Россия, подъем! Бунт Расстриги - Сергей Доренко

Знаете, зачем одни загорали на виду у таджиков, а таджики пялились? А затем, что все участники этой сцены были голодные. У нас главная проблема общества не многоженство или маложенство, а недомужество. Если бы этих козочек драли методично с утра до вечера, они бы не раскидывались перед рабочими, так ведь?

Что же до таджиков, тут дело понятное – полнота заполнит пустоту, если русские мужья не станут, то дойдет дело и до греха. Мы можем временно снизить остроту проблемы, Мизулиной с Милоновым следовало бы протолкнуть закон об обязательной мастурбации для трудовых мигрантов. Я уже предлагал это, но дело не двигается с мертвой точки. Закон о принудительной ежедневной мастурбации мигрантов. Я видел бы это так: каждое утро, под гимн в 6 утра должно проводиться построение мигрантов, где под физкультурную ритмичную музыку они должны онанировать. Спустил, отметил карточку – весь день свободен.

Я начал этот текст как категорический противник многоженства, не могу сказать, что я так же тверд в своих убеждениях и сейчас. Тех, кто может и умеет многоженить, мастеров своего дела, я не стал бы тормозить.

Май, 2015 год.

Варвара Караулова – философский факультет МГУ, знает 5 языков кроме русского, прилежная фанатичка, которая приняла ислам и отправилась в террористическое исламское государство. Ее папа, который, по косвенным данным, связан с ФСБ и с МИДом, энергично подключил все свои контакты и изловил беглую Варвару уже на границе с Сирией. Варвару теперь, вероятно, посадят в русскую тюрьму как члена террористической организации, а может, и не докажут ничего и отпустят. Какая разница, она уже фанатичка, арестом ей мозги не очистишь.

Вы услышите много историй, как эта, вот почему: обязательным сопротивлением миру постмодернизма станет уход молодежи, особенно молодых женщин, в секты.

Мы живем в мире, где нет никакого подобия даже общих для всех критериев добра и зла, правильного и неправильного. Но человек – моральная черепаха, он хочет ограничений и предписаний.

Женщина в особенности хочет ограничений и предписаний. Женщине неуютно жить в мире, где все равно всему и ничто равно всему, где добро и зло произвольно меняются местами, где она одна перед миром, будто перед оскалившимися бесами.

И женщина хочет в секту, где она получит моральный панцирь черепахи и получит понятный предсказуемый мир. Фигасе, понятный, скажете вы, она же ехала в исламское государство на войну?

Отвечаю: она ехала в жестко структурированный мир, где ролевые предписания и сценарии общего и индивидуального будущего понимаются одинаково всеми членами огромного сообщества и не ставятся под сомнение.

В том мире войны есть подвиг страдания, подвиг самоистязания и подвиг смерти, но это жестко обосновано обязательностью и предсказуемостью такого подвига.

Жертвенность укрепляет секту, уж поверьте. Варвара Караулова улыбнется, посмотрев эту видеозапись, она знает, за ней последуют и ей уже следуют тысячи. А как это остановить, спросите вы?

Только контрпарадоксом, созданием собственной русской секты. Я не знаю, должна ли это быть русская архаичная секта под знаменами РПЦ? Или это должно быть передовое сектантское молодежное движение прорыва в будущее.

Думаю, РПЦ недостаточно ригористская сектантская организация, попы давно расслабились, демонически неистовых не осталось, они тихонечко прощают старушонок на исповедях и ничего не могут дать Варваре Карауловой.

Идеологии мессианского светского прорыва в будущее типа коммунизма у русских нет никакой, так что тут пустота. Помните «Крестовый поход детей» у Воннегута? Вашим детям непременно нужна секта, вашим детям нужно сектантское страдание за идеалы.

Вашим детям нужен крестовый поход справедливости и нетерпимости за право умереть, а вы копите деньги им на квартиру, как скучные идиоты. Ваши дети вас будут презирать. Всего вам доброго!

В связи с 15-летием пребывания у власти президента Владимира Путина мы вспоминаем историю, и мне доверено провести урок истории. Все спрашивают: «Ну и что? И как это все было?»

Я бы предпочел начать чуть-чуть издали, не с 26 марта 2000 года. Я бы все-таки рассказал вам о 99-м, о предпосылках и о том, как появляются эти предпосылки. Надо сказать, что с 98-го года премьер – Примаков. Главная политическая задача верхов тогда была вполне клановой, шкурной и семейной. Но парадокс истории в том, что семейная, клановая задача – она же безусловно была и политической.

Главная политическая задача тогда – сохранение власти, которая в России, как вы прекрасно понимаете, означает и собственность, потому что власть и собственность – есть единая категория. Если у вас нет власти – у вас нет собственности, у вас не может быть собственности. Власть – это единственное, что позволяет обрести собственность и защитить собственность в России, потому что института частной собственности нет, и это не вопрос законов, это вопрос мозгов. Одним словом, мы на территории, где собственность – категория динамическая. Ты у власти – ты собственник, ты не у власти – ты не собственник. Все очень просто!

Значит, и защита власти и собственности осложняется в тот период немощью стареющего Ельцина, который, как вы знаете, перенес уже операцию на сердце, ведет себя странно, пропадает неделями, недоступен для всех без объяснений. Это страшно деморализует элиты. Все думают-гадают: то ли он пьян, то ли болен. Но в любом случае малодееспособен, об этом очень ярко говорит Лужков. Он говорит тогда, позже, когда он начинает атаковать Ельцина, Лужков говорит: «Мы выбирали Ельцина, а правит – бог весь кто! Правит его дочь, которая не избрана народом, правит муж дочери президента, который не избран народом, правит какая-то клика, которая не избрана народом», – справедливо говорит Лужков. Эти фразы Лужкова не могут не вызвать согласия и сочувствия. Неприятно только то, что произносит эти слова именно Лужков, который перед этим был годы вернейшим, и преданнейшим, и услужливейшим сподвижником Ельцина, отличался тем, что чуть ли не ночевал на половичке, чтобы первым поздравить Ельцина с днем рождения. Но вдруг он обретает критическое сознание, начинает говорить справедливые вещи.

И вот, я возвращаюсь к началу, Примаков в 98-м году премьер-министр. Я должен сказать, что это не утешило Семью, Семья недовольна была этим, не понимала, куда ведет Примаков. Примаков был с хитрецой постоянной, с вот такой хитрой улыбкой, которая была многообещающей и непонятной. Поэтому, когда в декабре 98-го года, может быть, в январе 99‑го, он сказал, что надо подготовить в тюрьмах 100 тысяч мест для бизнесменов, что он хочет посадить 100 тысяч бизнесменов, это было воспринято Семьей, в том числе семьей Ельцина, и бизнесменами, которые все – все получили при Ельцине, как страшный намек и страшная угроза. Примакова надо было снимать – это было понятно. Значит, пока были очень тяжелые обстоятельства в экономике, вероятно, не следовало менять авторитетного премьер-министра, но уже в мае 99-го Примакова снимают. В том числе потому что Примаков не нужен Кремлю в качестве будущего президента, а любой премьер тогда рассматривался с прицелом на президентство. Ставят Сергея Степашина. И Сергея Степашина ставят именно как кандидата в президенты. Понятно всем и самому Сергею Степашину – он преемник в тот момент, когда его ставят.