Магистр темных дел - Ольга Викторовна Романовская

парень быстро бросил Джекки. Нового она пока не нашла, зализывала раны — с момента болезненного расставания не прошло и полугода.

— Почему же, один меня любил. Вроде бы. Я не интересовалась. Замуж предлагал выйти, дурачок!

— А ты? — с замиранием сердца уточнила романтичная Ронми.

— Что — я? Получила удовольствие, опыт, плюс рекомендацию для поступления в академию. Он был моим домашним учителем магии. Молодым, симпатичным, с прекрасным телом, родственник одного из членов здешней приемной комиссии. И, заметь, сам все предложил, даже письмо написать, я только согласилась. Не сразу, разумеется, и с рядом условий. Отец не знает. Я тебе по секрету сказала, — строго глянула на соседку Мирабель. — Ты не думай, я бы и сама поступила, подстраховалась: мало ли по блату очередных Скоттов взяли? А мне тогда куда, некромантию учить?

Джекки не терпелось выяснить, кем были остальные двое любовников, но тут в аудиторию вошел Адам Гиберд, расспросы пришлось отложить.

Преподаватель алхимии нес странный продолговатый ящик, с виду напоминавший те, что крепились на запятки карет, только меньшего размера.

Окинув взглядом студентов, Адам поманил Лику:

— Подготовьте все для опытов. Сегодня мы будем только смотреть.

Несмотря на происшествие с Мирабель, девушка по-прежнему оставалась его любимицей. По словам Адама, в ее руках все горело. Иногда в буквальном смысле.

Лика по очереди достала из специального шкафа реторту[3], перегонный куб, фарфоровый кальцинатор[4] и бережно разложила все на особом металлическом столе.

Алхимический класс чем-то напоминал прозекторскую: специальный негорючий, легко моющийся пол, обшитые сталью стены, портативные, ученические перегонные кубы на партах. Сегодня их убрали: планировалось теоретическое занятие. А еще в нем не было привычного массивного преподавательского стола — вместо него справа от доски стоял секретер со множеством ящичков. В нем Адам Гиберд хранил свои секреты.

— Просто соберите. Поджигать не надо. Спасибо!

Преподаватель кивком головы поблагодарил Лику, лихо справившуюся со сбором конструкции из многочисленных труб и колб. Девушка вернулась на место, на первую парту, с нетерпением ожидая, что же будет дальше.

Адам положил ящик на край стола и щелкнул замком. В нем оказались слитки из разных металлов: золота, серебра, меди, олова, свинца и железа. В особом флаконе хранилась ртуть, Лика узнала ее по характерному цвету.

— Семь планет! — восхищенно прошептала она.

— Именно, Скотт, — подтвердил ее слова Гиберд. — Каждый металл соответствует определенному небесному телу. Кто мне их перечислит?

Руку поднял Дик и безошибочно назвал каждую пару.

— Верно!

Адам продолжил вещать о магических свойствах каждого металла, которыми наделяла их планета-покровительница. С помощью одного можно было развить в человеке лидерские качества, другой помогал разбогатеть.

— Псс!

В затылок Лики ударился бумажный шарик. Развернув его, она узнала почерк Дика. Первым желанием было скомкать, выбросить записку, но Лика дала поклоннику второй шанс. Стараясь не упустить нить рассказа преподавателя, она прочитала коротенькое послание: «Я дурак. Пойдем после занятий в город?» Обернувшись, Лика убедилась, Дик смотрит на нее, с надеждой ждет ответа. Поколебавшись, девушка вывела на той же бумажке, чуть ниже: «Хорошо, авансом» и, скатав в шарик, кинула отправителю. Увы, она промахнулась, записка упала между рядами.

— Что за мышиная возня?

Оборвав рассказ на полуслове, Гиберд направился к проходу, чтобы поднять записку, но Дик успел первым, быстро засунул бумажный шарик в карман.

— Ничего, мастер, — с невинным видом отозвал он. — Я уронил карандаш.

— Хм…

Боковое зрение подсказывало, что студент нагло врет, но Адам предпочел пока не заострять на этом внимание, всего лишь пригрозил:

— Будьте внимательнее, Барет! Алхимия ошибок не прощает.

Далее суть занятия свелась к демонстрации правильной перегонки различных металлов для дальнейшего использования в артефактах. Гиберд охотно делился маленькими секретами, позволявшими получить чистейшее вещество в любом из агрегатных состояний с минимальными потерями исходного материала. Если бы лекция читалась на другом факультете, студенты дальше перешли к практике, но от стихийников многого не требовали.

— Может, кто-то хочет попробовать? — все же предложил Адам. — Для закрепления материала.

Лика тут же подняла руку.

— Скотт… — Почему-то Гиберда это совсем не удивило. — Ну давайте, хотя, уверен, магистр Энсис научил вас всему до меня.

По лицу преподавателя пробежала тень. Он не одобрял опытов Раяна, даже в рамках учебной программы.

— Какой металл выберете? Золото?

Обычно студенты загорались от идеи перегнать через куб немного символа богатства, но Лика предпочла самый алхимический из всех металлов:

— Ртуть.

— Вы уверены? — прищурился Адам. — Работать со ртутью тяжело, вдобавок опасно.

— Я… — Девушка запнулась и раздумала объяснять сделанный выбор. — Я справлюсь.

Раян доверял ей более опасные вещи, работать с которыми приходилось в маске, пинцетом и в перчатках.

Гиберд пристально наблюдал за ее выверенными действиями. Все четко, словно перед ним готовый специалист, а не студентка третьего курса. Хотя он всегда выделял Лику среди прочих: у нее ярко выраженные склонности к алхимии. После памятного разговора в кабинете ректора Адам понял почему. Выбор металла тоже продиктован даром. Ртуть и огонь неразрывно связаны, однако ртуть родственна и обратной магии. Она двулика, несет в себе одновременно мужское и женское начало, твердость и пластичность, пламя и воду. Недаром именно ртуть негласно считалась королевой металлов. Среди магов, разумеется, тогда как обыватели не видели в ней ценности. Без ртути невозможно создать полумифический Философский камень. Секрет его утерян, но, кто знает… Адам отогнал от себя опасные мысли. Только этого ему не хватало! Пока он преподает в Академии магического познания, никто подобными противозаконными опытами заниматься не будет.

— Готово!

Довольная Лика указала на клубящийся в колбе пар.

— Я удалила серу.

— Чудесно! А теперь попробуйте поженить короля и королеву.

— Что, простите?

Со стороны казалось, будто Гиберд немного не в себе.

— Сера и ртуть — символы мужского и женского начала, — терпеливо пояснил преподаватель. — Король и Королева, Солнце и Луна. Именно так их обозначают в алхимических трактатах. Выпарив из ртути серу, вы сотворили непостоянное вещество. Если вернете серу обратно, приготовите стабилизированное, совершите тот самый алхимический брак, или Секретный огонь, как его еще называют.

— Но не проще ли изначально не выпаривать серу? — указала на противоречие Лика.

— Алхимия любит чистоту. Вдобавок пропорции серы и ртути должны быть идеально равны. Такое в принципе невозможно в изначальном, необработанном веществе. Но, — спохватился Адам, сообразив, что зашел слишком далеко для стихийников, — у нас не хватит времени для подобного процесса. Благодарю вас, Скотт, как всегда безупречно.

* * *

Лика тщательно отгладила воротничок