Во власти тирана - Юлия Бузакина

Накрыло. Стукнул мощным кулаком по стене. Так не может продолжаться. Не может человек оставаться безнаказанным за то, что делает.

Завибрировал сотовый телефон в кармане джинсов. Казанцев мрачно взглянул на экран. Корнев. Не отвечать нельзя.

— Привет, Денис. Я слышал, ты в Москву прилетел?

— Прилетел, да.

— Я знаю, что у вас случилось с Олей. Мне очень жаль. Вчера вечером вызывали на допрос Молчанова. Он полностью отрицает свою вину. Грозился подать в суд за клевету.

— Его же задержали?

— Нет. Оля твоя показаний не давала.

— А где он сейчас?

— В клинике. У него по плану операции. Он не может их пропускать.

— Операции, значит…

— Только давай без самоуправства, Денис.

— Конечно, без самоуправства.

Недолго думая, Казанцев вызвал такси. Он хотел лично встретиться с человеком, который чуть не убил его Олю. И плевать, что Корнев просил без самоуправства.

Современное здание клиники кардиологии «Здоровое сердце» зазывало посетителей ухоженной территорией и яркой рекламой. Именно здесь больных сердцечно-сосудистыми заболеваниями были готовы принять мастера своего дела – ведущие кардиологи Москвы. Операции проводились под чутким руководством главного врача и владельца Тимура Алексеевича Молчанова, и стоили бешеных денег. Несмотря на недавнее открытие, очередь желающих попасть на прием к Молчанову и его соратникам выстроилась на полгода вперед.

Казанцев расплатился с таксистом и выбрался из машины.

На рецепшене его встретили две улыбающиеся барышни в белых халатах.

— Хотите консультацию от доктора Молчанова? К нему всегда очереди.

— Дело не терпит отлагательства. Я бы хотел видеть Тимура Алексеевича немедленно.

— Он может быть в ординаторской, на втором этаже. Операция закончена, а после нее Тимур Алексеевич обязательно должен побыть один. Это его правило.

—Я не задержу вашего главврача надолго, — зло улыбнулся Казанцев и двинулся в сторону лифта. Тимур Алексеевич один? Кулаки сжались сами собой. Что ж, прекрасно. Самое время врезать ему, как следует.

Второй этаж сверкал стерильной чистотой. Ординаторская располагалась в самом центре этажа, и дверь в нее была прикрыта.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Казанцев был в шаге от своей цели. Из ординаторской вышла девушка. Она на ходу поправляла белый халатик и выбившиеся из-под шапочки волосы. Щеки пылали румянцем, а на нежной шее остались алые следы от чьих-то грубых прикосновений.

— Туда сейчас нельзя, — предупредительно остановила Казанцева она. — У Тимура Алексеевича перерыв. Он не любит, когда его беспокоят.

— Я его не задержу надолго.

— Как знаете. Мое дело предупредить.

Опустив голову, она прошла мимо него.

Казанцев взглянул на нее и обомлел. Оля. Это его Оля, только моложе, и глаза серые, а не зеленые. На бейджике имя и фамилия – Валя Морозова, ассистент.

Что за должность такая ассистент, Казанцев не знал. Он не был силен в медицине. Но следы на шее девушки свидетельствовали о недавнем грубом общении с мужчиной.

«Очередная жертва Молчанова», — мелькнула нехорошая догадка.

Но нет, сейчас не до разговора с жертвами.

Он резко распахнул дверь ординаторской и тут же плотно прикрыл ее за собой.

Симпатичный хирург, тот самый, которого Казанцев видел на фотографиях в интернете, уже снял с себя белый халат и поправлял добротный костюм у небольшого зеркала на стене.

Заметив отражение чужака в зеркале, Молчанов удивленно приподнял бровь. В собственной клинике он был почти богом, и никто не смел нарушать его одиночество после операции.

— Ах, ты, сука…Костюмчик поправляешь, значит, пока моя Оля в реанимации лежит?! — без приветствия процедил сквозь зубы Казанцев, и ярость захлестнула его с головой.

Как тигр, бросился на соперника, и одним ударом впечатал его в стену.

Молчанов дернулся, а высвободиться не получилось. Он был на голову выше, но в нем не было силы, присущей от природы и отточенной службой в ФСБ Казанцеву.

От удара зеркало дало трещину, и осколки со звоном полетели на пол.

— Олю мою убить хотел?! Так я тоже бить умею, не хуже тебя, сволочь! У меня с такими мразями, как ты, разговор короткий!

Удары кулаками, точные и болезненные, будто по боксерской груше, заставляли Молчанова сгибаться пополам и беспомощно хрипеть.

— Вы не имеете права… не имеете права… — упав на колени, просипел хирург.

— А мне плевать на твои права! И на твоих знакомых влиятельных тоже плевать! Ты девчонку ни в чем не повинную задушил! Оля моя в реанимации оказалась!

При очередном упоминании об Оле Молчанов сгруппировался и резко ударил головой Казанцева в живот. Тот потерял равновесие, и они оба оказались в осколках на полу.

— Она не твоя! — рыкнул Молчанов и впился пальцами в горло сопернику.

Казанцев схватил его за плечи и мощным ударом столкнул с себя. Оказавшись сверху, вдавил Молчанова в пол и с силой ударил кулаком в лицо.

— Оля моя! Всегда моей была, с самого начала! Это ты, дерьмо, случайно в нашу с ней жизнь затесался!

Молчанов вздрогнул от удара, и на разбитых губах показалась кровь.

— Не будет она твоей, мент недоделанный… — прорычал он и с силой размахнулся, чтобы нанести ответный удар.

Казанцев уклонился, и удар пришелся в плечо. Не раздумывая, ударил еще раз, очень точно, в красивое лицо, заставив соперника взвыть от боли. Из носа и рабитых губ хлынула кровь.

— Сунешься еще раз в мой город, я с тобой церемониться не стану! Утоплю в море, пойдешь рыбок кормить! И плевать, что ты процветающий хирург! А как только Оля показания даст, в тюрьму пойдешь! Я тебя в комнате для допросов ждать буду! Ты у меня пожалеешь, что на свет родился!

Оттолкнул хирурга в сторону. Быстро поднялся с пола и отряхнулся. С презрением плюнул на пол, где корячился получивший свое Молчанов и вышел. Громко хлопнул дверью ординаторской, и сбежал вниз по ступеням.

Под лестницей с сигаретой в руке всхлипывала та самая Валя Морозова, которую он встретил на втором этаже.

Под лестницей с сигаретой в руке всхлипывала та самая Валя Морозова, которую он встретил на втором этаже.

Казанцеву стало ее жаль.

— Девушка!.. — остановившись на последней ступеньке, окликнул ее он.

Она вздрогнула. Подняла на него глаза. Часто заморгала – в них блестели слезы.

— Пожалуйста, уделите мне пару минут. Это очень важно.