Сколько стоит любовь? - Стефани Лоуренс

Судя по тону, ее не поколеблют никакие аргументы: красноречивые, эмоциональные или даже физические.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, живо вспоминая о произошедшем недавно в этой комнате… Потом он вздохнул и жестом пригласил ее подойти ближе.

– Оставь реестр. Нам пора возвращаться.

Он проводил ее до двери черного хода, а сам вышел с парадного, чтобы не возбуждать подозрений охранников. Обойдя здание, пара направилась к лесу.

На этот раз она не позволила ему нести ее на руках. Послала его вперед, а сама высоко подобрала юбки и пошла следом. И благополучно пересекла лес, ни разу не споткнувшись. Вышла на опушку, опустила подол и, взяв Диллона под руку, повела к саду.

– Можно пройти в дом через террасу, – предложил он, пусть окружающие думают, что они гуляли по саду. Девушка кивнула и позволила увести себя на усыпанную гравием тропу, ведущую к террасе.

Поднимаясь по ступенькам, Прис хмурилась. Она так и не поняла, чем заинтересовали Раса записи в реестре и как они могут помочь ей найти и спасти брата.

Остановившись на террасе, Диллон снова положил ее руку себе на рукав.

– Когда ты собираешься рассказать мне?

Самый важный вопрос, требующий немедленного ответа.

– После того, как я все обдумаю, – вызывающе повторила она.

Он сдержанно наклонил голову – жест смирения, находившийся в полном противоречии с его намерениями, – и повел ее к открытым стеклянным дверям. В саду было много других пар, решивших подышать свежим воздухом. Вряд ли кто-то хватился их настолько, чтобы посчитать такое возвращение чем-то необычным.

Вместе они вошли в бальный зал. Девушка вежливо откашлялась и отняла руку.

– Спасибо за познавательную экскурсию, мистер Кэкстон. Диллон инстинктивно схватил ее за руку, поднес к губам и поцеловал. Глядя в ее глаза, он на миг позволил увидеть таившегося под маской человека.

– Думай поскорее.

Глаза ее расширились, но брови надменно поднялись. Она выдернула пальцы, повернулась и, высоко подняв голову, исчезла в толпе.

Он подождал, пока уедет леди Фаулз со своими подопечными, после чего распрощался с леди Хелмсли и ушел. Возвращаясь домой, он перебирал в памяти все, что сказала она. Какое счастье, что ни Деймона, ни Флик не было на вечере! Оба знали его достаточно хорошо, чтобы распознать перемены, связанные с появлением Прис на горизонте. Сейчас он не в том настроении, чтобы терпеть шутки Деймона, не говоря уже о Флик, чей талант свахи немедленно придет в действие!

При мысли об этом его передернуло.

Добравшись до Хиллгейт-Энда, он заметил свет в окнах своего кабинета. Конюх сообщил, что час назад приехал Барнаби и немедленно послал лакея за Деймоном, который прибыл всего на четверть часа раньше хозяина.

Оставив экипаж в конюшне, Диллон быстро зашагал к дому. Каблуки туфель громко цокали по изразцам вестибюля. Диллон поднял голову и устремил взор на дальнюю стену, где переливалось витражами окно елизаветинских времен. Наверху красовался фамильный герб.

Род Кэкстонов обитал здесь много веков и стал частью местной общины. Постепенно дальние родственники разъехались, но основная ветвь глубоко пустила корни и осталась.

Проходя мимо окна, Диллон, как всегда, чувствовал неразрывную связь с семьей.

Остановившись перед кабинетом, он распахнул дверь и стал свидетелем поразительного зрелища. Его ожидали не только Барнаби и Деймон, но и отец!

Генерал восседал в кресле у огня, с теплым пледом на коленях. Деймон сидел чуть подальше, на жестком стуле с прямой спинкой. Барнаби занял второе кресло.

– Сэр, – приветствовал Диллон, кивая отцу, и закрыл за собой дверь. Ум старика по-прежнему был остер, взгляд проницателен, только вот силы иссякали. Однако сегодня он был в прекрасной форме.

Диллон подвинул к огню еще один стул и сел.

– Насколько я понимаю, Барнаби привез новости. Итак, что ты узнал?

Барнаби казался необычайно серьезным и каким-то притихшим.

– Прежде всего, Кольер был убит, но мы никогда этого не докажем. Его нашли на дне каменоломни со сломанной шеей. Он упал с обрыва, а лошадь примчалась домой в пене, со сбившимся седлом. Поэтому окружающие предположили, что кто-то испугал животное, оно сбросило всадника, и тот свалился вниз. Однако Кольер считался превосходным наездником. И его лошадь была сильной, хорошо объезженной. На ней он обычно ездил. И человек, седлавший ее, и главный конюх, присутствовавший при отъезде Кольера, клянутся, что подпруги были туго натянуты, а лошадь и упряжь находились в прекрасном состоянии. Более того, оба посчитали, что Кольер отправлялся на встречу с кем-то. Подробностей они не знают, но в это время он, как правило, не выезжал, а лошадь не нуждалась в прогулке. Кольер был чем-то озабочен.

– В какое время это было? – спросил Деймон.

– Около трех часов дня. Мне удалось найти троих свидетелей, которые заметили еще одного всадника, направлявшегося к каменоломне. Никто не видел его в обществе Кольера.

– Значит, каменоломня была идеальным местом для тайной встречи, – встрепенулся Диллон.

– Идеальным местом для тайного убийства, – поправил генерал.

– К сожалению, мои свидетели видели незнакомца на расстоянии. Никто не может дать точного описания. Все сходятся на длинном пальто и хорошей посадке.

– Ты не узнавал, не было в то время чужих в округе? – спросил Диллон.

Барнаби невесело усмехнулся:

– Поэтому я так задержался. Рассудив, что человек мог быть неизвестным партнером Кольера, я поговорил с его поверенным. В прошлом году тот был на грани разорения, но неожиданные вложения спасли его конюшни. Сам Кольер утверждал, что деньги одолжил ему друг. После смерти Кольера поверенный ожидал, что деньги потребуют обратно, но этого не произошло. Сумма была значительной, но Кольер заработал небольшое состояние на весенних скачках и умер отнюдь не нищим.

Диллон переглянулся с Деймоном.

– Это действительно так? Что ты узнал о его благодетеле'1 Барнаби лениво развалился в кресле.

– Ничего, кроме того, что он был джентльменом. Предположив, что он скакал на наемной лошади, я заглянул в местные конюшни. В тот день только в одной нанимали коня, но владелец описал клиента как лондонского джентльмена; почти такого же роста, как я, темноволосого, немного грузноватого, но старше меня, хотя насколько, никто сказать не может. – Барнаби тяжело вздохнул. – С такими скудными сведениями я вряд ли сумею его найти. Правда, отыскал гостиницу, в которой он ужинал, прежде чем уехать на почтовых лошадях к югу по лондонской дороге.

– А его экипаж? – спросил Диллон.

– Нанят на большой почтовой станции. Ни одна душа его не запомнила.

– А велик ли был заем? – нахмурился Деймон.