Красный бархат - Софи Росс

Мы сворачиваем грустные разговоры и заваливаемся на мою постель, где Ангелине все же удаётся выпытать из меня немного информации о Руслане, потому что как бы я не пыталась утаить переписку от её глаз — подруга все равно замечает, что я весь вечер поглядываю на экран телефона с типично влюбленной глуповатой улыбкой.

Ближе к ночи она вызывает себе такси, а я зарываюсь в одеяло, забавно поглаживая пальцем экран телефона, где горит сообщение с пожеланиями хороших снов. Не трудно догадаться о личности его отправителя.

После вина я обычно долго сплю, поэтому совершенно не удивляюсь тому факту, что на часах светится почти обеденное время, когда я открываю глаза.

Шарю рукой по пустующей половине постели, нахожу телефон и тут же быстро подрываюсь с места, потому что обнаруживается просто какое-то невероятное количество пропущенных вызовов от мамы и брата.

Набираю Антону, параллельно пытаясь выдавить ровно пасту на зубную щётку, но из-за дрожащих рук все летит мимо. В моей голове сотня вариантов — один хуже другого.

— Что случилось? — быстро тараторю в трубку, когда братец, наконец, отвечает.

— Третья городская. Приезжай, Кира. С отцом совсем плохо.

В больницу влетаю через двадцать минут, мать сидит на лавочке, я вижу её заплаканные глаза. Брат стоит рядом, сжимает кулаки до вздувшихся на предплечье вен.

Врач что-то говорит им обоим, до меня долетают только обрывки, потому что как только шагну ближе — реальность обрушится на меня. Оттягиваю момент.

— Обширный инфаркт… Тяжелое состояние… Нужно время…

На телефон приходит сообщение, от текста в котором я зажимаю рот ладонью, снова и снова пробегая глазами по словам.

«Ты сама не захотела по-хорошему».

Автора письма я узнаю сразу. Глеб. Больше просто некому. К моим годам в моей жизни только один враг. Сплетниц из универа, у которых уже давно свои жизни, я в расчёт не беру.

Подхожу к родным, осторожно трогаю брата за плечо, пока врач продолжает расписывать ситуацию. Тоша дергается и кивает мне, внимательно вслушиваясь в каждое слово мужчины в белом халате.

Сажусь на скамейку и беру маму за руку, она вновь начинает беззвучно плакать, уткнувшись мне куда-то в район ключицы.

У меня сердце на куски рвёт. Такая сильная женщина, пример для меня, а сейчас я разглядываю её руки, морщины на лице, когда она пытается успокоиться и принимает бумажный платок — на меня внезапное осознание накатывает.

Мои родители уже давно не молодые. Я понимаю, что когда-нибудь придётся с ними попрощаться, но сейчас совершенно не готова к этому. С папой обязательно все будет хорошо.

Нужно ведь верить в лучшее, правда?

— Мам, пойдём. Тебе нужно прилечь. Врач же сказал, что мы сейчас ничего не можем сделать, отцу необходим отдых. Только ждать остаётся, — брат помогает маме подняться, я хочу спросить что-то о том, как вообще всё случилось, но он лишь отрицательно мотает головой. Да, Тоша прав, не стоит заново при матери все это мусолить.

— Я согласна с Антоном, мамуль. Давай мы отвезём тебя домой. Ты перенервничала, не помешает отдохнуть. Нам позвонят.

— Послушай своих детей, они говорят умные вещи, — продолжает Антон.

— Дети… Вы останетесь со мной? Не вынесу одна в пустом доме, — у мамы тихий ослабший голос. Приходится вслушиваться в каждое слово.

Мы почти синхронно киваем, Тоша вызывает такси. По очереди с братом пытаемся рассказывать какие-то истории, потому что при долгом молчании мама начинает погружаться в себя, а так получается немного её отвлечь.

Дома она извиняется и сразу уходит в спальню, я приношу стакан воды и успокоительные таблетки, которые удалось отыскать. Мамуля отключается почти сразу, я тихо выскальзываю из комнаты и прикрываю дверь, спускаясь на первый этаж к брату. Он подавлен, сидит за столом и вертит телефон в руках, опустив голову.

— Тош, всё обязательно будет хорошо, — подхожу к нему со спины и обнимаю, ерошу волосы, прекрасно зная, что это обычно способно его расслабить.

— Я с трудом понял, что вообще произошло.

— А как ты узнал?

— Мама позвонила. Приехал сюда практически одновременно со скорой, всю дорогу тебе трезвонил. Отец что-то говорил про свой кабинет, когда его несли в карету. У меня времени не было проверить. Да и не до того было.

— Прости, телефон был без звука. Посмотри тогда, что там в кабинете может быть, проверь компьютер, а я пока нам кофе сделаю. Будем думать, как дальше существовать. Придётся дежурить здесь по очереди безвылазно, я бы маму не оставляла одну в таком состоянии.

На кухне я едва успеваю убрать турку с конфорки — задумалась и чуть не упустила порцию кофе. В голове каша. Врач заверил, что кризис миновал.

У отца отдельная палата, все необходимые препараты в больнице имеются, мама быстро сориентировалась и вызвала скорую — нужно только время. Мне все равно не спокойно, накручиваю себя, хоть обычно и советую всем в накаленной обстановке держать голову холодной — трезвый рассудок лишним не бывает.

Разливаю кофе по чашкам, когда появляется Антон с ноутбуком. Ударная доза мне сейчас точно не помешает, на вчерашнее вино наложилось столько стресса. Брат хмурится, разворачивает экран ко мне и включает запись.

На видео события того самого вечера, когда я оказалась привязанной к постели. Глеб специально выбрал момент, где я уже перестала сопротивляться, потому что не осталось никаких сил, я даже элементарно кричать не могла. Если не знать сути — можно подумать, что я нахожусь там по собственной инициативе.

Добровольно отдаюсь двум мужчинам.

Ненависть к это ублюдку вспыхивает с новой силой.

— Выключи! Антон, убери это немедленно! — вскрикиваю, но тут же приходится брать себя в руки. Надеюсь, мамуля не проснулась от моей тональности.

— Тише, иди сюда, — меня трясёт, Антон сворачивает плеер с экрана и обнимает меня, гладит по волосам в попытке успокоить, пока я до боли впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в эту же секунду.

— Тош… Это я во всем виновата. Из-за меня отец сейчас лежит там, под капельницами, — всхлипываю и сильнее сжимаю зубы, чувствуя, как под таким давлением кожа лопается, а на языке появляется металлический привкус крови. — Я не думала, что он записывал. Глеб никогда не заикался про это.

В наших диалогах после этого вечера, правда, никогда не всплывал факт наличия записи. Эта мразь специально приберегла видео для особого случая.

Теперь мне становится ясно, почему в какой-то момент те уроды натянули на свои лица маски. Тогда я думала, что это мое сознание просто не могло больше смотреть на их отвратительные рожи, поэтому вытеснило их чёрными расплывчатыми пятнами.