Красавчик. Книга четвертая. Кавказ подо мною - Андрей Готлибович Шопперт

был он принят на вооружение давненько, в 1722 году. Сами солдатики английские называли этот мушкет Браун Бесс (английское: Brown Bess — «Бурая Бесс», «Смуглая Бесс»). Калибр ствола у древнего проверенного ружья составлял 0,75 дюйма (19 мм). Для стрельбы использовалась пуля меньшего диаметра — как правило, 0,71 дюйма (18 мм). Это было необходимо для облегчения заряжания. К ружью полагался трёхгранный штык длиной в 17 дюймов (43 см). Своей трубкой он надевался на ствол, на котором располагался небольшой фиксатор. Шомпол был деревянным. Брехт через Московскую торговую компанию себе на пробу тоже пару десятков этих ружей закупил, но ему поставили с завода с нормальным металлическим шомполом, а, следовательно, персам англичане поставили старьё со складов. Тем не менее, ружьё было хорошее. Хотя бы тот факт, что заменят его во время Крымской войны на более современные, говорит о том, что оно верой и правдой послужило островитянам чуть не сто пятьдесят лет. Было бы плохим, давно бы заменили. Необученный новобранец мог производить два выстрела в минуту, а опытный солдат мог стрелять вдвое быстрее.Британская лёгкая пехота обучалась стрельбе из этого ружья на расстоянии до 300 — 400 ярдов. А это от 150 до 200 метров.

С теми винтовками, что сейчас на вооружении у егерей Брехта, ни в какое сравнение Браун Бессы не идут. Однако, их десять тысяч штук. О чем это говорит? Говорит это, что шах пошлёт войско, в котором будет десять тысяч пехотинцев. Плюс конница. У Ирана хорошая кавалерия, считаем ещё столько же. Итого: двадцать тысяч неплохо вооружённых и подготовленных воинов. Командовать войсками будет Сулейман хан — двоюродный брат покойного Ага Мухаммеда Каджара и дядя нынешнего шаха. Дядечка опытный полководец, именно под его руководством армия персов пять лет назад и вырезала треть населения Кахетинского царства. Есть у Сулейман-хана и артиллерия, по данным разведки, более пятидесяти бронзовых пушек всяких разных калибров.

Есть гвардия — тяжеловооруженные всадники кызылбаши. Все в кольчугах и даже конь в броне. Этих будет не менее двух тысяч. Копейный удар тяжёлой кавалерии не самое большое удовольствие. Но! Предупреждён — значит вооружён.

О разведке, что принесла эти вести, стоит чуть подробнее сказать. То, что в двадцатом веке будут называть Азербайджаном — это одна треть от настоящего Азербайджана со столицей в Тебризе. Большая часть останется за Персией, как, кстати, и большая часть Армении останется за Турцией, после всех русских войн на Кавказе. Непонятно почему, но русские дальше не пойдут. Скорее всего, из-за Шамиля. Не до завоеваний стало, справиться бы с восстанием, что длилось десятилетиями. Разведчики были купцами из Кубинского ханства, которым Брехт сделал предложение, от которого они не захотели отказываться. Уж больно дорогой и редкий был товар.

Пётр Христианович, отправляясь на Кавказ и понимая, что чем-то удивить местных трудно, сделал ставку на вещи чисто западные, до которых инженерная мысль Востока ещё не дошла. Он скупил все ручные часы, что продавались в Петербурге и Москве, даже в Ригу и Варшаву отправлял доверенных лиц, чтобы и там по магазинам прошлись. В результате за осень и зиму у него набралось шестьдесят три карманных механизма и семнадцать каминных и настенных. Всё это он с собой и прихватил. Сейчас уже его часовой завод в Петербурге начал, должно быть, и сам выпускать карманные часы, но раньше лета они в Дербент не попадут, Волга сейчас во льду. Кроме часов набрал князь Витгенштейн швейных иголок и музыкальных шкатулок. Эти вещи на Востоке тоже делать не умели.

Договариваясь с купцами и показывая товар, Брехт добавил к нему все скупленные украшения и кинжалы у кубачинских мастеров. По горящим глазам купцов, Пётр Христианович понял, что с товаром он угадал, и люди с удовольствием съездят в ближайшие ханства, и даже в Тебриз, чтобы всё это богатство распродать, а заодно на рынке послушать новости. Ни явок, ни паролей. Ничего такого, послушать новости, уточнить непонятные моменты и вернувшись, пересказать их Брехту с шурином, и за это ещё и по ордену заработать.

— А что покупать там, не пустыми же возвращаться? — задали вопрос купцы.

Брехт не знал.

— А что можно купить … Ладно. Шёлк, парча, шафран. От добра добра не ищут, — на самом деле, вернутся купцы-разведчики к началу судоходства, и всё это можно будет отправить в Петербург и в три-четыре раза дороже продать англичанам.

Купцы вернулись раньше, уж больно тревожные были новости. В Мегри, Ордубади и Нахичевани собираются персидские войска.

— Как они пойдут? — показал самую лучшую карту Кавказа купцам Пётр Христианович.

— Проще всего через Аснандузский брод перейти Аракс. Потом на Шушу. К ним по дороге добавится войско Карабахского хана и Нахичеванского. Оттуда пойдут на Гянджийской ханство и нападут на Шекинское ханство, — купец уверенно показал пальцем с огромным кольцом с бирюзой предполагаемый путь шахского войска.

Похоже. Брехт бы так же пошёл. Сразу в тыл всем его союзникам выходят. А чтобы отвлечь Восставшие ханства отправил бы небольшой отряд из пары тысяч человек на Баку через Талышское ханство. Надо сесть подумать. Пока ничего смертельного, но хотелось бы, чтобы это нашествие саранчи случилось в следующем году.

Событие тридцать девятое

Даже если нет уже никаких шансов, то есть ещё шанс, что они появятся.

Стас Янович Янковский

Карандаш был хорош. Не прямо кох-и-нор (кохинор), всё же вручную сделан, не на машине. Но это уже настоящий карандаш, не с пиленным куском графита, а со стержнем, сделанным из глины и графитового порошка. Производство их начали всего пару дней назад, долго бились над производством грифелей. Подбирали состав смеси и температуры обжига, но теперь всё, стрежней и простых, и цветных наделали. Половинки деревянные делают пока специальными рубаночками, но кузнецы с кубачинцами почти закончили станочек, который сразу будет готовую половику карандаша выдавать. Сейчас подбирают древесину ещё к тому же. Брехт точно помнил, что липу использовать будут в будущем. Но здесь на Кавказе, по крайне мере в окрестностях Дербента, нет лип, вот и подбирают мягкую древесину.

Чуть заточив карандаш, Пётр Христианович стал на белоснежной хлопковой бумаге записывать, а что он может противопоставить войску шаха. Селим-хан наберёт, скажем, пройдясь по вассалам тридцать тысяч человек. Много. Если иметь в виду, что в этих мелких ханствах в основном по двадцать — тридцать тысяч жителей, то тридцатитысячное войско это ого-го