Новая формула Путина. Основы этической политики - Александр Дугин

Вовне России враги — США, Евросоюз, НАТО, сторонники американской гегемонии, однополярного мира, мировой финансовой олигархии, идеологии либерализма. С ними идет непрерывная война — Великая Война Континентов, евразийцы против атлантистов. У войны есть фазы — холодные и горячие, острые и приглушенные. Есть уровни — прямых военных столкновений или конкуренции в видах вооружений, информационных кампаний или дипломатических демаршей, идеологических коллизий — либерализм, глобализм (они) против патриотизма (мы).

Друзьями вне России являются все страны (такие как БРИКС), которые движутся к многополярному мироустройству (они воздержались на сессии ООН по Крыму от американской атлантистской резолюции), но особенно те, кто бросают прямой вызов американской гегемонии (они голосовали на сессии ООН по Крыму против американской атлантистской резолюции). Кроме того, и на Западе, и в США множество людей и движений выступают против однополярного мира, против атлантизма и против той линии, которую проводит их правительства. Они представляют собой геополитическую оппозицию атлантизму независимо от их идеологии: ими могут быть антилибералы справа, слева или даже либеральные инакомыслящие (как многие североамериканские противники Нового Мирового Порядка — такие как Алекс Джонс, Рон Пол или Пэт Бьюкенен).

Все перечисленное и определяет дешифровку украинской драмы: это еще один фронт Великой Войны Континентов. На одной стороне атлантисты США, проамериканские лидеры Евросоюза, сам Евромайдан, хунта, а также атлантистская пятая колонна в самой России. На другой стороне Москва, Путин, Крым, прорусские силы Юга и Востока Украины, подавляющее большинство граждан России. Кроме того, нас активно поддерживают извне радикальные противники гегемонии, осторожно — скрытые или колеблющиеся.

В такой картине все предельно ясно. И любые нюансы проистекают из более детальной фокусировки.

На пятую колонну в России я обращаю внимание потому, что именно она является самым эффективным оружием атлантизма: благодаря ей был разрушен Советский Союз (географически это была Большая Россия), она пришла к власти в 90-е, породила олигархию, внедрила либерализм на все высшие уровни российских политических элит и до сих пор контролирует важнейшие сферы в экономике, политике, культуре, образовании. Любая попытка атаковать пятую колонну — будь то Зубов или Макаревич, «Дождь» или «Эхо» — немедленно провоцирует мобилизацию всех ее кадров. Точно также саботируется, дискредитируется, забалтывается, извращается любое патриотическое и евразийское начинание. Секцию евразийской интеграции на мероприятии ОНФ поручили вести радикальному либерал-атлантисту Юргенсу, и так везде. Естественно, все наши упущения прежних лет, в том числе и неготовность к событиям в Украине, — результат этой подрывной деятельности пятой колонны. Путин включается в игру только в самый последний момент, и всякий раз Россия делает рывок вперед. Но стоит ему отвлечься, пятая колонна с опорой на инерцию и коррупцию тут же перехватывает инициативу. И так происходит снова и снова. Поэтому каждый бросок дается с таким трудом.

В битве за Украину российская пятая колонна проявляет себя чрезвычайно активно. Крым — это евразийство в действии. Его последствия неминуемо приводят к явному торжеству именно нашей патриотической евразийской идеологии. Для пятой колонны это означает конец. Во всех смыслах.

Нельзя выдерживать атаки Запада, опираясь на проводников влияния Запада, на его откровенных шпионов. Поэтому сейчас вся американская сеть в высших эшелонах российской власти мобилизована: задача одна — убедить Путина удовлетвориться Крымом и оставить Юго-Восток хунте. Если Путин на это пойдет, США и НАТО немедленно с новой силой поставят вопрос о Крыме. И далее по пространству самой России. Поэтому битва атлантистов и евразийцев сейчас разыгрывается на Востоке и Юге Украины. Стоит нам расслабиться, мы рискуем потерять даже то, что мы приобрели.

Сейчас идет патриотический подъем, и если его не закрепить институционально, то возможны самые негативные последствия. Чтобы Россия смогла эффективно выдерживать нарастающую конфронтацию с Западом, стране и обществу нужен совершенно иной настрой. Стоит сделать шаг назад, последствия будут фатальными. Остановить наступление (на Запад и на пятую колонну — во всех смыслах) — равнозначно тому, чтобы начать отступление.

Поэтому сейчас мы приближаемся к новой принципиально важной точке: признанию/непризнанию хунты. Если мы, пусть косвенно, признаем ее (согласившись вести переговоры, признав, пусть с оговорками, выборы в мае), мы существенно ослабим наши позиции. Сейчас российская власть (Путин/Лавров/Шойгу) и основные СМИ ведут себя строго по-евразийски. Это образцовый патриотизм. Но для многих держаться на такой планке чрезвычайно непривычно и трудно. На время (переворот в Киеве, Майдан и Крым) все собрались, но это многими воспринимается как временный форс-мажор. На самом же деле мы вошли в острую стадию Великой Войны Континентов, и темп, риски и моменты решения будут становиться только более интенсивными.

Вот почему так важно строго держаться прямой евразийской патриотической линии на всех фронтах — включая аналитику, СМИ, культуру, образование.

Пятая колонна — это очень серьезно. Это самый настоящий жестокий, холодный и профессиональный враг. Геополитический.

Термин «пятая колонна», появившийся в период гражданской войны в Испании, в современной российской публицистике используется активно и широко. Его значение определилось в наших условиях довольно точно. Поэтому данный термин имеет строго определенные смысловые рамки. Это понятие приобретает смысл тогда, когда мы четко и однозначно признаем наличие радикальной конфронтации между Россией, с одной стороны, и США и зависящими от них странами НАТО — с другой.

Данная конфронтация не может быть описана в идеологических терминах, так как и Россия, и страны Запада являются демократическими обществами с капиталистической рыночной экономикой и преимущественно либеральной идеологией (индивидуализм, гражданское общество, свобода слова, передвижений, совести, права человека и т. д.).

Не подходит и модель восточного христианства против западного, что предопределяло противостояние православной Российской Империи (и, ранее, Московской Руси) и католико-протестантской Европы.

Сегодня и Россия, и Запад представляют собой секулярные светские общества. Поэтому для точного определения природы этой конфронтации пригодна только и исключительно геополитика, рассматривающая мировую историю как планетарную дуэль цивилизации Моря (Запад) и цивилизации Суши (сердечная земля, Heartland, Россия), то есть как Великую Войну Континентов.

В этом случае и оппозиция держав с различными христианскими конфессиями до Октябрьской революции, и идеологическая война между социализмом и капитализмом, и расширение НАТО на Восток в 90-е годы ХХ века становятся отдельными моментами более общего геополитического сценария, в котором воплощено неснимаемое противоречие между морским, торговым строем (Карфаген, Афины, Великобритания) и сухопутным обществом с героическими ценностями (Рим, Спарта, Россия). И именно после конца СССР геополитическая природа этого противостояния обнаружилась со всей наглядностью: наступила эпоха геополитики.