Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

займусь после родов.

– Вот и отлично.

А к тому времени, глядишь, и остынешь, и успокоишься…

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Намного лучше, – честно сказала Мия.

Не то чтобы идеально. Все же нервы, нервы, обиды, разочарования…

Но последствия верховой езды уже так не чувствовались. И голова не болела, и не кружилась, и ее не тошнило…

– Сейчас, вот этой рукой…

Адриенна поменяла руку, которой гладила животик Мии. Теперь на нем оказалась рука с кольцом. Мия посмотрела на него внимательнее. Впервые…

– Хм… кажется, я такое уже видела.

– Да?

Мия оживала прямо на глазах. Огляделась…

– Ага, а мои сумки? Ньора Роза?

– В гардеробной, дана.

– А можно черную сумку принести?

– Я помогу, – вызвался дан Пинна. На ньору Анджели он поглядывал с видимым интересом. И то… ньора была удивительно хороша собой. Этакая сочная, зрелая, наливная красота. Как у осеннего яблочка.

Долго черную сумку искать не понадобилось. А уж длинный и узкий ящик, торчащий из нее – тем более.

– Дан Козимо Демарко отдал, – пояснила Мия. – Сказал, что под женскую руку, да и вообще… Не его это. Вот, оказалось, что и не мое… наверное. Он меня слушается, но не любит. Не признал до конца. И… зовут его так своеобразно. Я думала о тебе, но все как-то к делу не приходилось.

Адриенна открыла ящичек.

Да…

Клинок словно сам лег в руку. Пальцы сжались на рукояти… Адриенна достала из волос шпильку. Царапнула палец, выдавила на камень капельку крови.

Секунду ничего не происходило. А потом словно три алых огня вспыхнули.

В диадеме, в рукояти клинка, на пальце…

Все части камня заняли свое место.

Все попали наконец к своей хозяйке.

И в алом свете камней Адриенна была так похожа на Моргану, что дану Пинне даже жутковато стало.

«Круг замыкается, и все возвращается на свои места. И к законным владельцам», – дану показалось, что кто-то шепнул ему это на ухо. Но… показалось же! Вот как хотите – просто показалось!

А еще…

Звучит это, конечно, неплохо. Но кто сказал, что это самое «все» уступят те, кто им сейчас владеет? Ой вряд ли!

– Ты заберешь клинок? – Мия почти не спрашивала, почти утверждала.

– А ты отдашь?

– Он же твой. Чего тут думать…

Адриенна кивнула.

– Спасибо, сестренка.

– Риен…

– Да?

– Если будет не слишком трудно…

– Рикардо?

– Да.

– Он сегодня взял отпуск для устройства личных дел. Для женитьбы, – не стала скрывать Адриенна.

Мия стиснула кулачки. Слез почти и не было, лишь одна капелька стекла по тонкому лицу.

– Ненавижу…

– Знаю. И поверь, пока я королева, он ничего не получит, – жестко сказала Адриенна. – Обидевший тебя – и мой враг.

И сказано было серьезно.

Адриенна не станет кричать, не будет плакать или взывать к чьей-то давно почившей совести. Она рассудит по своему разумению. И спуску не даст.

Ни Рикардо, ни его женушке… хотя так и так Адриенна подозревала, кто это. Ну погодите у меня… Андреоли! Порву!

* * *

– Ваше величество?

Эданна Сабина склонилась перед королем, изображая верноподданность.

– Я пришел к своей супруге.

Эданна растопырилась еще сильнее.

– Ваше величество, умоляю меня выслушать.

– Пропустите меня, эданна.

Филиппо был настроен не то чтобы решительно, но стоять под дверью покоев королевы? В халате и колпаке? Вот еще…

Эданна Сабина поклонилась.

– Ваше величество… казните. Но умоляю… прислушаться.

И приоткрыла дверь в спальню. Чуть-чуть, только щелочку.

Звуки, которые оттуда доносились, заставили Филиппо отшатнуться. Явно кого-то жестоко и безжалостно выворачивало наизнанку. И запах… такой, тяжелый, сладковатый…

– Что это?!

– Ваше величество… – Эданна Сабина прикрыла дверь. – Ее величеству часто бывает плохо именно по вечерам. Вы же видели, как она… умоляю меня простить… изменилась за последнее время.

– Подурнела, – бросил Филиппо.

Эданна скрипнула зубами. Ну да, у Адриенны беременность. И времени лежать в ваннах с ослиным молоком попросту нет. И вообще, сколько еще с тебя, осла, молока надоишь?

Но вслух Сабина ничего такого не сказала. Жить хотелось. А вместо этого…

– Я умоляю ваше величество или подождать, пока ее величество придет в себя. Или… перенести ваш визит на завтра… если опять не случится ничего подобного. Или я могу дать вам знать, когда ее величество будет чувствовать себя получше…

– Пожалуй, это будет самым верным вариантом, – кивнул Филиппо. – Пожалуй…

Эданна поклонилась.

– Вы изволите сейчас зайти к ее величеству? Если да, то я предупрежу… умоляю, хотя бы пять минут…

– Буэ-э-э-э-э-э-э, – донеслось из снова приоткрытой ей двери.

Филиппо отшатнулся и даже головой замотал.

– Нет-нет. Это до завтра… или вы мне завтра доложите вечером…

– Да, ваше величество.

Поклон у эданны получился очень почтительным. А уж каким получился выдох облегчения, когда за его величеством дверь закрыли…

Слов нет, одно дыхание…

– Можно? – Головка Челии Санти высунулась из дверей королевской спальни. Вслед за ней появился дан Виталис.

– Все в порядке?

И заткнул пробкой флакон с мускусом.

Парфюмерия?

Так каплей же! Кап-лей! На большой флакон.

А в концентрированном виде – убийственная вонючка.

– Да. Спасибо вам, – от всей души поблагодарила эданна.

Дан Виталис широко ухмыльнулся.

– Не хочу спасибо. Хочу разрешение от ее величества на брак с этой милой даной.

Эданна Сабина невольно улыбнулась. Ну да, как королева, Адриенна должна давать разрешения на браки своих фрейлин. И за Челию она будет рада. Это уж точно.

Очень рада.

Вот ведь как складывается.

Уговаривая своего монарха на свидание с королевой, кардинал не знал, что в соседней комнате готовит лекарство дан Виталис. Адриенна монарха не навещала, пришлось обходиться подручными средствами. Они тоже работают, но их же пить надо, втирать, повязки менять… вот и ждал дан Виталис. Эданна Франческа, как о своей любви ни пела, но даже вида открытых ран не любила. А тут же еще и чистить надо, и обрабатывать… и руки у нее не из того места росли.

А услышав про инициативу кардинала, лекарь решил вечером предупредить королеву. Мало ли…

Нет, не в смысле любовников или еще чего. А просто – вот лежишь ты в кровати, на лицо крем намазала, чесночка наелась, носочки шерстяные натянула… и тут – муж! И романтики требует…

Ага?

Тут, положим, дело не в романтике, но и отношения венценосной четы для лекаря секретом не были. Вот и решил зайти, сказать.

Эданна Сабина впала в панику, дан Виталис подумал… и – привлек дану Челию. Иначе не получилось бы. Эданна Сабина должна разговаривать, но кого-то и тошнить должно… причем женским тоном. У мужчин это иначе слышится. Добавили еще запах концентрированного мускуса, от которого Челию едва на самом деле не стошнило… и ура!