Оке присоединились Тарусские, Оболенские князья, ратники из Мурома, Мещёры. С горсткой дружинников явился князь Фёдор Елецкий. Он считался подданным Литвы, а жил на границе степей. Но не испугался, что ему отомстят татары или Ягайло. Тоже решил встать за Русь. Вместе со своими, с братьями. Люди настолько воодушевились, что на битву отправились даже некоторые женщины. Дочка стародубского князя Дарья Андреевна переоделась в мужскую одежду, сбежала из дома и присоединилась к войску. Княжна Феодора Пужбольская отправилась на войну вместе со своим женихом, князем Василием.

К сожалению, не все были настроены, как они. Тверской Михаил нарушил клятву стоять против татар вместе. Он опять радостно возбудился. Против Орды и Литвы Дмитрию не выдержать! Вот и исполнятся мечты Михаила стать великим князем! А нижегородский Дмитрий-Фома и Борис Городецкий до недавнего времени были заодно с Москвой: и на Тверь вместе ходили, и на Камскую Булгарию, и с Арапшой воевали. Но они обиделись. В прошлый раз татары разоряли их владения, а великий князь не помог, воевал с Бегичем. Теперь пускай сражается без них. Послали к нему только суздальский полк, а сами с прочими полками и дружинами остались охранять собственные княжества.

Тем временем Дмитрий Иванович получил свежие донесения от разведки. Мамай собирался выйти к Оке 1 сентября. Назначил здесь встречу Ягайле и Олегу Рязанскому. Теперь стало ясно, какими дорогами пойдут неприятели. Государь приказал своим войскам из Серпухова и Коломны сходиться вместе возле Лопасни. Тут наладили переправы, перевозили воинов за Оку. Разведчики сообщили и о том, что у Мамая на удивление много пехоты. Великий князь решил, что и ему надо побольше пеших ратников. Отправил в Москву своего дядю, Тимофея Вельяминова. Приказал поторопить отставшие отряды. Набрать ещё дополнительно ополченцев.

Дальнейший путь лежал через земли Олега Рязанского. Вражда с рязанцами была сейчас совершенно ни к чему. Дмитрий Иванович направил войско по самой окраине их княжества. Строго-настрого запретил обижать жителей, брать у них хоть единый колосок или зёрнышко. Двинулись вперёд так, чтобы вклиниться между ордынцами и литовцами. Отрезать их друг от друга. А сам поход сближал воинов разных городов и княжеств. Роднил их между собой. Поднялись за общее дело. Да и судьба их ждала общая. Сражаться плечом к плечу. Вместе победить, спасти свою страну. Или вместе погибнуть. Так, как учил Христос, за други своя!