Флеш Рояль. Соната для Бетховена - Тала Тоцка

«Знать бы еще, куда мы едем…» За окном кроме полей ничего видно не было. И тут раздались странные звуки, как хлопки, и Динка поняла, что по машине стреляют. Она скользнула вниз и закрыла руками уши.

— Топи, Тимур, — сквозь зубы проговорил Макс.

На время как будто оторвались.

— Кстати, — Тимур даже оглянулся назад, — а ты зачем в ресторан приперся? Чуть все не испортил.

— Риту увести.

— Благородный? Она же тебя грохнуть хотела!

— Она все равно была моей женой, Тимур. Я обещал…

— Все, понял, можешь не продолжать, — Тимур выпрямился и с ухмылкой качнул головой, — виконт де Бражелон, мать твою!

Динка совсем потерялась во времени, она продолжала сидеть на полу, опираясь на сидение и поудобнее устроив живот на коленях. Да, совсем не к месту она забеременела, кто ж знал?

— Вон они, — бросил Тимур, взглянув в зеркало заднего обзора.

— Ближе подпусти, — Максим вскинул базуку на плечо, Динка наблюдала за ним в проем между сидениями. Было страшновато, но интересно, ее снова охватило чувство нереальности происходящего, словно это не на самом деле происходит, а она лишь смотрит фильм. Или скорее съемки фильма.

— Вали их, Макс, — крикнул Тимур, резко сворачивая влево и ныряя между деревьями. Судя по тому, как уверенно он вращал руль, они оба знали, куда едут. Как всегда все все знают, кроме нее.

Посыпалось стекло, потом несколько раз бахнуло, она чуть не оглохла, хорошо, что додумалась зажать уши. Надо так и держать их, пока все не закончится, ей же наверное скажут, что уже все?

Джип остановился, распахнулась дверь.

— Выходи, Дина, — Тимур помог ей выползти из машины и достать живот, — а теперь надо отойти подальше.

Подошел Макс, положил гранатомет на снег и довольно бесцеремонно ощупал ее от затылка до коленок. Динка вытянула шею и увидела, как на въезде в посадку горит черный внедорожник.

— Ты цела? Ну все, еще немного потерпи. Устала?

— Нет. Могу еще что-нибудь взорвать, только скажи, — она оттолкнула его руки, отошла в сторону и прислонилась к дереву. Ноги противно дрожали, пусть бы уже правда все закончилось, а то она сейчас упадет прямо в этот сугроб и уснет.

Подъехала еще одна машина, оттуда выбрался Лысый, один из уже знакомых «генералов», и подошел к ним поздороваться, а его бойцы принялись суетиться возле багажника.

— Дина, не смотри, — Максим увидел, что она с любопытством следит за ними и заслонил ее спиной. — И уши закрой, — он для верности наложил на ее ладони свои.

Динка была ему искренне благодарна, она догадывалась, что выгружают бойцы Лысого — теперь правильно было называть их сотрудниками охранного агентства, — и складывают в салон джипа, на котором они приехали. Машина не может приехать сама по себе. А потом снова оглушительно бахнуло несколько раз — бойцы пальнули в джип из гранатомета.

— Все, идем, — Максим повел ее за собой, рядом шел Тимур. Автомобиль Лысого замелькал между деревьями.

Они вышли на поляну, Динка увидела «бэху» Макса и океанский лайнер Тимура, стоявшие по разные стороны, наверное, их пригнали люди Лысого. Макс отпустил Динку, и она едва не села в снег, ноги напрочь отказывались ее держать.

— Иди в машину, Дина, — сказал Максим, делая шаг в сторону.

— Иди в машину, Дина, — повторил Тимур, кивая в сторону «БМВ».

И она вдруг сама отчетливо поняла, как все было неправильно. Неправильно, что она жила в его квартире, неправильно, что он ее муж. Она видела, как рыдала Лена Леднева, обнимая Тимура, а Динка и слезинки не проронила, ей вовсе не место возле этого мужчины, тем более, он обещал Лене, что скоро приедет. Но все же она шагнула к нему, к своему пока еще мужу.

— Тимур…

Он подошел, взял ее за руки и поцеловал грязные ладони.

— Иди, Диночка, — а потом прошептал, на миг задержав ее руки в своих, — я знаю, что еще сто раз пожалею…

Динка забрала руки и, еле переставляя ноги, пошла к машине Макса. Там ей тоже не место, но надо же как-то выбираться из этой треклятой посадки, пешком она точно не дойдет даже до трассы. Взобралась на переднее сидение и в изнеможении откинулась на спинку. Ничего не хотелось, и руки, и ноги болели так, словно она в упряжке шла, а не в машине ехала. Динка закрыла глаза.

Ее снова передали, не спросив, как переходящее Красное Знамя Труда, распорядились ее жизнью и жизнью ее сына так, как им удобно. Как же они ей надоели, эти командиры…

* * *

Макс боялся выдохнуть, глядя, как Дина медленно идет к его «бэхе» и открывает дверцу. Когда он говорил ей садиться в машину, он имел в виду «Круизер» Тимура, его только за последние дни раз двадцать ткнули мордой в то, что у них семья, и он там третий лишний. А теперь Дина сидит в его машине, а у него такое чувство, будто он повредился умом.

Внутри что-то взвилось и затаилось от страха, вдруг она сейчас передумает или муж опомнится, надо срочно прощаться с Тамерланом и увозить Дину, пока в мозгах ни у кого не наступило просветление. Багров смотрел ей вслед, но молчал. Макс прокашлялся, все нормально, надо сделать вид, что так и должно быть.

— Тимур, — он помедлил, — если ты захочешь видеться с сыном…

Но тот перебил его, странно прищурившись и сверкнув улыбкой.

— Все в порядке, Макс, там моего ничего нет, — движением подбородка указал на машину Макса, а сам развернулся и двинулся к своему «Круизеру». Открыл дверцу и крикнул оттуда с такой же кривой полуулыбкой: — Там все твое, — взобрался за руль, а через миг уже летел по трассе, стремительно удаляясь в сторону города.

Максим молча смотрел вслед, пытаясь сообразить, что он только что услышал, и напрочь отказываясь это понимать. Такого не может быть. Этого не может… Он в два шага преодолел расстояние до автомобиля, рванул дверцу на себя и завис над ней, дыша как астматик со стажем.

— Ничего не хочешь мне сказать?

Она смотрела перед собой и даже головы в его сторону не повернула.

— Нет.

«Так, хорошо. Попробуем по-другому задать вопрос. В лоб».

— Это мой ребенок?

Наконец-то удостоила вниманием, равнодушно скользнув взглядом где-то в районе груди.

— Да, — и снова уставилась перед собой.

Максим с силой захлопнул дверцу и даже привалился сверху, чтобы ненароком ее не оторвать и не придушить Дину. На радостях. А ведь Тимур знал, потому и свалил побыстрее. Знал, что Дину Макс не тронет, а вот насчет остальных большой вопрос.

Оттолкнулся и, хватаясь за деревья, зашагал вглубь посадки. Отошел подальше, упал на колени в сугроб и принялся тереть лицо, захватывая целые пригоршни чистого, белого снега и отбрасывая грязный, в серых и красных пятнах.