Запретный камень - Тони Эбботт

– Прикольно, – согласилась Бекка, поднимаясь по ступенькам.

Свет в окнах не горел. Было тихо. Ни звона шпаг, ни голосов, ни вскриков, которые они ожидали услышать за дверями фехтовального зала.

Вейд с Даррелом одновременно потянули за бронзовые ручки – те не поддались.

– Закрыто. Как всегда, – сказала Лили.

На стене, рядом с дверями они увидели гладкую клавиатуру с буквами и цифрами, а под ней – щель для пластиковой карточки. Ну конечно. Здесь нужно знать код.

Как бы в противовес клавиатуре на правой двери поблескивала маленькая бронзовая пластинка с буквами «А» и «М».

В центре между буквами виднелась замочная скважина странной формы. Не такая, как для обычного ключа. Она скорее напоминала щель, чуть вдавленную, расширяющуюся в центре и узкую на концах.

Даррел постучал. Тишина. Бекка отступила на пару шагов и крикнула:

– Эй! Есть кто-нибудь? Aprire la porta?

Никто не ответил.

– Что дальше? – поинтересовалась Лили.

Вейд, не отрываясь, разглядывал замочную скважину. Удивительно, но старинный замо́к выглядел нетронутым, ни единой царапины от ключей – а ведь им должны были пользоваться уже много веков. Правда, вокруг скважины шел странный след – идеальной формы окружность радиусом примерно в два дюйма. Похоже, этот след оставила какая-то штуковина, к которой был приделан ключ.

Лили безрезультатно стучала в двери.

– Откройте! А! Эм! Мы прятались в грузовике с газировкой, чтобы сюда добраться!

– Подожди, – попросил ее Вейд, достал из рюкзака кинжал, развернул бархатную ткань.

– Шутишь? – удивился Даррел. – Ты собрался пробивать нам путь силой?

– Не совсем.

Вейд еще раз присмотрелся к замочной скважине: совпадает ли размер – и осторожно вставил туда клинок.

– Не спеши, – попросила Лили.

Волнистый клинок легко вошел в скважину до конца. Рукоять уперлась в пластину и точно совпала с окружностью, прочерченной вокруг скважины. Вейд попытался повернуть рукоять, как все ключи, по часовой стрелке – безрезультатно. Тогда он повернул кинжал в обратную сторону, тот поддался, и механизм замка щелкнул.

– Конечно! – прошептал он. – Все планеты нашей солнечной системы вращаются против часовой стрелки – опять Коперник.

Вейд еще раз повернул кинжал. Остановился на секунду. И едва начал поворачивать в третий раз – все услышали тихое пиканье, которое раздавалось секунд десять. Потом где-то в глубине что-то щелкнуло. И снова все затихло.

– Ого! – завороженно прошептал Даррел.

– И не говори! – согласилась с ним Лили.

Вейд улыбался во весь рот и ничего не мог с собой поделать. Они справились! Они разгадали целую кучу ребусов, сбежали от каких-то отморозков, пересекли пол-Европы, достали из тайника этот старинный кинжал, отыскали дверь, которую он открывает, – и открыли ее.

И это только начало!

Бекка права – впереди их ждет еще столько всего!

– Эй, мы входить будем или поулыбаемся и всё? – съехидничал Даррел.

– Ой, да.

Вейд вытащил кинжал и толкнул створку. Тяжелая – насколько тяжелыми бывают старинные двери! – дверь отворилась легко и бесшумно, как и та, что вела в склеп Купферманов. Внутри было прохладно и пахло старым камнем. На цыпочках они вышли в длинную галерею с высоким потолком, арками и колоннами и остановились, вглядываясь в темноту. Вдруг прямо перед ними сверкнула шпага и кто-то невидимый прошептал:

– Ни шага больше!

– Кто посмел вторгнуться в наши святые чертоги? Отвечайте немедленно либо умрите!

Слова эти были сказаны по-английски – с таким раскатистым «р-р-р», что Лили сразу вспомнила о теплом песке и лазурной воде – юношей в облегающей белой тунике и таких же лосинах. Каштановые волосы, обрамляли худое точеное лицо и ниспадали на плечи такими же волнами, какими изгибалось лезвие дуэльного кинжала.

– Мы… э-э… туристы! – промямлил Даррел.

– Вы проникли в очень частную школу, – объявил юноша, не прекращая «рыкать» и не опуская меча. – И очень надежно закрытую.

Лили чувствовала, как Бекка буквально сверлит ее глазами. В чем дело? Почему она уставилась на меня, а не на этого парня? Затем осознала, что рот у нее открыт. И закрыла его, но прежде успела выговорить:

– Ваш акцент…

Юноша хотел что-то сказать, но заметил старинный кинжал в руке Вейда. Меч его тут же опустился, а сам он с легким поклоном произнес:

– Прошу извинить меня. Это очень… очень редкий кинжал. – И приподняв бровь: – Вы нашли его в Берлине?

Ребята переглянулись.

– Откуда вы знаете? – спросила Бекка.

Юноша посмотрел на нее, затем вновь на кинжал.

– Таких кинжалов изготовили всего несколько. В начале шестнадцатого века. Но вам, не сомневаюсь, это уже известно. – Он снова поклонился. – Мои самые искренние извинения. Я ждал… не вас. Можно осмотреть кинжал?

– Да, – ответила Лили, будто он обращался исключительно к ней.

Юноша бережно взял у Вейда протянутое оружие.

– Действительно, один из клинков Ахилла. Простите – Ахилла Мароццо, мастера, который основал нашу школу. Здесь, в этом самом здании. У него было много талантливых учеников. И, я опять же уверен, вы знаете об этом, иначе бы не стояли здесь. Ведь вы, как и многие, кто иногда находит к нам путь, пришли посетить самое древнее помещение – нашу библиотеку, не так ли?

Библиотека? Книги? Неужели Реликвии – это просто книги?

Не дожидаясь ответа, юноша добавил:

– Конечно, так. – Он отдал кинжал Вейду и нахмурился. – За вами не было слежки?

– Слежки? – переспросила Бекка, которая до этого молчала. – Откуда вы… то есть… почему вы думаете, что за нами следили?

Юноша прищурился:

– Сам ваш визит… впрочем, об этом позже. Следуйте за мной. Быстро. Как вы, наверное, догадываетесь, располагаемся мы в каземате.

С чего бы мы догадывались? За кого он нас принимает?

Крутанувшись на каблуках – как показалось Лили, весьма грациозно, – юноша нажал кнопку на стене рядом с дверью.

Задвигались невидимые болты и засовы; их металлический лязг разнесся резким эхом по залу.

– Безопасность не бывает излишней…

Он посмотрел на каждого внимательно, как художник, старающийся уловить самые важные черты для портрета, и сделал приветственный жест мечом.