Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - Дуглас Рид

Позже по своим каналам Штрассер узнал, что эти эсэсовцы действительно преследовали его – они знали, что он находится в этом автомобиле. В рапорте о неудачном аресте, который их начальник написал по возвращении в Берлин, говорилось, что «Отто Штрассер известен как жестокий человек, который обычно носит с собой автоматический пистолет; именно поэтому я хотел дождаться наступления темноты и ослепить его водителя внезапным светом прожекторов, после чего сразу арестовать».

В последний раз Отто Штрассер созвал своих единомышленников в Германии – речь идет о его соратниках на юге страны. Они встретились на зеленых склонах Баварских Альп, в нескольких сотнях метров от границы с Австрией. Облачившись в купальные костюмы, они разложили свои бумаги на грубо сколоченном столе, стоявшем перед Almhütte – одной из тех простых альпийских хижин, в которых летом живут пастухи, выпасающие свой скот на высокогорных лугах, до которых зимой добраться просто невозможно, ибо все пути завалены снегом.

На этой фантастической Führerbesprechung, или встрече руководителей, буквально у порога свободы, в какой-то момент тяжелая рука гестапо вновь похлопала Штрассера по плечу. На встречу собрались – помимо Штрассера – еще трое лидеров южногерманского «Черного фронта». Кроме них, тут были две женщины – хозяйка уединенной фермы, стоявшей внизу, по склону холма, где он, собственно, и остановился, и ее служанка.

В тот самый момент, когда эти полупляжного вида люди обсуждали за столом вопросы заговора и самой серьезной политики, появились вооруженные эсэсовцы – это был вспомогательный погранпатруль – которые, подойдя к ним, поинтересовались, чем это они тут занимаются. «Да вот, загораем и развлекаемся с девочками, – сказал Штрассер, больше всего боявшийся, что эсэсовцы начнут рассматривать бумаги, лежавшие на столе. – С девочками? – удивился спрашивавший его. – А я их что-то совсем не вижу». «Ну как же, вон они, – отвечал Штрассер, указывая на двух женщин в купальниках, которых тоже загорали, лежа метрах в двухстах ниже. «И это ваши девушки?» – с подозрением спросил эсэсовец. – «Ну да, конечно, – ответил Штрассер и, слегка напрягшись, закричал: – Эй, Анна, иди сюда. Вот этот господин хочет знать, что я тут делаю. А еще он не верит, что ты – моя девушка».

Почтенная замужняя дама – а это была хозяйка гостиницы – тут же смекнула, что не нужно бурно реагировать на фамильярное «тыканье» и прочие фантазии, и от души сыграла свою роль. Эсэсовцы, смущенные, но не убежденные до конца, отошли от них, однако залегли в траву неподалеку, метрах в четырехстах у самой границы с Австрией. Затем один из них достал свисток и пронзительно свистнул в него. Тут же из-за соседних холмов показались еще трое пограничников-эсэсовцев. Они собрались вместе и, глядя в сторону четверки, сидевшей за столом, явно обсуждали их.

Отто Штрассер и его друзья, излучая непритворную беззаботность, продолжали сидеть за столом. Никогда красоты Австрии не казались им столь величественными. Ситуация, однако, усложнялась, как вдруг спасение пришло к ним с небес – с этих безупречно голубых, освещенных ярким солнечным светом небес. Они внезапно покрылись тучами, и хлынул такой проливной дождь, что буквально через секунду маленькие горные речушки уже бежали вниз стремительными потоками, волоча за собой весьма увесистые булыжники и камни. Эсэсовцы, постояв немного на прежнем месте, все-таки решили, что их подозрения не стоят того, чтобы за них промокать до нитки. Они пошли вниз по склону. Штрассер же и его товарищи разошлись в разные стороны; сам Отто окольными путями вернулся на ферму.

Но его карта была уже бита. Четверо суток спустя, 9 мая, в Берлине Грегор Штрассер встретился с министром внутренних дел доктором Фриком, который по-прежнему хорошо относился к нему. От министра Грегор услышал, что люди Геринга каким-то образом узнали, что Отто Штрассер находится неподалеку от Химзее. Тогда Грегор вылетел в Мюнхен, послал в убежище Отто автомобиль и записку о грозящей опасности. В ней он умолял его бежать как можно скорей. Отто, охваченный каким-то предчувствием, решил, что он не уедет, пока не увидит брата. Загримировавшись, он прибыл в Мюнхен и там встретился с Грегором (больше он его никогда не увидит) в доме их приятеля, бывшего, кстати, высокопоставленным чином СС. Он уже давно и крепко дружил с братьями.

В Мюнхене Отто увидел, что его брат – просто сломанный человек. Свою роль он уже отыграл, но при этом никак не мог забыть, как это его, человека, создавшего эту партию, так оболгали и буквально вышвырнули за дверь в минуту триумфа организации. Более того, он чувствовал приближение смерти. Он сказал Отто: «Геринг расстреляет нас. Обоих». «Или мы его. Это уж точно», – ответил Отто и стал упрашивать Грегора бежать вместе с ним, чтобы начать борьбу уже из-за границы. Грегор не согласился; он не мог заставить себя бросить семью и свое дело.

В тот же самый вечер, 9 мая 1933 года, Отто Штрассер приехал в одно местечко в Баварских Альпах неподалеку от границы с Австрией. Около полуночи вместе с проводником, знавшим в этих краях каждую тропку, он начал свой путь через горы. Они продвигались по узким, протоптанным горными козлами тропинкам, проходившим над обрывами. На рассвете 10 мая 1933 года он пересек австрийскую границу.

В это время в Берлине австрийский проходимец был уже абсолютным хозяином рейха. А на границе рейха, в лучах утреннего солнца, немецкий офицер, противник «красных» и революционный социалист направлял свой скорбный путь в Австрию.

Вечером 10 мая 1933 года после почти суточного перехода Отто Штрассер прибыл в Куфштейн. Он был свободен, за ним не шли по пятам, он снова мог сражаться. Однако, думая так, он ошибался, ибо преследователи от него не отстали – они были недалеко от него, и еще многие годы будут дышать ему в спину. Правда, в тот момент он еще не знал этого, а потому направился в новую штаб-квартиру «Черного фронта» – в Вену.

Таким образом, буквально через три месяца после прихода Гитлера к власти и начала гестаповского террора на территории Германии в Вене возобновилась «война одиночки». Еще в феврале в Вену были отправлены все материалы, которые могли потребоваться для выпуска антигитлеровских газет, и, начиная с середины того же месяца, они начали выходить из-под печатного станка и тысячами переправляться различными путями на территорию рейха.

Сделать все это было сравнительно просто – дело в том, что «Черный фронт» действовал не только в Германии, но и в Австрии, и его структуры в этой стране не подверглись никакому давлению. Австрийские сторонники Штрассера помогли ему наладить издание газеты и организовали нелегальные каналы по переправке тиража через границу. Она называлась (в предчувствии того, что случилось позднее) Der Schwarze Sender («Черный передатчик»).

Помимо газеты, издавались также и памфлеты. Это были книжечки небольшого формата, отпечатанные на очень тонкой бумаге. Их скручивали в рулон и большими партиями – по 50 000 штук зараз – переправляли через границу. Эти брошюры вызывали у нацистов больше раздражения, чем какие-то иные нападки на них и на их образ действий, ибо автором был человек, сыгравший слишком заметную роль в их движении. К тому же его никак нельзя было назвать ни социалистом, ни коммунистом, ни евреем.