Происхождение - Энн Леки

– Ты уже попыталось использовать эту ложь, когда тебя в первый раз обвинили в преступлении, – сказал пролокутор с неожиданно скорбным лицом. – Но и тогда ты меня не убедило.

– Еще как убедило! Именно поэтому спустя несколько недель ты вдруг обнаружил, что это не оригиналы, а всего лишь копии плохого качества, и обвинил меня в краже. Чего уж проще – использовать информацию, которую я само тебе предоставило, рассказав про подделки. А теперь, если я и говорю правду, выглядит так, будто я лгу. Но когда меня задержали, ты уверял, что все будет в порядке. Это единственный способ сохранить репутацию Этьята, который провозгласил истинность семейных раритетов в самом начале, сказал ты, а еще – что позаботишься обо мне, если я буду молчать. Да уж, ты обо мне позаботился! – Палад обратилось к Ингрей: – Я лишь хочу сообщить новостным агентствам о том, что меня несправедливо осудили за преступление, которого я не совершало. А еще я надеюсь погубить политическую карьеру пролокутора и, может, даже увидеть, как его отправят в «Милосердное устранение», хотя не уверено, что у меня получится. Но думаю, что смогу заставить его подыграть мне и начать раскопки в заповеднике, где ничего нет… Если удастся, то это в конце концов приведет к нужному результату. Поэтому сделай мне одолжение: расскажи репортерам о том, что я зарыло раритеты около холма, где погибла светлость Зат.

– Это им точно понравится, – восхитилась Ингрей, не в силах противиться самой себе.

– Еще бы! – согласилось Палад с веселыми искорками в глазах. – И матери своей тоже расскажи. А я собираюсь сообщить обо всем охранникам, сегодня же и начну.

Пролокутор Будраким сделал определенные выводы и сказал:

– Наш разговор записывают. Ты только что заявило, что не крало раритеты. Каким же образом они могут оказаться в Эсвай?

– Хорошее наблюдение, – сказало Палад. – А давай лучше пошлем в новостные агентства весь разговор. Пусть народ сам решает.

Ингрей этот ход показался рискованным: вряд ли хвайцы будут на стороне Палад, которое сказало, что «Отказ от обязательств» – фальшивка. И потом, его слова противоречат друг другу. Но, похоже, Палад уже нечего было терять, а Ингрей знала, как ему подыграть.

– Вообще-то скоро выборы, – благочестиво промолвила она.

– А ты только что сказало, что в ларии системы полно фальшивок, – заметил пролокутор Будраким. – Вряд ли благодаря этому ты станешь популярнее и сможешь убедить людей прислушаться к тебе.

– Внимание хотя бы привлеку, – пожало плечами Палад. – Разговор окончен. По крайней мере, с тобой, пролокутор. Мне есть что сказать репортерам.

Оно улыбнулось лишь уголками рта. Ингрей даже поежилась. Пролокутор Будраким в ледяном молчании вышел в коридор. К нему подскочил веретенообразный мех, предлагая проводить, но тот развернулся и зашагал прочь. Мех кинулся следом, едва поспевая.

Другой мех отвел Ингрей к кабинету Токрис.

– Ингрей, возникла одна проблема, – сказала Токрис, встав ей навстречу. Она убедилась, что мех ушел, закрыв за собой дверь, и продолжила: – Консул Омкема говорит, что Федерация начинает судебный процесс, и требует, чтобы светлость Хевома передали им.

– Ожидаемо, – ответила Ингрей.

– Да, и это плохо. Час назад поисковики нашли меха, принадлежавшего светлости Зат. И нож. Другой нож, тот, которым зарезали Зат, а не тот, который лежал в сумке Палад. – Она мельком глянула на сумку, висевшую на плече Ингрей, а затем посмотрела в глаза. – Нож был в отсеке внутри самого меха.

– Где нашли меха?

– В реке. Нога застряла между кусками стекла на дне. Одного маркировочного кола не хватает.

– Так, теперь ясно, что меха использовали для убийства Зат. Никто, кроме Хевома, не мог этого сделать. Мы же знаем, что мех произведен в Федерации и больше никто не умеет управлять им.

– Как мы и говорили, ни у кого не было доступа, и, скорее всего, он несовместим с нашими имплантатами. Мы, конечно, все еще раз проверим, чтобы убедиться. Сейчас мы проверим Палад, но сомневаюсь, что у кого-нибудь в радиусе километра от заповедника было необходимое оборудование. В этом случае положить нож внутрь меха могли либо Зат, либо Хевом. Так что без вопросов: убийство совершил Хевом, мы только не знаем почему. Но проблема не в этом. Вернее, это, конечно, проблема, что Федерация буквально требует, чтобы мы объявили убийцей невинного, а Хевома отправили домой. Но главное, что Омкемская Канцелярия хочет, чтобы мы выдали им Палад, которого они собираются судить за убийство светлости Зат.

Ингрей показалось, что сумка дернулась и, притянув ее руку, прижалась к боку, словно хотела от чего-то предостеречь.

– Но Палад не могло этого совершить! – сказала она и добавила: – А откуда они вообще знают, что оно там было? Погоди. Хевом!

Хевом находился в комнате, когда заместитель Верет назвало имя Палад. И когда нашли нож.

– Что-то тут не так, Ингрей. Не сходится. Зат богатая и влиятельная. У нее много друзей и сторонников.

– А Хевом – бедный родственник. Почему же они так его защищают? И почему, – на нее вдруг накатила тошнота, – стараются обвинить Палад в убийстве?

– Возможно, им надо кого-то наказать, но гораздо проще решить, что это сделал не один из них, а кто-то из нас, – предположила Токрис. – Но даже если и так, вряд ли причина только в этом. Я чувствую, есть что-то еще, только не пойму что. Палад точно не убивало Зат, и мы можем это доказать. Заместитель начальника заверило в этом консула, но она все еще собирается затеять судебную тяжбу. И просит представителей поддержать ее требования. Боюсь, пролокутор Будраким будет только рад избавиться от Палад. И уже неважно, сможет ли оно убедить новостные агентства насчет раритетов, если его отправят в Федерацию Омкем и казнят за убийство, совершенное Хевомом.

– Ты все слышала!

– Слышала, – призналась Токрис, смутившись больше, чем нужно, ведь, без сомнения, это входило в ее обязанности. – Вы с Палад друзья? Похоже, оно доверяет тебе, раз просило присутствовать при разговоре с отцом. Если пролокутор в самом деле предал его, чтобы защитить репутацию фальшивых семейных ценностей, то неудивительно, что оно не хотело общаться с ним наедине.

– Да, – подтвердила Ингрей. – Мы друзья.

Токрис кивнула, словно Ингрей сказала чуть больше, чем спрашивали.

– Не думаю, что я сумею чем-то помочь. Не знаю, смогу ли. Палад все еще считается умершим с юридической точки зрения. Такого раньше не случалось.

– Я уже подозреваю, что случалось, только нам не сообщали, – нахмурилась Ингрей. Внезапно причина, по которой она пришла на встречу с Токрис, показалась ей бессмысленной и даже тривиальной. Хотя все было, конечно, не так. Присутствие инопланетного посла, пусть даже и в теле управляемого меха, могло представлять гораздо более серьезную опасность, чем ситуация, в которую попало Палад. Но вряд ли Служба планетарной безопасности поможет ей разбораться с этим. Посол Гек вправе делать все, что ей заблагорассудится, только не станет же она торчать здесь бесконечно? Что ж, по крайней мере, Тик и его корабль вне пределов досягаемости.