Чужой сын - Сэм Хайес

— Открыто! — крикнул Броуди.

У него не было сил идти к двери и встречать очередную команду детективов, прибывшую, чтобы покопаться в жизни его сына, перелопатить ее до основания.

Через несколько секунд стало ясно, что это не полиция.

— Кто это? — Броуди прислушался. Принюхался. Напряг все свои чувства. Женщины.

— Ох и ни хрена себе… — тихо произнесла одна из них.

Кэрри Кент, его бывшая жена, стояла в его гостиной и обозревала разруху вокруг. Разруху, которая была домом для него и Макса.

Броуди остался сидеть в кресле. Плевать, что она думает. Только что сбылся его худший кошмар — бывшая жена переступила порог его жилища, — но Броуди чувствовал лишь одно — огромное облегчение. И что бы она сейчас ни сказала, какой бы сенсацией и лакомым куском для желтой прессы ни стала смерть единственного сына Кэрри Кент, он знал, что в душе ее царит то же, что и у него. Абсолютная, всепоглощающая пустота.

— Мы не справились. — Ее голос звучал безо всякого выражения.

— Кэрри… — Это была вторая женщина. Подруга. Броуди говорил с ней по телефону раз или два. Он никогда не забывал голоса.

— Что же мы за родители, раз позволили нашему сыну связаться с бандами и… и… — Броуди представил себе, как она оглядывает его квартиру, не находя слов, что с ней бывало редко. Но Кэрри лишь просто спросила: — Почему?

— Почему, — повторил он.

На диван кто-то сел.

— Как это с нами случилось?

— Все это, — прошептал Броуди. Оба понимали, что говорят не только о том, что случилось сегодня.

— Не знаю, смогу ли я жить без него, — сказала Кэрри.

Броуди подумал, что слова и тон больше подходят для какой-нибудь забитой гостьи из ее шоу.

— Ас ним ты могла жить? — Он знал, что это жестоко, но сказал то, что думал. Макс нуждался в их помощи, а они его не слышали.

— Броуди…

— Не надо, — оборвал он Лиа. Сейчас не до выяснения отношений. Им обоим сейчас нужно только одно — увидеть, как свершится правосудие. Увидеть, как свершится правосудие, с иронией повторил он про себя.

— Мы должны помочь друг другу, — сказала Кэрри.

— Поздновато, тебе не кажется?

— Мы должны быть сейчас вместе, Броуди. С того момента, как появился Макс, мы с тобой связаны. Как бы мы ни отдалились друг от друга.

Смех Броуди прозвучал неуместно.

— Связаны? Отдалились? Да ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Ты живешь в этом твоем идеальном мирке, который ты вокруг себя возвела. Ты хоть раз задумывалась о том, насколько мы трое действительно далеки друг от друга… или были далеки?

Он вскочил и беспокойно прошелся по комнате. Жаль, что он не может схватить какую-нибудь вазу и швырнуть ее об стену. У него нет ваз.

— Сейчас не время ссориться. Мы должны выяснить, что произошло. Кто сделал это.

— Она права. — Голос Лиа.

— Полиция тебя уже допрашивала? — спросил Броуди.

— Да. А тебя?

— Очень коротко. Думаю, они не знают, с какого конца взяться.

— У них есть свидетель, — сказала Кэрри. — Ты знаешь, кто это?

— Нет. — Броуди остановился.

— Я хочу поговорить с ним. Мне нужно с ним поговорить.

Броуди понял, что она пытается сдержать слезы.

— Может, предоставить дело полиции?

Кэрри ответила не сразу — собирается с мыслями, решил Броуди. Не хочет плакать в его присутствии.

— Мы не можем просто сидеть и ждать, — наконец произнесла она.

Броуди представил себе, как его бывшая жена, маленькая, хрупкая, с покрасневшими от слез глазами, сидит на диване, — но тем не менее даже сквозь отчаяние он уловил отголоски былой Кэрри Кент. Той Кэрри Кент, у которой всюду связи, в том числе и в полиции. Да. Он тоже не сможет сидеть и ждать новостей. Если у них и осталось что-то общее, то это потребность докопаться до истины, будь то в работе или в жизни.

— Макс пару раз приводил сюда девушку. — Броуди сомневался, что Кэрри это известно.

— Девушку? Когда?

— Это началось прошлой осенью. Он мало о ней рассказывал.

— Он называл ее имя?

— Нет. — Броуди ни о чем не спрашивал сына. Просто раза два он чувствовал в спальне незнакомый запах — не духов, а скорее лака для волос, косметики, стирального порошка. Но он хотел, чтобы Макс сам рассказал ему, когда будет готов.

— Мне нужно вернуться в школу, — решила Кэрри.

Человек действия, она просто не могла сидеть сложа руки. Давно, в их прошлой жизни, если что-то шло не так, Кэрри тут же бросалась все исправлять. Ты стремишься починить вещи до того, как они сломаются, часто шутил он.

— Ты поедешь со мной? — спросила она.

— Кэрри, может, сегодня уже не стоит? — с сомнением спросила Лиа.

— Поеду, — без колебаний сказал Броуди.

С «мерседесом» за время их отсутствия ничего не произошло. Лиа села за руль, Броуди — на пассажирское сиденье. Кэрри открыла ему дверь, помогла пристегнуться. Она сама удивилась, как естественно это у нее вышло. Ведь после того, как он ослеп, они прожили вместе всего несколько месяцев.

— Говорите, куда ехать, — сказала Лиа.

— Прямо, к железнодорожной станции. Там направо. — Броуди объяснял уверенно, будто точно знал, как стоит машина.

Через пять минут они въезжали на школьную парковку.

Кэрри много раз приходилось вместе со съемочной группой сопровождать семью жертвы к месту преступления. Чаще всего речь шла об автокатастрофе, пьяной потасовке, разбойном нападении или изнасиловании. Оператор знал, что сначала нужен панорамный кадр, букеты цветов, записки, плюшевые мишки, затем крупные планы родственников. Важно было поймать самый первый момент, голые эмоции, чистое горе. Наблюдать за этим всегда было тяжело. Но ни в какое сравнение не шло с тем, что она увидела сегодня, — кровь ее сына. И она старалась абстрагироваться, притвориться перед собой, будто это очередной репортаж, что это не ее сын умер этим утром. Этим утром…

— Извините, дальше нельзя. — Двое полицейских загородили ворота, которые вели с парковки на территорию школы. — Здесь произошел несчастный случай.

— Это мой сын, — прошептала Кэрри. — Несчастный случай с моим сыном. — Они с Лиа держали Броуди под локти с двух сторон. Она чувствовала, что ему неприятна собственная беспомощность. — Это его отец. Нам нужно поговорить с директором.

Полицейские переглянулись, сообразили, кто перед ними, и дружно кивнули.

— Идите за мной. — Один из полицейских повел их внутрь желто-серого здания школы.