Сожженные мосты - Александр Афанасьев

Совсем неподалеку, над старым центром города, над излучиной Тигра в районе Жардии, над самой рекой неподвижно висел вертолет. Черный, потому что никакого другого цвета у покрытия, частично поглощающего лучи радиолокатора, не было. В черное были одеты и находившиеся в вертолете бойцы — спецподразделение, в котором они служили, входило в состав казачьих войск. В него отбирались казаки, проявившие себя на срочной службе и выразившие желание подписать контракт на двадцать лет. У этого подразделения не было названия, по документам оно проходило как «группа 300». О тщательности подготовки в этом подразделении говорил тот факт, что боец окончательно зачислялся в состав группы и получал допуск к операциям любой категории сложности через пять лет после начала службы, все предыдущие пять лет он проходил обучение и мог работать только в обеспечении тех или иных мероприятий. Таких подразделений было немало как в полиции, так и в армии, потому что злодеи не унимались.

Всего бойцов в десантном отсеке вертолета было двенадцать. Двенадцать — число очень удобное, оно делится без остатка на два, три, четыре и шесть, и поэтому командир может скомплектовать группу так, как этого потребует обстановка. Вот и их было двенадцать — почти одинаковых, безликих, ибо лица скрывались за пуленепробиваемым прозрачным забралом титанового шлема. Им было жарко, день в Багдаде вообще выдался жаркий, но они на это не обращали никакого внимания. Они ждали…

— Цветок, я Старший. Приступаем.

— Вас понял, Цветок выдвигается на исходную. Три минуты.

Развернувшись на месте, вертолет полетел низко над рекой, едва не задевая брюхом ажурные конструкции мостов. Зеваки на широких, облицованных камнем набережных Тигра, услышав шум винтов, поднимали головы, но сфотографировать идущую на предельно низкой высоте машину не успевали.

Дом, который и являлся главной целью специальной операции «Лилия», находился как раз в районе аль-Кадимия. Он был арендован на длительный срок, и за него заплатили наличными. По данным, которые выложил один из арестованных этой ночью боевиков, именно в этом доме находился штаб исламского комитета, районной первички запрещенной экстремистской организации «Воинов Междуречья», одного из ответвлений Аль-Каиды. Аль-Каида была обезглавлена в ходе дерзкой операции русских спецслужб несколько лет назад в Бейруте, но деятельность свою не прекратила. Потому что это была система, поддерживаемая и финансируемая извне. В любой системе каждая деталь взаимозаменяема, на место одного встает другой — и все продолжается.

Что такое исламский комитет? Это первичная организация района, первичная структура исламского подполья. В него входят глава комитета, он же подпольный судья, мулла, руководитель боевой организации и несколько его подручных — исламских экстремистов, локальный руководитель исламской разведки и локальный руководитель исламской контрразведки. Исламская разведка и контрразведка на более высоком уровне объединены в «Комитет шариатской безопасности», который отдельным именным указом объявлен вне закона. Еще в исламский комитет обычно входил меняльщик — агент Хавалы[66].

Эта структура была как бы параллельной властью, она пыталась подменить собой официальную власть. Судья разбирал споры между правоверными, которые те не могли или не хотели выносить на суд закона. Кровная месть, неуплата калыма за жену — во всех этих случаях мусульманин мог искать правды только у такого вот подпольного судьи, потому что законом и то, и другое строго запрещалось. Мулла толковал Коран совсем не так, как это делают в мечети, объяснял правоверным, что все их беды от жидов и русских. Он также собирал закят наличными — внесение пожертвований любой религиозной конфессии наличными считалось уголовным преступлением, разрешены были лишь безналичные пожертвования и продажа предметов культа (свечей, религиозной литературы) в местах скопления верующих. Разумеется, собранные таким образом деньги шли на нужды террористов, боевых ячеек, имевшихся при каждом исламском комитете. Боевые ячейки совершали террористические акты, но не только — некоторые считали, что они еще помогают верующим, служа как бы отрядами самообороны. Меняльщик и агент Хавалы тоже были не лишними — они незаконно обменивали валюту, золото, помогали отмывать деньги. Обычно агент Хавалы являлся также и скупщиком краденого.

Исламских комитетов в районе обычно было два — шиитский, контролируемый Хезбаллой, и суннитский, контролируемый Аль-Каидой. Спецслужбы делали все, чтобы поссорить эти два комитета, — и нередко это удавалось, лилась рекой кровь, и правоверный поднимал руку на другого правоверного, обрекая себя на адские муки…

Как и все, этот исламский комитет охранялся. Охранялся пацанами, которые сидели в разных точках квартала. Они занимались своими делами, но у каждого был сотовый телефон, и при малейшей опасности они должны были предупредить старших. Это давало несколько минут, чтобы скрыться. Самое страшное — что дети охотно на это шли, втягивались в дела таких вот исламских комитетов. Для них это было нечто вроде игры в «казаков — разбойников», они не понимали, что происходит на самом деле и в чем они участвуют. И хорошо, если они прозревали до того, как успевали совершить что-то непоправимое, — такие прозревшие тоже имелись, и их было немало.

Когда один из натягивающих цепь велосипеда пацанов увидел ревущий дизелем броневик, перескочивший водосточную канаву, он схватился за телефон, уже понимая, что опаздывает…

— Ахмад-муаллим, здесь казаки!

Но было поздно — промчавшись мимо, обдав пылью порскнувших на обочину пацанов, броневик снова повернул — и таранным бампером на скорости снес глухие ворота одной из вилл, проломившись во двор…

— Пошел!

В бронированной коробке кузова распахнулась дверь — и один за другим из броневика посыпались на землю казаки. Первый из спрыгнувших короткой очередью отшвырнул бросившегося к машине большого мохнатого пса…

Зазвенело стекло, небольшой, тяжелый, похожий на яйцо предмет выпал на замощенный щебнем дворик…

— Граната!

Казаки упали за укрытия — кто-то за машину, тяжело бронированную, кто-то — за ступени. Один упал на землю, отпрыгнув как можно дальше и закрыв голову руками, — больше он ничего сделать не успевал. Над аль-Кадимией рвал лопастями раскаленный солнцем воздух вертолет с группой прикрытия на борту.

Громыхнуло, осколки рванули воздух, полоснули по стенам, по броне. Зазвенели стекла.

— Вперед!

Громыхнуло еще раз, намного глуше, — один из казаков, высунувшись из-за тупого носа АМО, швырнул большой черный цилиндр светошумовой гранаты, ювелирно попав в то же самое окно, из которого только что бросили гранату в них. Двое казаков, из тех, что были ближе к двери, рванулись вперед, первый из них с разбега вышиб хлипкую входную дверь. Следом шли остальные.

Небольшой тамбур — дом старой еще постройки. Голые, обшарпанные стены, несколько стоптанных чувяков у стены. Еще одна дверь.