Небесный капитан - Макс Мах

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – призналась Лиза.

– Вмешалась третья сила? – Рощин отодвинул тарелку с остатками мяса и потянул из кармана портсигар. – Я прав?

– Совершенно верно! – кивнул Кениг. – Ваши подсуетились.

– Какие наши? – спросил Рощин, закурив.

– Армейская контрразведка, – лаконично ответил Иван и выпил наконец-то свое вино. Не то чтобы залпом, хотя порция была невелика, но и без смакования. Просто смочил горло.

«Ну, хоть что-то! А то сидит как засватанный и всякие ужасы рассказывает!»

– Генерал Богров? – задумчиво пыхнул папиросой Рощин. – Флоту хотел нагадить, или что-то более серьезное?

– Вижу, вы не удивлены!

– Ну, я Григория Львовича немного знаю, – объяснил полковник, – и представляю, на что он способен. Впрочем, Богров не дурак, крепкий профессионал к тому же. Так что или я чего-то не понимаю, или план был куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

– Ох, Елизавета! – усмехнулся Кениг. – Умеешь ты кавалеров подбирать! Один умнее другого.

Вроде бы пошутил, но глаза не смеялись, да и по содержанию еще как посмотреть: то ли шутка, то ли оскорбление.

«Вообще-то за эту реплику, Иван, можно и по физиономии схлопотать, не думаешь?! Ну, какого рожна ты лезешь в мою личную жизнь?!»

– Если вы собирались сделать мне комплимент, – между тем ответил за нее Рощин, – то вы с этим не справились. Если же хотели оскорбить Лизу, то я ведь могу и по лицу ударить.

– Прошу прощения! – поспешно отступил Кениг. – Извини, Елизавета! Никого не хотел задеть, тем более обидеть, просто коряво сформулировал свою мысль. Я имел в виду, что вы, Вадим, весьма проницательны.

«Ну-ну! Рассказывай! Ты, да коряво сформулировал? – мысленно покачала головой Лиза. – Знать бы еще, зачем тебе понадобилась эта провокация! Змей подколодный, а не родственник!»

– Не отклоняйся! – сказала она вслух. – Что там не так с этим Богровым?

– Всех подробностей я, разумеется, не знаю…

– Не скромничай, Иван! Тебе не к лицу.

– Подлецу все к лицу, – невесело улыбнулся Кениг, – разве нет?

– Не всегда.

– Как скажешь, но, по правде, я действительно не знаю, что они там задумывали. Но могу предположить. Думаю, они слушали твой телефон, Елизавета. Зачем, не знаю. Даже не спрашивай. Но когда позвонил адмирал Ксенофонтов, там, по-видимому, решили, что можно одним выстрелом двух зайцев убрать: и Флоту нагадить, и тебя из игры вывести.

– Ну, с Флотом понятно, но я-то тут при чем?! – в очередной раз удивилась Лиза.

Сначала удивилась, потом ее охватило негодование, а затем Лизу накрыло волной гнева.

– Ты хочешь сказать, что меня свои хотели убить?! Планировали именно убийство?!

– Клясться на Библии не стану, – Кениг бросил окурок в пепельницу и взял новую папиросу, – но по всему выходит, что так и случилось. Ингиберин, конечно, достать непросто, но если очень захотеть… Сама понимаешь, у нас он тоже есть. И дозы рассчитывать есть кому, и у нас, и у армейских. У Богрова для таких дел целая лаборатория приспособлена. Так что в ошибку при дозировке препарата не верю, тем более что при «показательном выступлении на публику» попасть иглой в сонную артерию невозможно, и, значит, доза заведомо должна быть убойная. Иначе вся операция теряет смысл. Так что нет – не ошибка. Зато могу представить, кому и зачем могло понадобиться тебя убивать.

– Кому? – теперь закурила и Лиза.

Отодвинула от себя тарелку, выпила немного вина, оказавшегося на ее вкус слишком сладким, да еще и с каким-то горьким привкусом, и закурила.

– Тут возможны варианты, – повел в воздухе дымящейся папиросой капитан Кениг. – Во-первых, военному министру Скрибцову.

– Возможно, – кивнул Рощин. – Мертвый герой не мешает жить живому, особенно если дело идет о политической карьере.

– В точку! – поддержал разведчик. – На тебя, Елизавета, сделал ставку кое-кто у нас, в смысле на Флоте, а у армейских для такого случая имеется свой кандидат. Комбриг-бронеходчик Петр Брюст. Красавец, герой и кавалер всего, что только есть.

– А вместе никак нельзя? – поморщилась Лиза. – Дума большая, партий много. Должностей еще больше!

Они ей на фиг были не нужны, эти должности, но вопрос, что называется, напрашивается.

– Можно, разумеется, – пыхнул папиросой Кениг, – но ты ведь вторым номером не станешь, даже если сама согласишься. А тут речь идет не просто о военном, пошедшем в политику, – и флотских, и армейских там всегда хватало, – а о знаковой фигуре. О том, кто станет знаменем Новой волны. И здесь, Елизавета, крайне важен еще один момент. Я тут краем уха слышал, что группа патриотически настроенных промышленников тебе презент преподнесла…

– Без комментариев! – остановила Лиза родственника.

– Да и не надо, – отмахнулся папиросой тот. – Вопрос-то не в именах, хотя и в них тоже. Тебя, Елизавета, выбрали своей креатурой новгородские и псковские финансово-промышленные группы. Ты для них своя, псковская, из старого дворянского рода. Опять же муженек твой бывший тебе поспособствовал.

– Петр? – в очередной раз удивилась Лиза.

– Что именно тебя удивляет, – усмехнулся в ответ Кениг, – что он до сих пор тебя любит, или что он пользуется в этих кругах немалым авторитетом? И то, и другое, по моим данным, истинная правда. У тебя, Елизавета, и вообще родственные связи не подкачали. Что с отцовской, что с материнской стороны. Плюс целых два командира гвардейских полков в близком окружении. Я бы на месте Скрибцова тоже забеспокоился, тем более что Брюст происходит из старой архангельской старшины, и его поддерживают поморские промышленники, которые новгородским не друзья. Чувствуешь, какие интересы здесь переплелись?

«Да уж… Как тогда сказал господин Иванов? Адмирал Браге, сенатор Браге, член совета директоров Браге… Нас устроит любое развитие событий, любой ваш выбор… Похоже, так оно все и обстоит. Пешка проходит в королевы, и…»

– Значит, живая я им на фиг не сдалась, а мертвая – вполне себе антибританская святая…

– И все это на глазах у адмирала Ксенофонтова, – подтвердил ее мысль Кениг. – Хотя спорить не стану, возможно, что есть еще что-нибудь, чего я не знаю. Все возможно.

– Хорошо, – Лиза докурила папиросу и выбросила окурок в пепельницу, – допустим… Но Ксенофонтов пришел меня уговаривать отойти в сторону, разве нет?

– Да, – кивнул Кениг. – И это была идея боярина Порхова, который хоть и новгородец, но прежде всего человек традиции, как, впрочем, и Ксенофонтов. Однако на Флоте и без них достаточно людей, увидевших в твоей истории, Елизавета, отменный повод «грохнуть» вице-канцлера Сурьмина вместе с его прогрессистами. Что же касается англичан, то их в Себерии только ленивый не любит. Знаешь же, как говорят…