Ночные тени - Александр Валерьевич Горский

серьезным, вы задержаны по подозрению в совершении преступления по статье сто пятой, части первой. Завтра будет проведена очная ставка со свидетелем, который опровергает ваши показания о том, что вечером тринадцатого мая вы не покидали квартиру. По результатам очной ставки я приму решение об обращении в суд с ходатайством о вашем аресте.

– А я ведь предупреждал, – Малютин ехидно подмигнул задержанному и, наклонившись к нему ближе, прошептал, – пророчества начинают сбываться. То ли еще будет.

– Забирайте его, – кивнула Вика оперативникам и бросила короткий взгляд на висящие на противоположной стене часы. До назначенной встречи оставалось всего сорок минут.

***

Допив кофе, Фишман поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула.

– То есть, ты уверен, что это криминал? – взглянул он на Мясоедова.

– Более чем, – Жора нахмурился. Он не любил, когда его уверенность вызывала у кого-то сомнения. – Криминал. Причем крупный. Каждую неделю приходит новая партия товара. На следующий день приходят три крупных дилера и забирают свою долю. Четвертая часть остается. Ее, я так понимаю, распространяют сами хозяева.

– А оно им зачем? – Фишман постучал ногтем указательного пальца по столу. – Лишний риск. Лишние хлопоты.

– Деньги-то не лишние, – упрямо мотнул головой Мясоедов, – они ведь непосредственно с наркошами дела не имеют. Продают другим дилерам, поменьше. Не всю сумку разом, а партиями, допустим, по килограмму. Какой тут риск? Отлавливают ведь только мелких закладчиков, которые сами обдолбанные ходят. А эти? Подъехали в супермаркет. Положили груз в ячейку. У дилера есть от ячейки запасной ключ. Он получает сигнал, приезжает, забирает груз. Деньги уже упали на счет получателя. Вот и все. Полчаса хлопот, а наценка вдвое больше.

– Может быть, ты и прав, – Леня провел рукой по щетине на подбородке и задумчиво повторил, – может быть.

– Раньше ты во мне не сомневался, – с обидой в голосе произнес Жора.

– В тебе я и сейчас не сомневаюсь. Но ведь, если за это дело браться, надо ребят подпрягать. Мало того, что моих, так еще из района какой-нибудь опер нужен. Или следак. Мы на каком основании в адрес заходить будем?

– Подожди, – Мясоедов подкатился ближе к приятелю. – Здесь ведь объем серьезный. На уровень главка запросто потянуть может.

– Может, – согласился Фишман, – если такую партию накрыть, пресс-служба в восторге будет. А в главке ты с кем хочешь поделиться? Черт, как я сразу не понял!

– Правильно, – кивнул Жора. – Мы их берем. Убеждаемся, что объемы соответствуют ожиданиям, и тогда я звоню Вике.

– А что, мне мысль нравится, – одобрил Фишман. – Она ведь, поди, там самостоятельно еще никак не отметилась. Сколько она в главке? Вторую неделю?

– Около того. Ну, так что? Сегодня или завтра?

Фишман взглянул на часы.

– Давай завтра. С утреца. Я с собой троих бойцов возьму. Этого за глаза хватит. Как вариант можно эту парочку прихватить, а потом посидеть немного в квартире. Подождать, пока гости придут. Красивую коллекцию соберем.

– Фиш! – Жора протянул товарищу руку. – Все же у тебя голова соображает!

– А это потому, что у меня руки свободны были, – рассмеялся Леня, отвечая на крепкое рукопожатие.

***

На этот раз Крылова вышла из машины сразу же, как только белый внедорожник остановился рядом с ее автомобилем. На этот раз мужчина был не один. Его спутница, промчавшись мимо Вики, стремительно описала полный круг вокруг. Судя по всему, увиденным она осталась довольна.

– Какая прелесть! – прижавшись к своему кавалеру, она оставила у него на щеке смазанный след красной помады.

– Да, я такой, – мужчина сдержанно улыбнулся и протянул Вике конверт.

– Пересчитайте. Здесь пятитысячными. Много времени не займет.

– А договор? – Крылова убрала конверт в сумочку.

– Я уже все заполнил, вам только подпись поставить надо. В трех экземплярах.

Несколько листов бумаги легли на капот Смарта. Быстро расписавшись, Вика передала покупателю ключи и документы на машину.

– Надеюсь, она будет вас радовать не только сегодня, – произнесла Вика, стараясь не смотреть ни на ставший уже чужим миниатюрный автомобильчик, ни на уже забравшуюся в салон девицу.

– Кто из них двоих? – с улыбкой уточнил мужчина.

– Обе, – холодно отозвалась Крылова и, не попрощавшись, зашагала в сторону здания следственного комитета.

***

Москва – красивый город. В этом Распашной был уверен. Конечно же, в ней, как и в любом мегаполисе, есть свои задворки, которые особой привлекательностью не блещут. Но задворки для того и существуют, чтобы на их фоне парадная часть фасада смотрелась особенно нарядно. А если этот фасад еще и как следует подсветить!

Сделав музыку громче, Гена начал ритмично похлопывать ладонью по рулю. Да! В вечернем освещении Москва перестает быть просто красивой. Ближе к ночи она, во всяком случае, ее центральная часть, прячущаяся в окружении Садового кольца, становится восхитительно неотразимой. Или неотразимо восхитительной. Смотря, как по кольцу ехать, по или против часовой стрелки.

Промчавшись по Земляному валу, мощный автомобиль почти достиг Театра на Таганке и тут же ушел под землю, в гигантскую, круглосуточно наполненную гулом и огнями трубу Таганского тоннеля, вынырнул на другом его конце и почти сразу же взмыл над Москвой-рекой, с рёвом пролетел по Краснохолмскому мосту, а затем, сбавив высоту, но не скорость, устремился дальше, по Нижней Краснохолмской и Зацепскому валу. Движение вперед бесцеремонно нарушил возникший буквально из ниоткуда красный сигнал светофора. Надеявшийся до последнего момента успеть проскочить на желтый, Гена с силой вдавил в пол педаль тормоза. Сорок секунд работы двигателя в холостом режиме. Сорок секунд безразличного созерцания потока машин, спешащего в перпендикулярном направлении, и запоздалых пешеходов, поднимающихся на поверхность из подземного царства московского метрополитена.

Буква «М» ярко выделялась на фоне светло-бежевой, подсвеченными фасадными светильниками стены пятиэтажного здания. Бывать в нем Гене никогда не доводилось, а по внешнему виду определить, жилое здание или офисное, сходу не удавалось. Хотя нет, Гена удовлетворенно кивнул, офисное. Вон, на одном окне жалюзи, и на другом тоже, а за ними просвечивают квадратные плафоны дневного света. Время почти одиннадцать, а они еще работают! Или просто свет не выключили? Интересно, у них мебель трясется, когда под землей поезд проходит?

Выжав до упора педаль газа, Распашной послал машину вперед, с наслаждением чувствуя, как нарастающая скорость заставляет сердце биться чуть чаще, чем обычно. Ведь придумал же кто-то эту фразу: «Огни большого города». Разве может с ними сравниться хоть что-то еще?

Автомобиль вновь набрал скорость, оставляя позади себя все новые и новые районы и перекрестки. Вот промелькнуло справа здание родного министерства, вот вновь блеснула отраженным светом черная вода Москвы-реки, а вот замаячила впереди МИДовская высотка. Еще немного