Лучшие уходят первыми - Инна Бачинская

Когда-нибудь он напишет пьесу… Другую пьесу. Вроде шекспировской «Комедии ошибок», со всякими дурацкими совпадениями. Вспомнив Шекспира, Вербицкий повеселел.

«Зачем новую? – пришло ему в голову. – Можно переосмыслить Шекспира. Все равно старина Билл безбожно устарел!»

Мысли режиссера плавно потекли в другом направлении. Завтра он отправится с ребятами в Дымари. Они захватят из города жратвы, бухла и весь день будут валяться на берегу славной Донки, а он расскажет им о пережитом.

«Жизнь все-таки хороша, черт побери!» – подумал Вербицкий, который по природе своей был оптимистом, хотя и с приветом.

…Он не услышал, как приоткрылась незапертая дверь – лишь легким сквознячком потянуло. Не услышал шагов. Человек вошел в ванную и бесшумно прикрыл за собой дверь. Подошел ближе, потянул за полупрозрачную зеленую клеенку…

Виталий почувствовал легкий толчок под левую лопатку и укол, будто укусила пчела. Он не то вздохнул, не то всхлипнул и вскрикнул от боли в груди. Дышать стало больно. Ослепительные, бешено вращающиеся огненные круги появились у него перед глазами. Пальцы скользнули по мокрому кафелю стены, и он стал медленно оседать. Перед тем как потерять сознание, он еще успел удивиться красным пузырям, вскипающим под струями воды на дне ванны… и подумать, что сочетание красного цвета… крови?.. и белого кафеля… эффектно… и удивительно красиво… что нужно это запомнить… на всякий случай… на всякий случай…

Лестничный сквозняк приоткрыл незапертую дверь квартиры режиссера и с оглушительным стуком захлопнул. От удара дверь распахнулась снова, и снова сквозняк сердито захлопнул ее. Минут через десять непрерывного хлопанья на площадку выскочила осатаневшая соседка и, выкрикивая всякие слова, вроде: «Погибели на вас нет, ироды проклятые… проклятые убийцы… тюрьма плачет!» – ворвалась в квартиру режиссера. Фурия промчалась через коридор, услышала звук льющейся воды и бросилась в ванную. Режиссер лежал в громадной чугунной ванне прошлого века, подмяв под себя клеенку. Ванна была наполнена красной водой, которая уже лилась через край. Соседка от неожиданности издала вопль, но быстро пришла в себя. Всю свою жизнь до пенсии она трудилась операционной медсестрой в городской больнице и не боялась ни бога ни черта.

Первым делом она за волосы вытащила голову режиссера из воды. Потом закрутила душ и выдернула резиновую пробку из слива, удивившись мельком, почему душ работает, а слив закрыт. Потом внимательно рассмотрела запястья режиссера, решив было, что он перерезал себе вены, но его руки оказались целы. Она потрясла его за плечи, потом размахнулась и закатила оплеуху, надеясь привести в чувство. Режиссер издал слабый стон. Приподняв его за плечи, соседка определила место, куда пришелся удар ножа, после чего поспешила в прихожую к телефону. К чести ее, необходимо заметить, что ни на секунду ей не пришло в голову бросить ненавистного режиссера на произвол судьбы. Она сумела найти убедительные слова, и уже через минут десять карета «Скорой помощи», завывая сиреной, влетела во двор.

Вечером капитан Алексеев отправился на проспект Мира, чтобы по совету Саиды пройтись по уличным кафе. Он не спеша брел по широкому проспекту, мысленно возвращаясь к деталям убийства тележурналистки. О чем еще было ему размышлять? Еще Саида… но Федор запретил себе думать о восточной женщине.

Дело закручивалось странное, если не сказать нелепое. Явный мотив отсутствовал. Или, вернее, мотив был у обоих супругов, но… хилый. Вот именно, хилый. На преднамеренное убийство такой не тянет. На спонтанное – возможно. С натяжкой. А тут преднамеренное, хорошо обставленное и продуманное. Все лгут. Регина, которая не все ему сказала, хотя играла роль рубахи-парня. Чумаров устроил истерику и явно переиграл. Зачем? У обоих алиби на время убийства. Вербицкий тоже лжет. Все лгут. В силу неизвестных причин люди скрывают разные мелочи, зачастую не имеющие ровно никакого значения. Правда сродни эксгибиционизму. Не поворачивается язык сказать всю правду. К такому выводу Федор пришел уже давно.

И в ателье Регины, и в телестудии есть черный ход, через который можно выйти незамеченным. Выйти, встретить Герасимову, увести ее куда-то… убить? Возможно. А потом? Вывезти в Черное урочище, нанести посмертно еще двенадцать ран, раздеть, уложить у гаснущего костра, вернуться в город, избавиться от ее вещей и переодеться. Ни Регина, ни Чумаров не располагали таким временем. Да и характер у Чумарова, нервы, истерики… вряд ли. Не тот психотип. Значит, был еще кто-то. Наемный убийца? Вряд ли. Наемные убийцы не устраивают спектакль. Спектакль устраивают режиссеры. Или убийцы с фантазией, притворяющиеся режиссерами. Те, что владеют необходимой информацией. А мотив? Ни у Регины, ни у Чумарова явного мотива нет. А если все-таки есть, то ему, Федору, он неизвестен. У кого еще был мотив, ему также неизвестно. К сожалению. Пока.

Возможно, убийство связано с работой Герасимовой. Возможно, она наткнулась на что-нибудь… криминальное… собиралась разоблачить кого-то – обозначим его «икс». Узнала о преступном прошлом этого мистера «икс» – местного олигарха, например… Ну и что? Это раньше люди стрелялись, боясь разоблачения, а сейчас нанимают адвоката вроде Пашки Рыдаева, который и детоубийцу отмажет, лишь бы платили. Хотя… не факт.

Кто еще знал о репетиции в Черном урочище? Вербицкий, по его словам, с Герасимовой знаком не был. Ни один из актеров и словом не обмолвился о журналистке. Хотя болтали они много, будучи людьми открытыми и без тормозов.

Интересную вещь сказала девица Окулова. Федор остановился, вспоминая. Вот! Людмила всегда шла в бой с открытым забралом. А Чумаров говорил, что она всегда добивалась своего и остановить ее было невозможно. А Саида написала, что, возможно, жертва здесь совсем не Герасимова… Вот и соображай теперь, кто жертва, а кто нет.

Сильная, предприимчивая, «на вираже», Людмила Герасимова не жертва! А кто тогда?

Саида сказала: сильные не всегда выигрывают… Как прикажете это понимать? Хитрость, подлость, коварство сильнее?

Меж тем в городе наступил вечер. Огни реклам и уличных фонарей были как… как… «скелет города!» – подумал Федор. Сравнение ему понравилось, хотя и было несколько инфернальным.

Вечерних кафе на проспекте Мира было много. Он решил начать с ближайшего к телестудии. Трактир «Тайная вечеря» был первым в воображаемом списке капитана. Федор невольно улыбнулся, увидев название. Официант в белой рубашке и бабочке не вспомнил ничего особенного. Тихо было. Ну, ребята малость пошумели, уже за полночь, но обошлось без драки. Даже полицию не пришлось вызывать. Федор показал официанту фотографии Герасимовой и супругов Чумаровых, но тот только покачал головой: нет, мол, таких не встречал.

Второе кафе называлось «В гостях у Алисы». Федор заметил его совершенно случайно, заглянув в подворотню. Неоновая указующая стрелка перегорела, и добраться до заведения могли только завсегдатаи. Под деревьями за столиками сидели подростки и незрелые молодые люди. Они старались перекричать друг друга и размахивали руками. Оглушительно гремела электронная музыка. Официант лихо подкатил к Алексееву на роликах. Он был в наушниках, правда, резинку не жевал. Федору пришло в голову, что с помощью наушников парень спасался от дикой какофонии, а вовсе не слушал какую-то свою музыку. Хотя, может, и слушал – «Маленькую ночную серенаду» или «Эльвиру Мадиган».