Чудная деревня. Вторая часть. Скользкие вершины - Татьяна Анатольевна Нурова

и можете злиться дальше. – Я все равно буду делать,– все как мне удобно, и с вами в том числе.

С коридора послышался стон Габриэля.

Андрей продолжил.– Габриэль считает, что я должен восхищаться вами. Но я вам по прежнему, не верю и мне все равно, злитесь, вы или нет.

За завтраком Андрей шутил, постоянно, что то спрашивал Габриэля и кивал лукавые взгляды в мою сторону. Габриэль сначала отмалчивался, а потом постепенно втянулся в беседу, а я даже и не вслушивалась. В детской Иван укладывал вещи Кира. И я снова почувствовала буквально на минуту себя маленькой и никому не нужной. С трудом подавила это чувство. После завтрака Андрей взял Кира и унес к себе в комнаты, лишив меня возможности провести время с ребенком. Габриэль выглядел виноватым и потерянным. Он пытался поговорить со мной, но я смотреть на него не могла. И ушла в свою спальню, меня, почему то стало тошнить, я подумала, что перенервничала и теперь мне плохо. Я прилегла и неожиданно крепко уснула. Проснулась от плача Кира, который доносился, откуда то снизу и глухо. Глянула на часы уже четыре. Мне, все еще было плохо, все расплывалось перед глазами. И чувствовала, я себя странно, как будто была пьяна. Обед прошел, и меня, почему то не позвали. Даже попрощаться не зашли, и почему Кира уносят на улицу. Кир и Габриэль уезжают в аэропорт прямо сейчас. Почему?

Я вскочила, и, путаясь в ногах, бегом полетела по лестнице вниз, едва удерживая себя ровно и увидела. На площадке у дверей стояли чемоданы. Габриэль пытался успокоить плачущего Кира, а у Андрея, почему то был виноватый вид. Я схватила Кира, и он сразу замолчал и прижался ко мне. Я обняла его, и стала шептать ему на ушко, что бы он никогда не плакал, и у него все будет только хорошо. Вытерла ему глазки и нос и поцеловала. Габриэль постучал по наручным часам, показывая мне, что им пора. Я снова поцеловала Кира и вышла во двор с ним на руках. Габриэль торопливо сел в машину, и я подала ему ребенка. Габриэль, положив ребенка на сиденье рядом, попытался меня обнять и что то говорил. Я видела, как двигаются его губы и не понимала ни слова.

Я видела только Кира и чувствовала его растерянность и страх и вдруг помимо своей воли я глядя на Габриэля сказала,– Ты ошибся, и все сделал неправильно и ты погубишь нас всех.

И отошла глядя на ставшее белым лицо Габриэля. Я не понимала, что и зачем я сказала Габриэлю, слова вырвались у меня помимо моей воли. Во дворе уже было темно, и горели фонари, окрашивая все вокруг синеватым мертвым цветом. Снег летел крупными хлопьями, заметая все вокруг. Вот и все, Кира я больше не увижу, я точно знала это, и мне было больно, что я ничего не могу изменить. Андрей тоже сел в машину и насмешливо помахал мне рукой. Я просто же стояла под фонарем и смотрела, не понимая, зачем я здесь. Такой усталости я еще никогда не чувствовала. У меня отобрали ребенка и жизнь и родных, а взамен ничего, пустота.

Вторая часть.

*** Вернулась в дом и медленно поднялась по лестнице. В доме было сумрачно и неуютно, как будто с отъездом ребенка дом стал холодным и пустым. Открыла шкаф, вещи, в которых я сюда приехала впервые, были выстираны и лежали стопкой. Я спокойно переоделась, рюкзак я собрала еще ночью. Привычно пристегнула нож и проверила документы, денег было достаточно. Все домой, к черту этого Андрея. У меня есть свой дом, и защита мне не нужна. И я никому ничего не хотела доказывать. Нет, я, где то понимала, что если убегать, то не домой, но со мной что – то сделали, мне было плохо, и только мысль о моем доме не позволяла упасть, маяк который меня звал. Тошнота накатывала на меня волнами уговаривая прилечь и расслабиться. Скорее нужно на воздух, там мне станет легче. Я быстро зашнуровала ботинки и застегнула сумку, рюкзак лег привычно на плечо. Как спускалась по лестнице, не помню, очнулась у входных дверей. Вышла из дома. Охранник на выходе, очень странно на меня посмотрел и молча открыл передо мной калитку. Я прошлась по улицам, петляя и ориентируясь на шум и яркое освещение. Вышла, на какую – то площадь и увидела метро. Я шла как автомат, спустилась в метро, купила карточку. Посмотрела на схему метро и поехала на Казанский вокзал. Люди двигались рядом, а я их не слышала и не воспринимала. Я просто двигалась, и толпа обтекала меня. Я не могла сосредоточиться на окружающих меня людей, все видела общей серой массой, как ни присматривалась вокруг, не могла различить ни одного лица. Так же не думая не о чем я взяла билет на поезд до Тамбова, который скоро отходил. Я встала на платформе, никто не пытался меня убить или схватить. Может я сошла с ума и все выдумала, и не было ничего. Ни Кира, ни сумасшедшей погони. Только почему то на сердце страшная пустота. Билеты были только в СВ , мне было все равно, главное я буду в купе одна без собеседников. Проводница проводила меня в купе, и я как зашла просто рухнула на диван и почему то снова уснула.

*** Андрей чувствовал себя виноватым, но что он мог сделать. Девчонка была на взводе и могла наделать глупостей. А возиться с ней сегодня и утешать, ему не хотелось. Поэтому – то он на кухне и всыпал в ее бокал снотворного, большую дозу, хотя понимал, что поступает подло, лишив Елену возможности проститься с ребенком. Когда Габриэль узнал, рассвирепел просто и даже заговорил о том, что заберет Елену.

– Ну, уж нет, Папа, – сразу же запротестовал Андрей,– Мы все с тобой решили и менять не будем. – Ничего я все улажу позже,– как заклинание твердил виновато Андрей.

Кир нервничал и капризничал без Елены, и Андрею от этого было особенно стыдно. Андрей прижимал Кира к себе и чувствовал, как незнакомое до сих пор чувство любви наполняет его к ребенку. Он так похож на меня, с восторгом думал он. Только он пухлый и ухоженный, а я в его возрасте был худой и грязный постоянно. И как Елена с ним бегала и тащила еще вдобавок одежду, питание какие то бутылочки. Я