Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere

class="p1">— Займитесь наследством. Это отвлечет Вас, — посоветовал врач. Вивиана кивнула, не глядя на него. Она заперла в себе чувства, но как только девушка приказала себе не страдать, все краски вокруг нее словно выцвели. Миссис Купер поднялась с софы, уронив платок, и шепотом сказала, что за визит с доктором расплатится горничная. Напоследок, невыразительно поблагодарив его за визит, Вивиана направилась в комнату мужа.

Там она наконец смогла дать волю чувствам и тихо поплакала в уголке, стараясь не быть услышанной ни слугами, ни доктором, еще возившимся в гостиной, ни мужем. Успокоившись, размазав слезы по щекам, пока они не высохли, оставив только жжение на память о себе, Вивиана подошла к лежащему в постели Эдмунду. Муж выглядел изможденным — таких бледных впалых щек у него не было еще никогда на ее памяти, даже в худшие дни в Ламтон-холле.

— Я должна вернуться в поместье. Ты только дождись меня, пожалуйста, — жарко шептала она ему на ухо. — Не умирай, пока я не приеду, пожалуйста. Пожалуйста…

Она положила руку мужу на грудь, прижалась щекой к его холодному мокрому от испарины плечу, и Эдмунд с трудом повернул к ней голову.

— Я постараюсь.

Так они и простились.

Чем дальше Вивиана была от мужа, тем сильнее становилась боль в ее груди. Реальная, физическая боль, никак не фантазия истеричной женщины. Сердце билось так, будто хотело остаться в Лондоне, возле больного. Вивиана боялась, что он умрет, а она не увидит этого, не посмотрит на возлюбленного супруга в последний раз, не скажет ему теплых напутственных слов, с которыми он вступит в вечность.

Если она, конечно, есть.

Если вообще что-то там, за порогом, бывает.

Ретт и Уолтерс не ожидали прибытия Вивианы и тем больше были удивлены, увидев ее не в двуколке или ином подобающем ей средстве передвижения, а верхом, скачущей во весь опор. Оба молодых человека мгновенно встревожились сверх всякой меры, отчего Уолтерс тотчас же заперся у себя в комнате, а мистер Кинг выбежал на крыльцо.

— Вас-то я и хотела увидеть, — вместо приветствия сказала Вивиана, спрыгивая с коня. Лицо ее, шляпку и амазонку покрывала пыль. — Давайте пройдемся вдоль реки, не откажите мне в такой малости.

— Довольно неожиданно… — Ретт растерялся. — Вы не хотели бы сперва отдохнуть с дороги?

Вместо ответа Вивиана только стрельнула глазами в сторону слуги, взявшего под уздцы ее лошадь и, сдвинув брови, окинула взглядом особняк: не выглядывает ли кто в окна? Казалось, дело было серьезное, и, предчувствуя тяжкий тайный разговор, Ретт предложил Вивиане локоть.

Весь путь до реки молодые люди молчали. Только удостоверившись, что никто не может их подслушать, Вивиана заговорила… Однако к делу приступила не сразу, словно думая, того ли выбрала человека, дабы разделить с ним известную ей тайну.

— Странное ощущение, — девушка запрокинула голову, глубоко вдохнула сладкий воздух. — Раньше мы так гуляли с Эдмундом. Я скучаю по этому времени.

— Я тоже, — Кинг усмехнулся так, что нельзя было понять, о чем он говорит. Но разъяснять он не стал, только заметил: — тогда было чудесно.

— Теперь эти дни ушли безвозвратно, — нежный голос Вивианы обрел сталь и горечь, которых Ретт еще никогда прежде не слышал. — Что Вы знаете о том, месте, в котором находитесь?

— О Ламтон-холле? Немного. Старинное поместье, прежде принадлежавшее какому-то знатному роду, позже выкупленное… Оно часто перепродавалось, вероятно, оттого, что стоит в такой глуши, не слишком удобное расположение, судя по всему. Здесь все застыло, как в янтаре, немногим это по нраву. Возможно, Ваш муж и мой… наш отец — единственные люди, действительно находящие удовольствие проживать здесь.

Ретт взглянул на собеседницу и вздрогнул. Ее сурово сдвинутые брови, сжатые губы заставили его даже попятиться на шаг.

— Так значит, — Вивиане пришлось вздохнуть, чтобы продолжать. — Вы не знаете о поместье ничего. Что ж, настала неприятная минута для объяснений. Эта земля проклята, мистер Кинг. Я изучала архивы все то время, что находилась здесь после своего замужества. Ламтон-холл — страшное место, поверьте. Оно привлекает только дурных людей, чему мы — только лишнее подтверждение. Не знаю, как Вы выдержали здесь столько времени и не стали дурным сверх меры.

— Вы мне льстите…

— Не перебивайте, пожалуйста, я собираюсь сказать нечто важное. Ламтонский червь — чудовище, некогда уже напавшее на это поместье. Ценой победы над ним стало то, что каждый владелец поместья умирает не своей смертью. И теперь оно вновь пробудилось.

— Что?!

Налетел ветер, уже по-осеннему холодный, взметнул ворох листвы за спинами молодых людей и нагнал рябь на воду. Ретт и Вивиана разом застыли, он — чувствуя, как вдруг ему перестало хватать воздуха от пронизывающего каждую клетку страха, она — от ощущения тоскливой неизбежности.

— Так вот почему, как только Эдмунд полностью вошел в права владения поместьем, здоров бывает только либо он, либо мистер Тауэр?

— Да. И, боюсь, настало время окончательно решить — мы или чудовище. Отец плох, но Эдмунд практически при смерти. Я уповаю только на то, что успею сжать его руку, прежде, чем он отойдет в мир иной, — девушка вновь зашагала вдоль берега, и Ретт последовал за ней. — Мир, в существование которого он никогда не верил.

Какое-то время они шли молча, размышляя каждый о своем: Ретт никак не мог прийти в себя, ошеломленный, а Вивиана уже придумывала план победы над чудовищем, все слезы она уже выплакала в почтовом дилижансе.

— Червь скоро нападет. Я знаю это, не спрашивайте, откуда — Вивиана неосознанно схватилась за висевший на ее груди крест, подарок отца на свадьбу, ожидая ощутить прилив духовных сил, но единственное, что она почувствовала, был холод серебра. — Нужно возвращаться. Мистер Тауэр должен уехать из поместья немедленно. Отправим его к Эдмунду… Надеюсь, я поступаю правильно.

Вивиана вздохнула. Ретт протянул руку, желая предложить ее спутнице, но запнулся на полушаге: в метре от них, у самой кромки воды, сидела скрючившаяся женщина, с тихим плеском стиравшая белье. На секунду ее образ подернулся рябью, словно и на берегу присутствовало одно лишь отражение. Кинг потер глаза, вмиг будто припорошенные песком. Смотревшая прямо перед собой Вивиана же вряд ли отметила что-то необычное и собиралась пройти мимо, но Ретт вцепился в ее локоть:

— Это же не наша служанка!

Девушка взглянула, куда указывал ее спутник, уже не краем глаза и ахнула: у склонившейся над водой женщины распущенные поседевшие волосы, спадающие ниже пояса, и слишком странная белая одежда, похожая на ночную сорочку… или саван.

— Может быть, это соседская? — нерешительно предположила Вивиана, понимая, как нелепо это звучит,