Угрозы любви - Дженнифер Эшли

Зарплату капитана, утратившего вкус к жизни.

— У меня прекрасный дом в Бостоне и куча денег. Как моя жена она будет пользоваться всеобщим уважением.

— Но я могу сделать ее маркизой Блэндсмир.

— Нет ничего плохого в том, чтобы стать миссис Блэкуэлл.

Вот только его первой жене это не очень-то нравилось. Возможно, Эванджелине тоже не понравится. У лорда Рудольфа карты сильнее, и он это знает. Да и какая англичанка не предпочтет брак с пэром? Без сомнения, ей захочется иметь английские деньги и английское имя. И возможно, эта пара будет вместе странствовать по свету… и вместе шпионить.

Проклятие! Представив себе Эванджелину рядом с Уиттингтоном, Остин закипел от злости. Нет, так просто он ее не отпустит!

А Уиттингтон между тем продолжал:

— Возможно, ее брат тоже выскажется по этому поводу.

— Он ее сводный брат, и она совершеннолетняя. А время насильственных браков ушло в прошлое, — заявил Остин. — Я, пожалуй, поднимусь наверх, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

На этот раз лорд Рудольф не попытался его остановить, и Остин быстро поднялся по трапу. Он ужасно злился — был на пределе. Два дня ему понадобилось на размышления с тех пор, как он понял, что ему необходимо жениться на Эванджелине. Он никак не мог придумать, как сделать ей предложение. Ночами он придумывал речи, записывал их, а при свете дня они казались ему ужасно глупыми. Когда же он наконец выпалил — совершенно неуместно, — что хочет на ней жениться, обнаружилось, что Уиттингтон опередил его.

Ему нужно было объяснить ей, почему брак с ним — наилучшее решение их проблемы. Она не хотела возвращаться в Англию, а он не хотел, чтобы она отправилась куда бы то ни было с Уиттингтоном. Ее план стать гувернанткой не годился, тут он был согласен с Уиттингтоном — он, Остин, тоже не желал видеть ее в такой роли. Но он также не хотел выдавать ее суду. Виновна она или нет — он не допустит, чтобы его сирену повесили или заключили в тюрьму.

Следовательно, он должен жениться на ней. Это единственный выход.

Поднявшись на продуваемую ветром палубу, Остин услышал за спиной шаги Уиттингтона. Пробурчав ругательство в его адрес, капитан оглядел палубу в поисках Эванджелины.

Оказалось, что с ней все в порядке. Она стояла у борта с лейтенантом Сьюардом и что-то говорила ему. А лейтенант держал ее за руки и время от времени кивал, как бы говоря, что согласен с ней.

Лорд Рудольф остановился позади Остина.

— Знаете Блэкуэлл, мы оба настоящие мужчины, весьма привлекательные для женского пола. Почему же женщина нашей мечты покидает нас ради парня вроде вашего лейтенанта Сьюарда?

Остин стиснул зубы, увидев, как Сьюард утер слезу со щеки Эванджелины.

Что-то прорычав Уиттингтону, он затопал прочь, выискивая какое-нибудь неприятное и трудное задание для мистера Сьюарда.

За два дня до прибытия в порт погода изменилась. Наползла гряда тяжелых облаков, море вздыбилось, и на матросов обрушился ливень — те кутались в свои бушлаты и прятали под мышки руки, чтобы согреть их.

Хотя шторм еще не разразился в полную силу, корабль замедлил ход и едва полз, с трудом преодолевая волны. Остин вместе с матросами убирал паруса и скатывал парусину. Дождь хлестал его по щекам и по шее и струйками стекал по спине. Команда же становилась все мрачнее — они были так близко от дома, а море, казалось, отбрасывало их назад.

Эванджелина и лорд Рудольф оставались внизу, спасаясь от непогоды. А Остин кипел от злости. Он был уже почти готов приказать лорду Рудольфу предложить свои аристократические руки в помощь, ведь им был нужен каждый человек. Сьюард, например, отстоял более двух вахт подряд и почти лишился сил.

Остин представил лорда Рудольфа, уютно сидящего с Эванджелиной в кают-компании, попивая чай. Наверное, он убеждал ее вернуться в Англию и выйти за него замуж…

Проклятие! Ему, Остину, необходимо заполучить ее в жены! И он должен держать этого проклятого англичанина подальше от нее.

Остин запрокинул голову, чтобы дождь мог в полную силу хлестать по его разгоряченному лицу. Дождь охладил пылающие щеки, но не охладил его пыл.

К концу дня ненадолго выглянуло солнце, и какой-то неземной желтый свет окутал их всех, придавая лицам мужчин болезненный вид. Потом солнце исчезло, и их снова окутала тьма.

Остин приказал зажечь фонари.

— Вам нужно бы прилечь, сэр! — окликнул его Осборн. — Вы отстояли уже две вахты. Немного посветлело.

— Погода может ухудшиться.

Осборн покачал головой:

— Нет, едва ли. Но если это произойдет, то я вас сразу разбужу, сэр.

Остин кивнул. Его лейтенант был прав, пусть даже ему не хотелось с ним соглашаться. Хорошо отдохнувший капитан соображает лучше, чем уставший до предела.

Он велел Осборну сменить его, а Лорнхему — помогать ему. Потом оставил капитанский мостик и побрел к трапу, ведущему к его каюте. Проклятая погода. Но скоро все кончится. Он приведет корабль в Бостон, сдаст свой груз и опасные бумаги и уйдет домой. Навсегда.

Остин постоял в проходе. Олбрайта снова не было на посту. Парень так и норовил ускользнуть, чтобы передохнуть или глотнуть грогу с парнями. Или же сыграть в карты.

И тут вдруг Остину вспомнился тот вечер, когда он, открыв дверь, обнаружил Эванджелину, сидевшую за столом со своим толстым молитвенником в руках. Она с готовностью отдала книгу, однако… Всякий раз, когда он убеждал себя в ее невиновности, она снова разрушала его веру в нее.

Подавив раздражение, Остин открыл дверь каюты — и замер у порога.

Он подождал несколько мгновений, пока рывшийся в бумагах человек не повернул голову и не увидел его. Потом тихо сказал:

— Олбрайт, я сдержусь и не убью тебя, если ты скажешь, кто тебя послал.

Лицо Олбрайта стало пепельно-серым.

Письма он не нашел. В руках у него была запертая деревянная шкатулка, в которой Остин держал бумаги, касающиеся груза, и почту, которую он доставлял из порта в порт.

— На кого ты работаешь, Олбрайт? Говори, парень. Или хочешь, чтобы порка развязала тебе язык?

Остин редко назначал порку. И никогда — чрезмерную. Он предпочитал иметь матросов целыми и невредимыми, нежели покалеченными или мертвыми. Но сейчас злость заставила его так пригрозить, чтобы нагнать на парня страху.

Тут лицо Олбрайта вдруг исказилось от гнева.

— Предатель! Правосудие свершится, и изменники вроде вас, сэр, умрут!

— Хорошо сказано, парень. Но я мог бы возразить потому, что изменник именно ты.

— Это вы так говорите… Вы понятия не имеете о верности и чести. Вы порвали с Англией, потому что вам так было выгодно — без нее вы можете зарабатывать больше денег. Вы использовали нас всех в своих интересах.