Таинство любви сквозь призму истории. Отношения мужчины и женщины с библейских времен до наших дней - Барбара Картленд

После многолетних разочарований и огорчений Ричард, живя в забвении, вернулся к переводу «Тысячи и одной ночи», начатому тридцать лет назад, и решил выпустить собственное издание.

В 1883 г., несмотря на протесты Изабел, оно вышло без цензорской правки, имело невероятный успех, принеся автору 16 тысяч фунтов. Ричард удовлетворил общественный спрос на эротику, переведя еще несколько книг и начав работу над «Благоуханным садом, услаждающим сердце мужчины».

Ричард Бертон умер в октябре 1890 г. После похорон Изабел, стараясь забыться, разбирала и сортировала его бумаги и с ужасом прочла «Благоуханный сад».

Ричард писал одному другу:

«Это будет великолепное собрание восточной мудрости. Оно расскажет о том, как становятся евнухами и при этом женятся, чем они занимаются в браке; об иссечении крайней плоти у женщин, о совокуплении феллахов с крокодилами и пр. Миссис Гранди58 начнет причитать, потом прямо взорвется, но прочтет каждое слово с неимоверным наслаждением».

Через «три дня жесточайших мучений» Изабел сожгла рукопись, журнал путешествий, дневники и записки. Она не отреагировала на бурю, которая приветствовала известие об этом жертвоприношении.

С подобной дилеммой столкнулся Джон Рескин, когда Совет попечителей Национальной галереи предложил ему разобрать и классифицировать работы Уильяма Тернера59. Он обнаружил, что великий художник, которого он считал героем, обычно по пятницам приходил в портовые бордели, где оставался до понедельника, рисуя во всех мыслимых сексуальных позах проституток, обслуживавших моряков.

«Ну и жизнь! Что за ноша на меня свалилась! – писал Рескин другу. – Я неделями пребывал в сомнениях… пока меня не осенило, что я, может быть, избран, как единственно способный принять великое решение. Я собрал сотни развратных эскизов, рисунков и сжег их… сжег все… Как ты думаешь, я был прав? Я горжусь этим, горжусь».

Пожалуй, Джон Стюарт Милль60 назвал истинную причину этого, на наш взгляд чудовищного, вандализма, написав:

«Можете говорить о тирании Нерона и Тиберия, но истинная тирания – это тирания вашего ближайшего соседа».

Что в действительности тревожило Изабел Бертон и Рескина, столкнувшихся с порнографией? Они беспокоились о том, «что подумают люди», или были уверены, что должны внести вклад в создание будущей, новой, лучшей нации?

Одной из переведенных Ричардом Бертоном книг был «Благоуханный сад» – руководство по арабской эротологии, написанное шейхом Нефзави в начале XVI в. по просьбе великого визиря Туниса.

Она поражает знанием мужчин и женщин, искренним и открытым наслаждением сексом и великолепными советами насчет занятий любовью. Необычно в ней также и убеждение, что женщина не только доставляет наслаждение, но и сама испытывает его.

Сохранились лишь несколько экземпляров, а начинается книга так:

«Хвала Богу, который поместил источник величайшего мужского наслаждения в естественных органах женского тела, а величайшего женского наслаждения – в естественных членах мужского».

Заклеймив позором мужчин, неопрятных в одежде, в привычках и равнодушных в любви, автор продолжает:

«Когда такой мужчина встречает женщину, в его усилиях мало пыла, и они доставляют ей малое удовольствие. Он ложится ей на грудь, отказавшись от предварительных ласк, не возбуждает и не целует ее, не тискает и не кусает, не сосет ее губы и не щекочет ее».

Шейх подробно описывает более сорока поз для совокупления и добавляет небольшой стишок, описывая, как ими следует наслаждаться:

Подробно разъяснив читателям, как сделать любовный акт поистине приятным и чего следует избегать, он рассказывает несколько историй о женщинах. Любопытно, что каждая повествует о том, как женщина обманывает мужа, водит за нос любовников или добивается своего либо слезами, либо ласками. Это не обычная восточная женщина, которая ходит опустив голову, похожая на рабыню, – это женщина-триумфатор, властительница. И каждая история заканчивается словами: «Вот каковы женщины».

Наконец, шейх по просьбе великого визиря дает несколько рецептов обретения и сохранения сексуальной силы.

Он иллюстрирует их, приводя в пример трех героев арабского мира, излагая стихами несколько сомнительных историй, которые рассказывались многим поколениям воинов и пересказывались сказочниками на каждом африканском базаре.

Можно представить, с каким удовольствием переводил эту книгу Ричард Бертон. Это была хорошо знакомая и любимая ему жизнь – запахи, шум и интриги базаров, сухой резкий ветер, дующий из пустыни, распалившийся от эротических сказок рассказчик, смуглые, обветренные лица слушателей, молча сидящих на корточках, застыв в восхищении.

Ричарда Бертона неудержимо влекло к мистическому Востоку. То же самое можно сказать о Джейн Дигби, которая познакомилась с Ричардом и Изабел на пике своей бурной и дикой жизни, ознаменованном ее браком с шейхом. Для Бертона Восток означал приключения и свободу, для Джейн – приключения, связанные и переплетающиеся со страстной любовью.

Любовные романы Джейн Дигби лучше любого когда-либо написанного фантастического романа.