Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро. Жизнь и эпоха - Дилго Кхьенце Ринпоче

в критическом состоянии. В этот раз он может и не выжить. Я правда не знаю, чем всё это обернётся.

Ламе Чоге и другим старшим монахам монастыря Ринпоче сказал, что, хотя он так и не смог чётко распознать, что дальше будет с Палпунгом Ситу, но убеждён, что если монахи будут проводить церемонию долгой жизни в течение следующих трёх лет, то «ухудшения не будет». Однако после истечения этого срока, по словам Ринпоче, «дела пойдут гораздо хуже». Именно так он и сказал.

Помощники Палпунга Ситу попросили Ринпоче побыть с тем ещё несколько дней, и он согласился. Непосредственно перед его отъездом Палпунг Ситу с помощью сразу нескольких человек лично поднёс Ринпоче восемь или девять статуй, набор серебряных ритуальных принадлежностей, множество парчовых одеяний, ковров и других ценных вещей. Комната Ринпоче была просто завалена всеми этими подарками.

– Я безгранично благодарен тебе за то, что навестил старика перед неизбежной смертью, – растрогавшись, признался Ринпоче Палпунг Ситу. – Монастырь Палпунг может казаться огромным, но, по сути, он пуст, поэтому мне нечего подарить тебе – тут нет ничего достойного, что могло бы тебя по-настоящему порадовать. Из всех лам, которые ходили и ходят по этой земле, лишь один всегда будет жить в моём сердце. Я всегда был искренне убеждён, что нет ламы более великого, чем ты. Поэтому, прошу тебя, прими эти дары. Иначе, когда я умру, всё это исчезнет без следа. А так я буду знать, что все эти вещи послужат добродетельному и благородному человеку. Поэтому будь добр, не отказывайся ни от одного из этих подношений! Не расстраивай старика! Если ты не примешь всё это, я не смогу обрести желанное в момент смерти – и это будет очень печально.

– Ла со! Ла со! – поспешил успокоить его Ринпоче.

– Всё, что я подношу, является довольно ценным, и я надеюсь, что тебе это понравится, – продолжал Ситу Ринпоче. – Чагдзо и Чога говорят, что наши лошади, яки и остальной скот стреножены и пасутся рядом с монастырём, но я сомневаюсь, что они могут принести тебе какую-то пользу, поскольку многие из них больны или хромают. Но я всё равно распорядился отобрать лучших из них. Ты можешь посмотреть на них в окно, вон там. Не забудь их забрать, когда будешь уезжать.

Ринпоче взглянул в окно и действительно увидел довольно большое стадо домашнего скота. Он последовал просьбе Палпунга Ситу и забрал их с собой, когда уезжал обратно в Дзонгсар. По дороге домой отряд остановился на привал около реки, протекавшей под холмом, на котором стоял монастырь Палпунг. Ринпоче попросил своих помощников набрать немного камней. Из этих камней он выбрал несколько напоминающих по форме голову птицы или собаки и бросил их в воду. Гонгна Тулку рассказывал, что это выглядело так, как будто Ринпоче визуализировал устранение препятствий. Ринпоче сказал, что, если бы они провели ещё одну церемонию устранения препятствий в Палпунге, это помогло бы монастырю избежать проблем в будущем, но не было никакой уверенности в том, что это пошло бы на пользу самому Палпунгу Ситу. Он признался, что не стал предлагать дополнительную пуджу монастырю, чтобы у монахов не возникло сомнений, не делает ли он это ради новых подношений. Палпунг Ситу умер вскоре после того, как Ринпоче покинул монастырь.

А в следующем году умер Карсе Конгтрул[14]. Гонгна Тулку полагал, что он мог бы прожить немного дольше, если бы Ринпоче провёл тогда ещё одну церемонию устранения препятствий.

Смерть Палпунга Ситу

Певар Тулку рассказывал мне, что случилось после того, как ушёл Палпунг Ситу.

Когда Певар Тулку жил в здании шедры Кхамдже, он, бывало, навещал Кхьенце Чокьи Лодро каждое утро. Он приходил в дом Ринпоче и узнавал у него, будут ли сегодня какие-нибудь посвящения, передачи или учения. Если Ринпоче был в приподнятом расположении духа в тот момент, когда Певар Тулку отдёргивал штору, закрывавшую вход в его комнату, то он всегда приглашал его войти. Но если Ринпоче молчал, Певар Тулку просто отпускал штору и уходил, не желая его беспокоить.

Однажды Ринпоче пригласил Певара Тулку войти в комнату и рассказал, что прошедшей ночью умер Палпунг Ситу.

– Я хочу съездить туда, – сказал Ринпоче. – Поедешь со мной в качестве помощника?

– Ла со! – мгновенно согласился Певар Тулку и помчался в Кхамдже, чтобы отпроситься у своего наставника.

– Вот те раз! – удивился тот. – И с чего это Ринпоче решил взять с собой такого типа, как ты? В монастыре Дзонгсар ведь множество достойных лам. Но в любом случае это приглашение раскрывает перед тобой множество возможностей, поэтому тебе, несомненно, нужно ехать.

Соседом по комнате Певара Тулку в монастыре Дзонгсар всегда был один и тот же монах. Он рассказал мне, что когда Певар Тулку собирался в дорогу, то выяснилось, что, в то время как его основное одеяние из шерсти выглядит вполне прилично, старая потрёпанная накидка совсем не подходит для такого визита. Тогда сосед по комнате одолжил ему накидку для «сакральных танцев», которая была сделана из мягкой индийской шерсти.

Когда они уже были неподалёку от монастыря Палпунг, в низине, где река становится шире и где поэтому все стирали свою одежду, Ринпоче и его отряд увидели группу встречающих, состоявшую из десяти или пятнадцати монахов Палпунга. Ринпоче ещё не мог разглядеть их лица и потому спросил у Певара Тулку, не видит ли он среди них Палпунга Онгена.

– Если он там, – прошептал Ринпоче, – тогда мне нужен особый хадак для подношения. Если же его нет, то можно обойтись обычным.

Поскольку Палпунга Онгена среди встречающих не оказалось, Ринпоче обменялся с ними обычными хадаками, и они все вместе отправились в монастырь.

Палпунг Ситу оставался после смерти в восточной комнате своего дома, поэтому людям из Деге Цанга и Ринпоче предоставили комнаты в том же крыле здания. Вскоре после того как Ринпоче устроился в своей комнате, по всему монастырю распространилась новость о прибытии Гьялвы Ринпоче. Певар Тулку и другие монахи никак не могли понять, что это был за лама. Это был пожилой тощий человек с острыми скулами, а голову его почти полностью скрывала накидка. Складывалось впечатление, что он прячется за спинами своих помощников. Сначала Певар Тулку подумал, что это может быть Карма Норбу, но, когда тот приблизился, он узнал в нём Друбванга Гьятрула[15]. Они обменялись с Ринпоче хадаками, соприкоснулись головами, а затем до самого заката по-дружески беседовали. Впрочем, никто понятия не имел, о чём была эта беседа.

На следующий день Ринпоче пришёл в комнату, где умер Палпунг Ситу. Его тело оставалось нетронутым с тех пор, как он умер: на нём было церемониальное