Не жди меня, мама, хорошего сына - Владимир Колычев

— Кто?

— Начальство.

— Бесплатно?

Косыгин многозначительно промолчал.

— Веселая у вас работа, товарищ оперуполномоченный.

— Да, не скучная.

— Ну, желаю успехов!

— Спасибо…

Юрий повернулся к Рите боком, чтобы продолжить путь.

— Вы ничего не забыли? — насмешливо спросила она.

— А-а, до свидания, — спохватился он.

— Хорошо, что не прощай… Телефончик свой оставить не хотите? Понимаю, я стриптизерша, падшая девушка, вас такие не интересуют…

— Ну нет, почему… — сконфуженно протянул Косыгин.

— Да ладно, по глазам вижу… Но телефончик бы все-таки оставили, вдруг что вспомню, позвоню…

— Да, конечно…

Он сунул ей служебную визитку. Она небрежно покрутила ее перед глазами.

— Юрий Васильевич, здесь только служебные телефоны. А что, сотовый зажали?..

Она сама вынула из сумочки авторучку, протянула ему вместе с визиткой. Он нацарапал номер своего мобильника.

Спрятав карточку, она достала блокнотик, написала номер своего телефона, вырвала листик, двумя пальчиками подала ему.

— Если вдруг скучно будет, можешь позвонить…

В насмешку напустила в глаза томного тумана.

— Я когда-то в сексе по телефону работала, — на особом сексуальном придыхании сказала она и для пущего эффекта облизнула языком сочно накрашенные губы. — Позвони мне после полуночи, я тебе что-нибудь расскажу. Чтобы навык не потерять.

— Издеваешься? — насупился Косыгин. — Я ведь и разозлиться могу.

— Тогда не звони, — жеманно надув губки, сказала она.

Скомкала листик, с дурашливой досадой отбросила его в далеко в сторону.

— Надеюсь, вы не оштрафуете меня за то, что мусорю?

Косыгин посмотрел на часы. Двадцать пять минут четвертого.

— Рита, мне кажется, вы рано проснулись, — насмешливо сказал он. — И что, часто с недосыпа на вас находит?

Она гневно глянула на него, как женщина, оскорбленная в своих лучших чувствах. Как будто она заигрывала с ним, а он жестоко насмеялся над ней.

— Да пошел ты! — обиженно бросила она и села в свою машину.

Не разогревая мотор, отправилась в путь. Напрасно Юрий смотрел ей вслед, так бы он не увидел, как она высунула из окна руку с высоко поднятым средним пальцем.

Предвариловка и суд, суета и маета. Но, как и ожидалось, все закончилось хорошо. Постановление об освобождении под залог, лимузин с эскортом, баня-сауна, очистительное пекло парилки, бодряще холодная вода бассейна. И трапеза — на первое горячий обед, на второе — деловые проблемы, девочек на десерт еще не подавали, хотя они уже где-то парятся в ожидании. Девочки смазливые, но сейчас они поднять могли все, что угодно, кроме настроения. Три чемодана с деньгами клином были вбиты Матвею в голову, и нечем было их оттуда вырвать.

— Мне в ментовке информацию подбросили, — сказал он и дунул на пивную пену в кружке. — Не знаю, деза это или как. Но похоже, что «или как»… Короче, Лизка не одна была, Балабакин с ней был…

— Балабакин? — смахнув с шеи присохший к ней банный лист, напряженно спросил Сева. — Что-то знакомое.

— Васек из-за него пострадал. Или наоборот? В общем, не важно… Где Васек?

— Да здесь где-то. Позвать?

Волынку не хватало веса для того, чтобы сейчас находиться с Матвеем за одним столом. Но он был достаточно надежен для того, чтобы охранять его спокойствие. Нехорошая ситуация, личную охрану должны составлять только проверенные, битые таежным гнусом люди.

— Зови.

Васек зашел в трапезную с плохо скрытым недовольством во взгляде.

— Что-то не так? — хлестко спросил Матвей.

— Да нет, нормально все, — вздрогнув, угодливо улыбнулся Волынок.

— А глаза чего тупишь? В баньку не пригласили? Так рылом ты еще не вышел… Выкладывай, что ты про Балабакина знаешь?

— А что такое? — настороженно встрепенулся Васек.

— Да я смотрю, пацан, косяк за тобой, — вперившись в него пытливым взглядом, грозно сказал Матвей.

— Да нет, какой косяк! — растерянно мотнул головой Волынок.

— А чего тогда шугаешься?

— Э-э, я думал, что это чисто мои дела, не стал тебе говорить…

— Ну!

— Матвей, не косяк это!.. Сафрон ко мне подошел, так, мол, и так, не тронь пацанчика, он типа под моей «крышей»…

— Сафрон?! Какого пацанчика? Балабакина?

— Ну да…

— И ты мне ничего не сказал?

— Ну, я думал, это чисто мои проблемы. Ты же не любишь, когда мы свои проблемы на тебя перекладываем…

— Глохни. Перезагружайся и давай с самого начала.

— Хорошо, с начала… Ты сказал, оставить его в покое, ну, Балабакина… А мне деньги нужны были, чтобы от прокуроров откупиться. Ну, я наехал на Балабакина, давай, говорю, бабки. Машину забрал. И еще на двести тысяч поставил, в рублях… Врать не буду, он деньги принес, все до копья, да. А потом Сафрон подъехал, ты, говорит, Балабакина не тронь, он под моей «крышей». Типа это его город, и за беспредел он конкретно спрашивает. Да, и еще… Еще сказал, что ему плевать на тебя, — нерешительно выдавил Волынок.

— Что, так и сказал? — набычился Матвей.

— Ну да… Типа мы беспредел в городе разводим, а он чисто по понятиям живет…

— Сева, ты слышал? Местная шавка волком себя почувствала…

— За такой базар язык резать надо, — кивнул Сева.

— И гланды вырывать, — добавил Дема.

— Это вы погодите, браты. Это мы завсегда успеем… Ты мне, Васек, скажи, с какого наха Сафрон за Балабакина подписался?

— Не знаю… — выпятив нижнюю губу, пожал плечами Волынок.

— А кто знает?

— Ну, может, Балабакин пожалился ему… Может, еще что…

— Ладно, другой вопрос. Ты знал, что Лизка Генчика с Балабакиным якшается?

— Нет… Надо у Стелки спросить…

— У Стелки? Она что-то может знать?

— Ну да. Лизка иногда к ней заходила…

— Точно? — всколыхнулся Матвей.

— Ну да.

— И ты молчал?

— Ну, я думал, ты в курсе…

— Не, ну ты не урод? Мы с ног сбились, Лизку ищем… Где Стелла, мать твою? Сюда ее тащи! Живо!

Волынок исчез.

— Ну и как все это называется? — гаркнул Матвей. — Развели лядство по самые коконы!