Охотник - Матвей Курилкин

Обдумывая эту мысль, Аксель выложил на стойку золотой и на автомате ответил заученной фразой:

– С кем мне можно поговорить о Карамельке, уважаемый?

– О карамельках, это тебе в кондитерскую, – ухмыльнулся трактирщик. – Ты сам-то кем будешь?

– Кем буду – то никому не ведомо. А пока звон я простой, даже титула не имею, а имя тебе мое не нужно, думаю.

– Гладко говоришь, звон, а доказать можешь?

Аксель растерялся. Про доказательства его не инструктировали. Чуть подумав, он постарался ответить в том же стиле, в котором до сих пор вел разговор:

– А мне зачем доказывать? Мне рыска сказал пойти да спросить – я делаю. А разговоры разговаривать – на то инструкций не было. Да только думаю, не было бы меня здесь, не будь я тем, кем представляюсь.

– Ну, это как посмотреть, – протянул трактирщик. – Ну да, правда, разговоры разговаривать – то пустое. Присядь вон, за столик, выпей пивка. Передать вопрос твой я могу, а интересно кому или нет, не мои трудности. – Монета исчезла со стойки, а сам трактирщик из помещения.

Аксель присел за указанный стол, дождался, когда разносчица поставит перед ним обещанную кружку с пивом, и немного расслабился. Слабый гул разговоров в помещении возобновился, напряжения больше не чувствовалось – по-видимому, его беседу с трактирщиком слушали все посетители и сочли, что молодой человек имеет право на присутствие в этом «клубе для избранных». Зато теперь юноша чувствовал на себе заинтересованные взгляды – о том, что Кару ищут, знали и теперь гадали, кто тот счастливчик, которому удалось сорвать куш.

Аксель не успел опустошить кружку даже на треть, когда напротив него остановился крупный мужчина в потрепанной одежде, неприглядное состояние которой оттенялось отличным дорогим котелком на голове. Котелок был немного велик, зато нов и шикарен. Мужчина без предисловий поинтересовался:

– Это ты хотел поговорить о Каре?

Аксель кивнул.

– Ну пойдем вон на свежем воздухе перетрем, а то тут ушей много, – собеседник неприязненно покосился по сторонам. – Да не тушуйся, пошли. Молодых не обижаем, – успокоил он юношу, заметив его нерешительность. – Кто хоть тебя учит-то?

– Рыска мой велел не говорить.

– Опасается, значит. А тебя, значит, не жалко?

– А с меня какой спрос, – пожал плечами Аксель.

– Ну, тоже верно, – согласился обладатель котелка, притворяя за собой дверь трактира. – Так чего сказать-то хотел?

Аксель опять пожал плечами.

– Ну вот слышал, вы Карамельку ищете. А нашли мы. Нам-то она не нужна, зато не помешали бы золотые.

– Ну так и приводили бы девку, чего зря ходить-то туда-сюда.

– Ты скажи, куда ее привести. Она, знаешь, не рвется ни с кем встречаться, с ней вот так по городу не походишь. Синие котелки могут не понять. Да и далековато мы, чтобы, как ты говоришь, ходить туда-сюда, если слово не сказано.

– И то правда, – согласился безымянный собеседник. – Ну, тогда считай, что слово у тебя есть. Мокрый Тупик знаешь, недалеко от Нескучной площади, что в Бардаке? – Аксель кивнул, хотя про такую улицу ни разу не слышал, как собственно и о Нескучной площади. – Третий дом отсчитаете по правой стороне, туда и приводите, вместе со своим рыской. Да скажи, чтоб не боялся, мы дела честно ведем. Когда ждать?

– Послезавтра. За меньший срок не доберемся.

– Далековато девчонка забралась. Как она у вас оказалась?

– Случайно.

Собеседник настаивать на подробностях не стал и, попрощавшись с Акселем, убрался куда-то в сторону центра Бардака, а юноша отправился в сторону «Каменной кружки». Он уже совсем было решил, что в переодевании нет необходимости, и начал даже подумывать о том, что можно обойтись без него, когда заметил преследование. По совету Кары он не оглядывался по сторонам, выискивая наблюдателей. Беспечного лопуха изображать было просто – именно таким он и был. Видимо, это заставило преследователя расслабиться – когда Акселю второй раз попался навстречу один и тот же нетрезвый гражданин, слишком внимательно разглядывающий булыжники под ногами, беспечное настроение у юноши мгновенно улетучилось. Ему хватило самообладания продолжить идти, не меняя скорости и выражения лица, но он все равно не мог быть уверен, что ему удалось не выдать себя. Наблюдатель попадался ему на глаза еще несколько раз, но в «Каменную кружку» за ним не пошел.

В трактире сегодня было совсем мало посетителей. Несколько гномов неторопливо полдничали, лениво переговариваясь с соседями. Аксель поздоровался с гро Фали, все так же невозмутимо стоящим за стойкой, взял ключ от комнаты и отправился переодеваться. Он быстро сбросил ботинки на высоких каблуках, выплюнул резиновые накладки из-за щек, то и дело ударяясь головой о низкий потолок, натянул платье, а потом уселся на низкую кушетку и принялся ждать. Появиться перед наблюдателем через несколько минут после того, как спустился в трактир, пусть и в другом образе, было бы чересчур нагло. Он и так был почти уверен, что маскарад не сработает. На всякий случай юноша приготовил метатель и остро пожалел, что у него нет с собой какой-нибудь дубинки. Он был уверен, что не сможет выстрелить в человека, если тот не будет ему угрожать. Правда, в полезности дубинки он тоже сомневался.

Наконец он не выдержал и выбрался из комнаты. Проигнорировав удивленные взгляды опешивших гномов, Аксель поднялся по лестнице и вышел из трактира. Преследователь был на месте и на появившуюся из трактира «девушку» смотрел очень подозрительно. «Не сработало, точно не сработало, – думал юноша, торопливо отводя взгляд. – Зря Кара надеялась, тут даже полный идиот догадается». Спасение пришло совсем с неожиданной стороны. Едва он сделал несколько шагов, спиной ощущая подозрительный взгляд наблюдателя, как кто-то подскочил сзади, схватил его за руку и с криком «Вот я тебя и нашел, паскуда!» развернул «девушку». Аксель с удивлением узнал давешнего попутчика из дилижанса. Он уже и забыл, как его зовут, а вот молодому инженеру неприступная спутница, похоже, запомнилась надолго.

– Куда же вы, Анна?! – истеричным голосом, ничуть не заботясь о случайных слушателях, закричал инженер. – Наверное, ограбила очередного несчастного воздыхателя и теперь торопишься убежать с места преступления?! Верни мои деньги, тварь!

Аксель на секунду опешил от злости и недоумения. Он совершенно точно помнил, что никаких денег у инженера не забирал. И тут он сделал то, чего от себя совершенно не ожидал. Не пытаясь вырваться из цепкого захвата оскорбленного воздыхателя, юноша поступил так, как могла бы поступить женщина, но уж точно не он сам. Он ударил инженера коленом между ног, а когда рука ловеласа разжалась и сам он согнулся от неожиданной и резкой боли, Аксель залепил ему пощечину, от которой назойливый ухажер окончательно потерял ориентацию в пространстве. Пощечины Акселю давались хорошо. Давным-давно, когда он еще учился на первом круге в школе, он как-то пришел домой с фингалом под глазом и приглашением от наставницы для беседы. Выяснилось, что соперник пострадал даже сильнее, потеряв пару зубов, и теперь Акселя обвиняют в чрезмерной агрессии. Выяснив, что зачинщиком драки был не Аксель, отец не стал его ругать, а вместо этого объяснил, как нужно отвешивать настоящие пощечины. «Ты должен двигаться сам, всем корпусом. Рука летит расслабленно, и только перед самым соприкосновением ты должен резко выдохнуть и чуть напрячь кисть, – говорил он, заставляя сына вновь и вновь лупить толстенную книгу о горных изысканиях в твердом, кожаном переплете. – Тогда боль от удара получается резкая, почти нестерпимая, но никаких серьезных травм сопернику ты не нанесешь». И Аксель старался, терпя боль в отбитой ладони. Драки у него случались впоследствии еще не раз, и не всегда удавалось применить коронный прием, но когда удавалось, драка тут же заканчивалась.