Сепаратист - Матвей Геннадьевич Курилкин

Защита от пуль если что никакая, но мне хотя бы с глаз скрыться. Только хотел крикнуть, чтобы заканчивала, как остальные легионеры уже начали приходить в себя. Кажется, до кого-то дошло, что это был одиночный выстрел, и никто больше их не отстреливает.

— Что все замерли? — слышу голос кого-то из легионеров. — Стреляйте в девку, пока она нас всех по одному не порешила!

Причем голос прозвучал совсем близко — я даже вздрогнул от неожиданности. Схожие задачи порождают схожие решения: видимо Сцевола со своими людьми предпочел спрятаться в том же огороде, что и я, только чуть правее, за другими кустами. И, кажется, мне повезло: моего появления они не заметили. Опять бросив винтовку, принялся судорожно перезаряжать револьвер — в сегодняшней заварушке длинный ствол почти бесполезен. Изобрести, что ли обойму? А то пока вбросишь все шесть патронов в барабан, кажется, уйма времени пройдет. И нужно все-таки завести привычку носить два револьвера. Одного, как выясняется, не достаточно. Все же успел, как раз в тот момент, когда из-за кустов показались головы троих бойцов. Видно, решили стрелять с колена. Не дожидаясь, когда они прицелятся, снял всех троих, и даже ни одного лишнего патрона не потратил, потому что расстояние было смешное. И, естественно, немедленно получил в ответ — после такого не заметить меня было невозможно. Причем, стрелял кто-то меткий, и осторожный. Голову из-за кустов не поднял, бил прямо так, вслепую, и ведь едва не попал: мне на лицо упал срезанный пулей листик. Замер на мгновение, но сориентировался и сдавленно выругался, после чего откатился на пару шагов, постаравшись не шуметь. Может, купится. Уловка сработала. Противник выпустил еще две пули в то же место, после чего в кустах напротив моего укрытия послышалось шевеление.

Теперь моя очередь — я тоже выстрелил дважды, и точно попал, вот только, похоже, слишком увлекся охотой. Чудо, что мне удалось услышать щелчок взводимого курка над головой. Ни повернуться, ни откатиться я не успеваю. Единственное, что оставалось — это провалиться в транс. После утреннего боя в Васконе это оказалось дьявольски тяжело. Даже просто прийти в необходимое состояние, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать — слишком частое использование дара никогда не шло на ползу, но сейчас ощущение такое, будто я по живому тяну из себя силы. Подбирать не затратное воздействие времени нет, да и не вижу я, что происходит, остается только вложить все силы в проклятие, даже не попытавшись его как-то оформить. Выстрел, в спину бьет чем-то тяжелым, я успеваю подумать, что дар не сработал, однако через мгновение доходит, что я еще жив, а стрелявший кричит от боли. Впрочем, мне тоже больно, а при попытке повернуться, спина и вовсе взрывается фонтаном неприятных ощущений. Оглянувшись вижу скрючившегося легионера, баюкающего развороченную руку. Глянул на остатки револьвера, и узнал в них монструозный капсюльный слонобой седых годов выпуска. Кажется, барабан не до конца провернулся, или с порохом при заряжании переборщили. А мне в спину влетела не пуля, а деталь от револьвера. Не везет мне что-то со спиной, вечно в нее прилетает, хотя вроде от врагов особо не бегаю…

После столь серьезного усилия, да еще только что избежав смертельной опасности двигаться не хотелось, да и соображать особенно не получалось. А события, между тем, и не думали останавливаться. Сначала появилась Кера, и баюкающий руку легионер умер — богиня перерубила ему горло раздобытой где-то навахой.

— То есть мы упорно избавляемся от любых пленных, — успел пробормотать я, и в этот момент услышал многочисленные щелчки. Приподняв голову повыше, получил возможность полюбоваться на два десятка стволов в руках у легионеров, которые очень спешили взять нас в полукольцо. Да, мы слишком увлеклись.

— Чистый, всего лишь какой-то пентюх и девчонка, а столько проблем! — высказался лейтенант голосом Сцеволы. Вот и познакомились. А я-то думал, что это его пристрелил там в кустах. — Столько народу положили… Вяжите их, да понадежнее. Особенно вот эту дамочку, она, похоже, с манном на силу. А вы не дергайтесь, — пригрозил лейтенант револьвером. Оружие он держал в правой руке, так что не совсем понятно, откуда прозвище[13]. — Убивать мы вас не будем, но ноги прострелим. Так что не усложняйте себе смерть. Обещаю, если подробно на вопросы будете отвечать, умрете легко. Даже девку пробовать не станем, после того что она устроила нам на нее смотреть тошно.

Заметив, что подчиненные не очень-то стремятся приближаться к Кере, лейтенант прикрикнул:

— Ну, живее! Забыли, что тут еще какая-то сволочь шарится? Дерьмо! Какой-то занюханный поселок! За пол дня две сотни уполовинились! Не ваши дружки, кстати? — это он уже ко мне. — Впрочем, я передумал. Можешь молчать, так даже лучше, хоть на ком-то зло сорву.

Даваться в плен не хотелось, но я просто не видел, как мы сможем сейчас вырваться. Солдаты настороже, карабины не отводят. Какие бы чудеса ловкости Кера не проявила, все равно подстрелят. И мои способности не помогут — я уже успел продумать возможные способы отступления. Нет, все же интересно, почему Марк с ребятами больше не стреляют? Или это и не они? Тогда кто, Рубио? Почему тогда теперь молчит?

Пока Сцевола говорил, нас шустро связали и разоружили. Раз уж нет возможности сбежать сразу, я употребил свои способности на то, чтобы помешать навязать надежных узлов на руках — и своих и Керы. Богине, впрочем, связывают еще и ноги, оставляя только совсем короткий шаг. Даже от такого простого действия, снова открылось кровотечение из носа — благо на это не обратили внимание. У солдат, которые нас вязали, все валилось из рук — то веревка, то карабин, то кепи, которое один зачем-то зажал подмышкой, отчего они только сильнее торопились. В конце концов даже их начальник не выдержал:

— Да что вы трясетесь, как псы на морозе? Ждете, когда те стрелки снова появятся? — рявкнул Сцевола.

В результате легионеры еще ускорились, и, наконец закончили. Количество витков на моих запястьях явно превышало разумные пределы, и я отчетливо ощущал, что в случае необходимости смогу освободиться очень быстро. Насчет Керы тоже не беспокоился. Вообще не уверен, что ее эти веревки удержали бы, даже если бы я не мешал тем, кто вяжет.

— Быстро в дом, — приказал лейтенант. — Возвращаемся. Сначала разберемся с этими, и пойдем ловить стрелков. Надо уже заканчивать с этой клятой деревней.

По улице лейтенант Сцевола идти опасался, так что нас повели вдоль домов, закоулками. Я с надеждой взглянул на гряду, за которой должны