Атлантида - Геннадий Эсса

– Ничего страшного, – ответил воин. – Сейчас я приведу его в чувство.

Ниор снова склонился над лицом Герда.

– Господин, – зашептал он. – Уже все позади, и вам необходимо прийти в себя. У меня самого голова раскалывается от падения со скалы, и я благодарен, что вы мне помогли. Господин, очнитесь…

Литея прижалась в холодной каменной стене пещеры и, прикрывая ладонью свое лицо от страха, рыдала.

– Господин, уже все позади, приходите в себя, откройте глаза, – настойчиво просил Ниор.

– Как он там? – тревожилась Литея.

– Стойте в стороне, – потребовал воин. – Я все сделаю для того, чтобы мой господин пришел в себя.

– Герд, я же тебя так любила, что же ты наделал? У тебя все голова в крови, – заливалась слезами девушка.

– Госпожа, прекратите выть, – раздраженно сказал воин. – Вы его любили тогда и, будете любить дальше. Никуда он от вас не денется. Только не подходите, я сам все сделаю так, что вашей любви не будет конца на этом свете. – Он склонился над бледным лицом юноши и прикоснулся губами к его лбу.

Только спустя некоторое время Герд открыл помутневшие глаза и увидел перед собой лицо воина. Он смотрел на него растерянным, тревожным взглядом и ничего не понимал.

– Вы меня признали, господин, – зашептал Ниор. – Вас ветром откинуло на скалы, и вы сильно ударились головой.

– Где это я? – слабым голосом пролепетал Герд.

– Все уже позади, и мы все в безопасности. Вас поджидает ваша возлюбленная и я тоже.

– Что со мной произошло? – продолжал шептать юноша.

– Ничего страшного. Просто сильным ветром вас отбросило на скалу, и вы изволили расшибить себе башку. Я все осмотрел и не обнаружил мозгов, которые могли вывалиться из вашей головы.

– Ты у меня напросишься, – прошипел Герд и с трудом улыбнулся.

Ниор начинал понимать, что господин приходит в полное сознание, и с облегчением улыбнулся ему в глаза.

– Слава богам, что они еще не так рассвирепели и оставили вас в живых.

Литея подбежала к Герду и стала его обнимать и целовать.

– Госпожа, не забывайте, что в голове господина дыра и от счастья может из нее исчезнуть все содержимое. Ему сейчас не стоит думать о любви. Это для него пагубно.

Герд попробовал подняться, но сил у него не оказалось.

– Чего смотришь на меня, как на женщину? – слабым голосом проговорил юноша, обращаясь к воину. – Помоги подняться, а там я с тобой рассчитаюсь.

Ниор протянул руку Герду, и тот поднялся, пошатываясь на ногах. Он огляделся, бросил безразличный взгляд в сторону океана и вздрогнул. Океан был взбешен и не успокаивался ни на минуту.

– Как там наши отцы? – прошептал Герд, пытаясь определиться в ситуации. – Неужели боги действительно так озлоблены походом наших воинов за океан?

– Стоит ли теперь говорить, – вздохнул Ниор и присел у ног господина. – Все уже случилось, и исправить ничего нельзя. Боги успокоятся только тогда, когда наши корабли причалят к берегам Атлантиды.

Только к вечеру ветер немного стих и можно было выйти из укрытия. Первым из пещеры вышел Ниор. Он вдохнул прохладный морской воздух полной грудью и оглянулся на господина и его подружку. Голова его болела и кружилась.

– Мы свободны, – сказал он. – Пока погода наладилась, нам необходимо уходить в город, но я думаю, что это ненадолго.

– Я тебя прошу, останься со мной, – шептала Литея. – Я так всего боюсь.

Герд обнял девушку за плечи и мило улыбнулся.

– Ты же знаешь, что это невозможно. Пойдем лучше к Храму Посейдона и будем просить у него благополучия для нас и нашего народа. Ниор, ты можешь уходить.

Воин сделал удивленные глаза.

– Я не смею, – ответил воин. – Неизвестно, что еще будет и что с вами может произойти.

– Можешь уходить, – повторил Герд. – Спасибо тебе за все. Теперь мы встретимся на нашей земле.

Воин покорно поклонился и ушел.

– Идем, – решительно сказал Герд и взял Литею за руку. – Я хочу просить богов, чтобы они не сосредотачивали свое негодование на наших царях и воинах, которые сейчас в походе.

Молодые люди прошли незамеченными в толпе народа и вскоре оказались у стен Храма Посейдона.

– Ты знаешь, как туда проникнуть? – спросил Герд.

– Иди за мной, но зачем тебе это надо? – встревожилась Литея.

– Я желаю преклонить свои колени перед величественной статуей своего предка и узнать о правильности решения наших правителей.

Литея провела юношу к потайному входу, и они оказались внутри Храма, который был когда-то воздвигнут в честь Великого правителя и бога морей. Здесь Герд бывал неоднократно, но сейчас ему казалось вокруг все новым, величественным, и он, затаив дыхание, осматривался по сторонам, будто видел это все впервые.

– Что с тобой? – спросила Литея.

– Не знаю. У меня такое чувство, что здесь я никогда не был. Все так таинственно, тихо и красиво!

– Ты просто этого не замечал раньше. Когда в Храме бывает много народа, эта красота не бросается так сильно в глаза. Сейчас мы здесь одни и ты можешь все увидеть в другой обстановке.

– Сколько здесь золота и серебра! – восхищался юноша. – Я никогда бы не подумал, что в Храм моего предка вложено столько стараний, души мастеров и богатства.

– Этот Храм и должен быть таким величественным. Он говорит о благосостоянии нашего народа, нашей страны и превосходстве над всей землей. Мы самая цивилизованная нация в этом мире, поэтому нам нельзя жить иначе.

Герд взглянул на девушку и улыбнулся.

– Ты права, – согласился он. – Атлантида – величественная страна, и нам, ее жителям, тоже не приходится страдать или в чем-то отчаиваться. Благодаря богам, которые всячески сопутствуют нашему развитию, именно мы и стали такими.

Юноша взял за руку Литею и прижал к себе.

– Ты забыл, зачем мы здесь? – напомнила Литея.

– Я ничего не забыл, – возразил Герд. – Может, когда-то я и ты будем вместе навсегда, и я обязательно приведу тебя именно сюда, но уже в звании своей жены.

Литея вскинула свои брови.

– Ты знаешь, милый, мне иногда думается, что у нас этого никогда не получится.

– Почему? – теперь уже удивился и Герд.

– У меня странное чувство в этом вопросе.

– Ты меня не любишь?

– Ты ошибаешься. Я очень люблю тебя, но сердце мне подсказывает, что наша любовь не вечная. Пусть мы имеем непосредственное отношение к богам, которые так дружелюбны к нам, но что-то есть такое, что я не могу тебе объяснить словами. И это меня очень тревожит.