Всплеск внезапной магии - Диана Уинн Джонс

— Рад снова тебя видеть. Что с тобой? У тебя от нашего плаца в голове перекосилось?

Зилла выпрямилась — ей вдруг полегчало.

— Да, но теперь все прошло.

Это от Тода все прошло, оттого, что он такой нормальный.

— У меня тоже вечно так, — сказал третий из их компании, прислонившись к боку Джоша с другой стороны. — Как выйду на улицу, все в голове разом перекашивается. Дело в том, что пространство тут и правда искривленное. И чем больше на него смотришь, тем это заметнее, понимаешь?

Зилла посмотрела на него с интересом. На первый взгляд он был почти обыкновенный, но ей невольно подумалось, что на самом деле он, вероятно, еще более диковинное создание, чем кентавр. С виду он был человек, тощий, белокурый, но от него исходил какой-то внутренний свет, а еще у него были огромные глазищи — впрочем, руки и ноги тоже. Отощавший Давид Микеланджело, подумала Зилла.

— Позволь представить, — сказал Тод. — Вон тот парнишка, который подпирает Джоша с другого боку, — это Фило. Он гвальдиец из Пелейзии, если это тебе что-то говорит. А кентавра зовут Хорджок Анфалемос Гальпетто-Кефальди.

— Рад познакомиться, госпожа. — Джош ловко повернулся и посадил Маркуса себе на спину верхом. Маркус, довольный-предовольный, приник к его синему кителю, а Джош протянул Зилле большую бледную руку.

Зилла пожала ее — и она была теплая, по-лошадиному теплая. Человеческая половина его тела была в целом крупнее обычного человеческого торса. Еще бы, подумала Зилла, надо же уравновесить конскую половину. Повязку на глазу, которая была у него вчера, сняли, были видны поджившие порезы сверху и снизу; впрочем, еле заметные на фоне большого серо-коричневого пятна, которое занимало пол-лица и уходило под волосы.

— Рада, что рана заживает, — сказала Зилла.

— Все обошлось, спасибо Тоду, — сказал кентавр.

Фило шагнул вперед и тоже протянул ей руку, почти такую же крупную, как у кентавра, но не такую теплую — это выяснилось, когда Зилла ее пожала. Было видно, что Фило очень застенчив. Но когда Зилла улыбнулась, он улыбнулся в ответ, и улыбка у него была широкая, плутоватая и доверчивая одновременно.

— Стоит уточнить, что полное имя Тода — Родрик Хальстаттен Эверенци Пла…

— Не надо! — Тод поморщился. — Просто Тод, и хватит.

— Он наследник одной Пентархии, — пояснил Джош. — Ему это покоя не дает.

Поскольку Тоду это и в самом деле, как видно, не давало покоя, Зилла спросила:

— А почему во всей крепости только ты понимаешь, что говорит Маркус?

— У меня шесть старших сестер, — покривился Тод. — Родители сжали зубы и не сдавались, пока не добились своего и у них не получился мальчик. Из этого следует не только то, что я вырос в атмосфере истерик и кудахтанья, но и то, что у меня есть племянники. И племянницы. Штук сто. Мои первые воспоминания сводятся к тому, как я пытаюсь разобрать их лепет. Ведь как иначе я мог объяснить этим поганцам, что я их дядя и им нельзя трогать мои игрушки?

Пока Тод говорил, как-то само получилось, что они двинулись всей компанией к какому-то проходу в стене. Было ясно, что трое юношей приняли Зиллу за свою. И она подумала, глядя в смеющееся лицо Джоша и на Тода, беззастенчиво распускавшего перед ней хвост, что и вправду своя для них, как ни странно. Внутри у нее что-то разжалось. У нее появились друзья. Раньше она редко рассматривала такую возможность. Ей никогда не удавалось легко сходиться с людьми, не то что другим, — а теперь, надо же, она щебечет с этими мальчишками, как будто они сто лет знакомы. И чувство у нее было такое, словно они и вправду знакомы сто лет. В каждом из них было что-то привычное и понятное: и неуклюжая сила Джоша, и трогательная застенчивость Фило, и беззаботность Тода. Зилла улыбнулась Фило — и тот самым непринужденным образом обошел Джоша и обнял ее.

Роз остановилась в большой арке, где не было волшебной завесы, и приняла эффектную позу — ноги на ширине плеч, руки на поясе. Настроение у нее было прекрасное. Все линии ее фигуры прямо кричали: «Я женщина!» И приемчик сработал. Ей даже не пришлось колдовскими средствами усиливать ощущение своего присутствия: головы всех магов в зале за аркой, склонившихся над работой, поднялись и повернулись к ней, одна за другой, после чего поспешно и виновато опустились. Роз так и видела, как по залу пробегают искорки похоти. Отлично. Ради этого она и явилась.

Миг — и один из старших братьев поспешил к ней, смущенно поправляя головной убор с короткими рожками.

— Я что, пришла куда-то, куда нельзя? — осведомилась Роз, едва он открыл рот, чтобы заговорить.

Маг помотал рогатой головой, вид у него был взвинченный.

— Что вы, что вы! Это отрог Наблюдателей. А куда вы хотели попасть?

Она понимала, что он собирался сказать совсем не это. Он собирался выставить ее вон. Прекрасно.

— Не возражаете, если я немного осмотрюсь?

— Конечно-конечно! Позвольте, я вам все покажу.

И он повел ее сквозь ряды погруженных в работу магов. Роз пружинисто зашагала следом — она точно знала, что он ощущает каждое ее движение. И чувствовала себя точь-в-точь кошкой у миски со сливками.

Сандра и Хелен несли большое блюдо туда, где, по их расчетам, находилась кухня, когда их перехватили два юных мага, тех самых, что присматривали друг за дружкой. И вежливо и почтительно сообщили Сандре, что ее требуют в отрог Вычислителей.

Сандра вытаращилась на Хелен:

— Ладно. Ты ведь дотащишь блюдо сама, да?

— Конечно, — негромко отвечала Хелен. — Я гораздо сильнее, чем кажусь. Где здесь кухня?

Ей указали. Хелен вошла и обнаружила, что в кухне царит затишье, как всегда в кухнях после обеда. Она осторожно поставила блюдо, на котором осталась добрая половина еды, на ближайший стол и внимательно осмотрела длинную сводчатую анфиладу. Вот плиты, заметила она, вот кастрюли, вот рабочие столы. Очевидно, процесс приготовления еды во всех мирах примерно одинаков. Похоже на монастырскую кухню, где она как-то побывала.

Ознакомившись с разной утварью, она тихонько прошла в дальний конец, где два усталых юных мага мыли посуду.

— Это вы тут готовите? — спросила она.

— Мы просто курсанты, сударыня, — отвечали они. — Получили наряд на кухню. Тут главный брат Майло. Позвать его?

— Не надо, — задумчиво проговорила Хелен. — Что будет на ужин, вы знаете?

Запеканка из пассета с бараниной и жареный пассет на гарнир, был ответ. Когда она поинтересовалась, как именно это будут готовить и на сколько персон, маги явно растерялись. Они же были просто курсанты. Никто не посвящал их в тайны кулинарии. Однако было ясно, что они готовы разговориться. Ведь их было двое, и они считали, что присматривают друг за дружкой. А Хелен была прохладно-угловата, что граничило с нескладностью и даже с непривлекательностью — но лишь граничило. Ее вечно принимали за девственницу. Она старательно это подчеркнула, чтобы курсантам было проще. Хотя она и была женщиной, они решили, что общение с ней ничем им не грозит. К тому же она вызвалась помочь с посудой. А пока она мыла тарелки, они рассказывали — все охотнее и охотнее, — что курсантов, у которых способности ниже среднего, отправляют на кухню, и им обидно, тем более что им так и не показали почти никаких кулинарных чар, а как же без них.