Мой (не)любимый дракон - Валерия Чернованова

— Темнодолье отпадает. Лейфория? Нет, она ведь ещё севернее. Там только пингвинам понравится устраивать свидания. Может, Рассветное? — подняла на скрытного нашего глаза.

Герхильд улыбнулся:

— Выгляните в окно, Фьярра. Не бойтесь. Иначе пропустите самое интересное.

Я несмело потянулась к стекавшему по стеклу синему бархату. Отдёрнула шторку и почувствовала, что дышать становится тяжело от захлестнувшего меня радостного волнения.

— Божечки, как же красиво!

— Божечки?

— Это на луннодольском диалекте означает «богиня». Разве не слышали? Не берите в голову, — отмахнулась от мага, чересчур глазастого и ушастого.

Мне вдруг стало не до Герхильда. Будто волной горячего южного моря, меня накрыло каким-то детским восторгом.

Действительно красота! Неописуемая и уж точно незабываемая. Было такое чувство, будто я из одной сказки, временами чудесной, временами немного страшной, перенеслась в другую, невозможно яркую и бесспорно прекрасную.

В лазоревом небе парили самые настоящие ковры-самолёты! Тьма тьмущая пестротканых летающих ковров, на которых, скрестив по-турецки ноги, восседали загорелые мужчины и женщины в ярких платьях и воздушных вуалях.

«Вот бы и мне обзавестись таким персональным летательным аппаратом», — позавидовала очередному лихо нас обогнавшему водителю.

Жаль, в Сумеречной империи этот вид транспорта не приживётся. Окочуришься, прежде чем долетишь до соседнего дома.

— Добро пожаловать в Жемчужный город, эсселин Сольвер. Столицу Рассветного королевства, — представил мне место нашего свидания Герхильд.

Город раскинулся на трёх пологих склонах. Дома из белого, отливавшего перламутром камня — жемчужные инкрустации на зелёном бархате холмов. Пышные пальмы склонялись к прогретым солнцем плоским крышам, укутывая здания спасительной тенью. На многих кровлях темнели «припаркованные» волшебные ковромобили.

Вода искрилась в мраморных фонтанах, рассыпаясь блестящими брызгами. И с дерева на дерево порхали, заливаясь трелями, в ярком оперенье птицы.

На вершине самого высокого холма, будто вишенка на покрытом взбитыми сливками торте, красовался королевский дворец со множеством ажурных арок и беседок, изящных балконов и пиками взлетавших к небу башен, увенчанных золотыми куполами.

Мы немного покружили над резиденцией самого главного в Рассветном королевстве дракона, чтобы я могла хотя бы одним глазком полюбоваться её убранством и роскошными садами.

И не было в этих садах ледяных статуй…

— Храм Ясноликой, — указал на светлое строение, формой напоминавшее меренгу, Скальде.

С высоты оно казалось совсем крошечным и таким же воздушными, как белковое лакомство.

— В храм можно попасть прямиком из покоев правителя, — кивнул на выложенную разноцветным камнем широкую дорогу, убегавшую от дворца к святому месту, — и из Дома услады.

— Дома чего, простите?

Я проследила за тальденовым взглядом, обращённым на примыкавшее ко дворцу невысокое здание, почти полностью скрытое от любопытного взгляда густой зеленью сада.

— Там живут рабыни правителя.

— И много их, этих рабынь?

— Немало.

— Элири? — хмуро уточнила я и внесла не самое лестное для здешнего владыки предположение: — Может, у него проблемы… ну, сами понимаете… с этим делом. Раз столько избранниц не сумело принять его силу.

— Полагаю, что с этим, как вы выразились, делом у него всё в порядке, — хмыкнул Герхильд. — У Язира IV есть ари. Наложницы — простые женщины, не алианы. А вообще, Фьярра, давайте подобные расспросы оставим до возвращения в Ледяной Лог. Здесь за непочтительное отношение к правителю могут и язык укоротить.

Тоже варварские порядки.

Я вдруг поняла, что мне прямо-таки сказочно повезло попасть на отбор невест к владыке северного королевства. Хорошо, что не загремела в этот райский цветник. Окажись я здесь, не дожила бы даже до встречи с Хадааантисом. Меня бы раньше прикопали за какую-нибудь случайно обронённую фразу под одним из вон тех розовых кустов, что росли возле храма богини.

Да и вообще, числиться в невестах у любвеобильного падишаха — приятного в этом мало. Уже молчу про то, чтобы выйти за такого кобеля замуж.

— Не знаю кто как, а я бы не стала делить мужа ни с наложницами, ни со всякими там официальными фаворитками, — слова сорвались с губ прежде, чем успела их осмыслить.

И так всегда. Нет, в Жемчужном городе я бы и дня не протянула.

— Это намёк, эсселин Сольвер? — вскинул брови Герхильд.

— Предупреждение.

— Приму к сведению, — отозвался покладисто.

Не дракон, а просто лапочка.

Жаль, это не константное состояние Скальде.

— Обязательно примите, Ваше Великолепие. В противном случае, даже если очень попросите, всё равно не пойду за вас замуж.

— Какая же мне всё-таки досталась своенравная алиана, — продолжал веселиться Герхильд.

Веселье это проявлялось в не сходящей с лица полуулыбке и в блеске колдовских глаз. Серых, как застилавший по утрам окрестности Ледяного Лога туман, пронизанный первыми лучами солнца.

— А вы бы предпочли, чтобы я вдруг стала кроткой овечкой?

— Как раньше? — чему-то задумчиво усмехнулся Герхильд, имея в виду настоящую Фьярру, с которой состоялась его первая встреча и ритуальная проверка на сочетаемость.

— Просто я всегда теряюсь в присутствии незнакомцев. Но раз уж мы теперь с вами знакомцы, то согласитесь, зачем теряться? — попыталась объяснить случившиеся с Фьяррой метаморфозы.

— Раньше вы не терялись, эсселин Сольвер. Раньше вы меня боялись. А теперь? — пытливый взгляд, казалось, способный проникнуть в душу и вытянуть её из меня, как молочный коктейль через трубочку, вместе со всеми моими мыслями и секретами. — По-прежнему боитесь выходить за меня замуж?

Мгновение, другое и встречный вопрос:

— А вы не боитесь, что став вашей ари, я превращусь в ледяную статую?

Скальде ненавидел навязанную ему роль, которую изо дня в день был вынужден исполнять. Роль обходительного жениха для всех своих невест без исключения. Хоть общество некоторых с радостью бы променял на долгие часы в зале приёмов за разрешением проблем своих подданных.

Роль гостеприимного хозяина для ненавистного кузена, клятвенно заверявшего, что не имеет никакого отношения к побегу Крейна. И старейшины, словно наивные простачки, верили каждому слову Хентебесира…

Роль желторотого юнца, обязанного прислушиваться к кучке убелённых сединами магов, для которых следование традициям, как выяснилось, важнее жизни будущего императора.