Жрица голубого огня - Илона Волынская

Аякчан стало слегка не по себе – зрачки у кузнеца засветились желтым, и впрямь как у рыси, и в них замелькали жутковатые алые точки.

– Сперва ты всю Среднюю землю от кулей спас… – голос Хакмара звенел от напряжения.

– Да чего там… Зато ты меня спас… – от смущения затеребил косу Донгар.

– Потом пришлось мэнквов в Нижней земле запирать – теперь все по новой: черная тетенька, которая решила переселиться в город?! – не обращая внимания на бормотание Донгара, продолжал возмущаться Хакмар. – Я все понимаю – может быть, их всех и вправду надо кончать! Но почему это обязательно должны делать мы?

– А для чего еще мы нужны, однако? – также не поворачиваясь, пробормотал Донгар – казалось, он разговаривает с оленьим седлом.

– Что? – опешил Хакмар.

– Для чего еще мы Черными-то народились, говорю? – Мальчишка-шаман медленно обернулся и уставился кузнецу в глаза. – Травами лечить и белые шаманы могут, да и клинки ковать у тебя в горах найдется кому, верно? Но сам же говоришь: то кули, то мэнквы, теперь вот албасы Нижнего мира… Неладное что-то творится на Сивире. Наверное, потому и мы появились – чтоб снова лад Средней земле дать. Кроме нас-то – некому!

– Не знаю. Меня вполне бы устроило ковать клинки, – несколько растерявшись, пробормотал Хакмар и невольно стиснул пальцы на рукояти своего меча.

Аякчан тихонько хмыкнула – если все клинки, которые он кует, как этот, Огнем пышут… Девочка покачала головой. А шаман вовсе дурной – по его выходит, черные шаман да кузнец для спасения Сивира в Средней земле объявились, надо же! Хотя все знают, что Черные – самая большая напасть и есть! Хоть записки Матери-основательницы вспомнить – из-за Черных война на Сивире началась! Но та же самая древняя создательница Храма писала: черные шаманы могут то, чего не умеют остальные…

– Чую я, нутром чую – надо ту черную женщину остановить! – тем временем горячо доказывал Донгар. – Кто знает, сколько бед она натворит! Вот из-за таких, как она, нас, Черных, на Сивире и не любят, не доверяют нам!

– Ага, – все еще ошалело кивнул Хакмар. – Она нам репутацию портит.

– Ай-ой! – всплеснул руками Донгар. – Когда ж это она успела, тварь нижняя, тебе эту… репу с тацией попортить? Ты ж свои инструменты так бережешь, однако! – И он сочувственно поцокал языком.

Хакмар со стоном закатил глаза к темным небесам. Аякчан зло скривила губы – а ведь всего два Дня назад она была точно такой же тупой! И не попади она в Храм, этот гордый южный мальчишка сейчас тоже презирал бы дикую стойбищную девку! Нет уж, Храм – самое лучшее, что случилось с ней в жизни! Она будет держаться за него и за то, что он может ей дать! В лучшем стиле настоящей жрицы она сказала вовремя нужное слово – и теперь глупый черный шаман сам рвется в город! А уж она позаботится, чтоб там он попал в цепкие лапки Айгыр – и чтоб верховная была за это ученице Аякчан благодарна!

– Я тоже с тобой поеду! – гордо выпрямляясь, объявила она. – Я – единственная здесь жрица Храма, и если что-то угрожает благополучию Средней земли – я должна это остановить!

– Ай-ой! – лицо Донгара аж засветилось от радости. – Да с девочкой-жрицей мы черную нижнюю тварь враз поймаем да в Храм представим!

Аякчан мысленно усмехнулась – да уж, одна черная тварь ее усилиями неизбежно окажется в Храме. А может – и две. Она едва заметно покосилась на Хакмара – и вздрогнула, натолкнувшись на его горящий взгляд. И впрямь горящий – глаза мальчишки-кузнеца отсвечивали алым.

– А ведь ты хотела, чтоб мы в город ехали, храмовница! – раздельно процедил он. – И тетка та… черная… албасы Нижнего мира… она тебя сестренкой называла! А может, если тебя испытать как следует, у тебя тоже один глаз да железные зубы окажутся? – И он с тихим зловещим шелестом потащил из ножен меч.

Задыхаясь от ужаса, Аякчан попятилась. Будь у нее хоть какой Огнезапас, она бы попыталась отбиться – но сейчас она была совершенно беззащитна перед его клинком!

– Ай! – она только закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть ненавидящих глаз кузнеца и взлетевшего над ее головой меча…

– Ай-ой, Хакмар, ты чего, однако! Ты не путай! Албасы албасе рознь! Есть нижние ведьмы, что в подземном мире живут, Куль-отыру кланяются – они страшные. А есть верхние – те самому Нуми-Торуму да верхним духам дочками приходятся, шаманам камлать помогают… А наша так и вовсе – жрица! Голубому огню служит – понимать должен…

Не решаясь убрать ладони от лица, Аякчан поглядела сквозь раздвинутые пальцы. Мальчишка-шаман стоял между нею и кузнецом – и его побелевшие от напряжения пальцы намертво вцепились в руку Хакмара с мечом!

– Ты успокойся, остынь, подумай, – увещевающим тоном продолжал говорить Донгар. – А мы поедем, пожалуй… – он медленно разжал стиснутые руки и попятился, не спуская глаз с Хакмара. – А ты, девочка-жрица, не бойся, однако! Хакмар хороший, правильный парень, он жрицу обижать не станет…

– Жрица Храма никого не боится! – привычно пробормотала Аякчан, но голос ее дрожал и ломался – ничего себе, не станет! Похоже, для него жрицу обидеть – одно удовольствие! И наплевать ему, что такого обидчика Храм по всему Сивиру искать станет, а как найдет – заставит долго, День за Днем жалеть, что на Средней земле народился, прежде чем в Нижнюю сойти! Смелый…

– Ну так поехали! – восторженно вскричал Донгар, вскакивая в седло оленя и протягивая Аякчан руку.

Девочка посмотрела на него презрительно снизу вверх – и не шелохнулась. Конечно, она испугалась за свою жизнь, когда на нее мечом замахнулись, – но неужели он думает, что она, почти жрица Храма, будет, как вьюк, трястись за спиной у какого-то убогого тундрового мальчишки? Да кем он себя возомнил – Великим Черным Шаманом, погубителем жриц? И прежде чем Аякчан успела вспомнить, что этот парень на самом деле и есть Великий Черный… мальчишка вдруг засмущался, заерзал – и торопливо спрыгнул с седла!

– Извиняюсь сильно, девочка-жрица. Виноват… Не подумавши я, однако… И то верно, не подобает жрице… – И прежде чем Аякчан успела сказать хоть слово, он одним быстрым движением закинул ее в седло. – Вот так! – он ухватился за узду и, сутулясь от почтительности, зашлепал по мерзлой земле, ведя оленя Аякчан в поводу.

«Вот так-то!» – довольно ухмыльнулась девчонка, устраиваясь поудобнее.

Сзади послышался топот, потом хлесткое – баннг! – и, закричав от боли, ее олень забил передними ногами в воздухе. Старые, еще стойбищные привычки напомнили о себе – Аякчан ловко кувыркнулась из седла и перекатилась по земле, убираясь из-под мелькающих оленьих копыт. Вскочила… Над ней, в седле второго оленя, с мечом в руке возвышался Хакмар. На боку ее оленя медленно проступала полоса от удара плашмя.

– С вами поеду, – глядя на девчонку сузившимися глазами, процедил кузнец. – А то до города эта девчонка не только на твоего оленя – но и тебе на голову усядется!

– Небо большое! Она могла полететь куда угодно – необязательно в город! – объявил Хакмар.