Ожившая легенда - Юлия Журавлева

— Знаешь, это даже символично, — отец тоже не спешил уходить, надевая на факелы колпачки. — Один целитель в нашей семье создал страшную болезнь, а второй спустя три с половиной столетия должен ее уничтожить. Боги любят играть в игры — так говорили раньше.

В комнате остался один горящий факел, с трудом разгонявший многовековую тьму, прочно обосновавшуюся здесь, в своих небольших, но безраздельных владениях.

— Ты поэтому не усомнился в моих словах? — скажи мне кто-то, что чума вернулась, я бы так легко не поверила.

— Я чувствую ложь. Конечно, до дочери-эмпата мне далеко, но натренировался за жизнь. И ты бы не стала врать о таком или говорить, если бы не была до конца уверена.

Да, не только я хорошо знаю отца, но и он меня успел изучить за первую половину моей жизни, прожитую под одной крышей. Видимо, с тех пор я не особо изменилась, а постоянство, как известно, хороший признак.

Факел погас и стало совсем темно и на секунду страшно. Тайная комната, железная дверь, полностью заблокированная защитными артефактами магия. Не выбраться ни в жизнь, и не найдут.

Вот уж не подумала бы, что боюсь замкнутых пространств.

Сильные руки легли на плечи, заставив вздрогнуть и сильнее схватить шкатулку.

— Иди прямо, здесь все ровно: не споткнешься и не заблудишься.

Но руки отец не убрал, так и держал меня, пока мы не дошли до конца, где едва-едва сквозь старые вещи пробивался робкий сет.

Выйдя, я все-таки расчихалась, а ведь задерживала дыхание, пока вылезала из шкафа. И глаза от пыли зачесались, а руки, как назло, заняты.

— Ты вмешаешься теперь, когда все узнал про Ксавьера? — это будет правильно с точки зрения здравого смысла. Вот только чем это грозит самому Ксавьеру?

— Официально — нет. Но и в стороне не останусь, это все слишком серьезно, чтобы пустить на самотек, — отец задумался, да, пищи для размышлений я ему подкинула надолго. — Если объявить, что чума вернулась, начнется паника. Плюс преступники могут затаиться на долгие годы. Они исчезнут и когда появятся потом? Нет, открыто действовать нельзя, — отец уже намечал в голове план действий. — Но я постараюсь узнать больше. По своим каналам.

— Это может быть кто-то из королевской семьи? — я спросила и сама ужаснулась, ведь у первого советника короля спрашиваю! Даром, что он еще и мой отец по совместительству, прежде всего передо мной лорд Оружия.

— Точно нет. Только представь, какому правителю выгодна эпидемия? Король держит железной хваткой всех подданых, ему не нужны дополнительные рычаги влияния.

— Тогда кто? — это мысли вслух, не более, но знать бы, откуда ноги растут…

— Тот, кому не выгоден твой жених. Или кому, напротив, он очень выгоден, но на поводке. А может, кому невыгодна нынешняя власть. Да кто угодно. Не удивлюсь, если лекарство у них есть, должно быть, во всяком случае, и когда Ксавьер дойдет до края и его болезнь станет слишком явной — то ему могут сделать предложение.

Да вот только лекарство не факт, что есть. Нормальное лекарство, а не жалкая подделка, лишающая магии.

— А ты? Как ты поступишь? Пап, ты ведь не станешь… — я и договорить не успела, как отец остановил меня жестом.

— Не стану. Выживет — молодец. Не выживет — значит не прошел проверку на профпригодность.

Вот такая простая логика у лорда Оружия. Естественный отбор.

— Спасибо и на этом, — вздохнула я. Да, хорошо, что я не наследница и мне не придется играть во все эти игры.

— Линда, — отец подошел и положив ладони поверх моих пальцев, до белизны сжимавших шкатулку. — Помни, что невосприимчивость к драконьей чуме не делает тебя бессмертной. И если другой зять у меня еще возможен, то вот второй дочери уже не будет.

— Да ладно, какие твои годы, — внезапно развеселилась я, наверное, это нервное. — Я всегда хотела сестренку.

— Хорошо, я уточню: второй такой дочери у меня уже не будет. Да оно и к лучшему, — отец тоже улыбнулся. — И я как-то больше рассчитываю на внуков, надеюсь, они на вас с Яном за все отыграются.

— Мне кажется, Ян пай-мальчик на моем фоне, — брат хотя бы из дома не сбегал, хотя матушка частенько в письмах жалуется, что и сынок не бережет ее здоровье и нервы.

— Тебе кажется, — отец, в отличие от мамы, не стал распространяться, но, видимо, и второй ребенок тоже умел доставлять проблемы.

В коридоре было пусто, горел свет, за окнами окончательно стемнело.

— Пап, а можно я опять через черный ход пройду? — попросила я, озираясь по сторонам. Каталоги снились мне в кошмарах.

— Иди, — понимающе усмехнулся отец. — Только возьми экипаж, будь так любезна. Не заставляй меня переживать еще сильнее.

— Договорились, — добираться домой в ночи пешком мне самой не хотелось. — Пап… спасибо.

— Береги себя, — попросил отец. — И помни, что у тебя есть, к кому обратиться, кроме этого твоего Дагье.

Видимо, в моего жениха отец не очень-то верил, ну и пусть! Мы со всем справимся, теперь у нас целая шкатулка подсказок.

Экипаж ждал у самых ворот, я быстро залезла внутрь, устроившись на бархатном сиденье и задернув шторки. На коленях лежала заветная шкатулка, и я была бы не я, если б не залезла внутрь, не дожидаясь возвращения домой. Подвесив над головой светляка, с нетерпением начала перебирать записи. Часть из них не касалась драконьей чумы и представляла собой обычный лабораторный журнал. Мой предок, этот самый Итан, был в первую очередь талантливым алхимиком и больше интересовался составлением лекарств, нежели лечением. Безусловно, там имелось, что почерпнуть и взять на вооружение, но в этом я буду разбираться потом, когда найдем лекарство от чумы.

Отложив бумаги, я достала лежащий в самом низу дневник в кожаной обложке. В середине осталась чья-то закладка-перо, положил ли ее сам Итан или тот, кто читал дневник до меня, — не знаю, но это было началом истории.

«Миасская империя продолжает наступать. Объединенные войска бессильны, а драконы в очередной раз доказали, кто на самом деле является высшими существами».

«Маги пытаются найти средство, способное остановить драконов, но пока безрезультатно. Оружие тоже не помогает. Брат с отцом собираются на войну. Я поеду с ними, целители на войне порой важнее воинов».

«Мне пришла в голову мысль, которой я имел неосторожность поделиться с отцом. Если магия не берет драконов, то почему бы не создать болезнь, поражающую их магическую суть? Драконы ведь тоже болеют. Теперь мне высочайше приказано развить данную идею и придумать ее воплощение».

«Мы провели ряд исследований, доказывающих, что соединение сильного вируса, вроде чумы, с проклятьем реально и дает поразительный эффект. Стопроцентная заражаемость. Это даже пугает».

«От нас требуют немедленный результат. Времени на завершение исследований нет, империя зашла слишком далеко. Но я боюсь ошибиться, магия — слишком сложная составляющая, темная магия — еще сложнее. Мне трудно отвечать за то, в чем я не разбираюсь, а отвечать придется…»