Где начинается радуга? Часть 3 - Ирина Леухина

воспоминания о недавнем приходе Льва. Ведь он мой сын, даже если я его не рожала. Вот только рассказывать о нем желание не появлялось. Сначала бы самой разобраться, чего я хотела, а потом уже делиться с другими. Поэтому я взглянула на девушек, тихо добавив. — У меня одна работа на уме.

Ксюша рядом хмыкнула, а Нина с ухмылкой уставилась на обиженную Бэмби. Она сложила руки на груди и грустно добавила:

— Ну вот, — надув губы, Маша ещё раз печально вздохнула. — Я ставила на то, что ты сбежала из-за беременности. Только я не выбрала чей ребенок: Глеба или Матвея. Хотя скорей всего от Матвея. Ведь это он помчался за тобой в Москву.

— Я ведь говорила, что эти слухи Света специально распускает, — резко высказалась Ксюша, добавляя немного пара. — Ты бы не сбежала и не сделала бы аборт. И точно не стала бы изменять Глебу.

От шока я могла только переводить взгляд с одной одноклассницы на другую. Неужели люди думали обо мне все эти годы такие глупости?

— После моего отъезда распространились такие истории? — уточнила я, чтобы убедиться в том, что поняла их правильно.

— Это еще цветочки, — проговорила Нина, поправляя простынь на груди. — Слышала, что ты обокрала свою тетку и умчалась покорять Москву. А там… вроде стала эскортницей. Самой дорогой и известной.

Я опустила взгляд на собственную грудь в изумрудном верхе купальника, немного поправила его, обдумывая — интересны ли мне подробности слухов обо мне.

— Ого, неужели мои истории настолько интересны. Или кроме меня никто не казался столь привлекателен для слухов? — попыталась перекинуть разговор на кого-нибудь другого.

Девчонки с улыбками пожали плечами и переглянулись, будто вспоминали самые стоящие истории за прошедшие годы.

— Ну то, что Света вышла замуж за старого немца это не слух, — начала Маша, раскрывая простынь, чтобы поправить ее. Из-за чего на секунду мелькнул ее оголенный живот и полная грудь. Затем она хихикнула, прижав руку ко рту, и добавила. — Но я уверена, что она переспала с Антоном на выпускном. Не знаю точно какой именно: Быстров или Ветров.

— Или с обоими сразу, — прыснула Ксюша. — Но после тебя источником громкого скандала стал Рустам. Друг Глеба.

— Огромный шкафчик, — я понимающее кивнула, вспоминая его. — Но как? Он вроде бы не бабник и не альфонс какой-нибудь.

Уже в те годы Рустам казался крепостью, которую нельзя разрушить или изменить. Он мне напоминал гору, которую не сдвинешь, и это в нем восхищало. Хотя я ему не очень нравилась. Видимо не доверял мне, хотя принимал из-за чувств Глеба.

— Он женился один из первых из нашего класса. Так ещё на нашей учительнице, ты должна ее помнить, — Ксюша наклонилась ко мне и впилась взглядом. — Валерия Ивановна стала Исаевой спустя три или четыре года после твоего отъезда.

— И спустя полгода родила мальчика, — кивнула Маша. — У них паренек та-акой красавчик.

— Рустам пришел после армии и сразу к ней на порог, — вспомнила Нина. — Он ее добивался месяца три или четыре и все. Сразу под венец. Надо было глазками стрелять в сторону Рустама, а не Дениса. Э-эх!

— Тебе нравился Денис, — удивилась я. — Не замечала.

— Так ты только Глеба и видела, — заметила Ксюша, толкнув меня. — Мне в те годы вообще никто из наших не нравился.

— А мне нравился, — вздохнула Маша и на показ провела по щекам, будто вытирала прошлые слезы. — Я так была расстроена, когда увидела тебя, Ксю, с Глебом на свидании. Плакала несколько дней.

— Но если ты не встречаешься с Матвеем, — вдруг спросила Нина, упираясь в меня внимательным взглядом. — Ты сейчас что ли одна? Никого на примете нет?

Я провела влажной ладонью по потному лбу и неловко отвела взгляд. Мне до сих пор становилось неуютно при разговоре о личной жизни. Мне не нравилось рассказывать о своих мужчинах, о сексе или о возможных любовных интересах. В подростковом возрасте меня это мало интересовало, а сейчас эти вопросы вызывали воспоминания.

Поэтому вместо ответа я перевела стрелки.

— А у тебя?

— Есть, — улыбнулась бывшая баскетболистка. — Он даже выше меня. У нас скоро свадьба. И раз ты снова появилась в городе, то ты приглашена.

Вот же….

— Мне немного неловко врываться снова в ваши жизни, — проговорила я, оглядывая покрасневшие лица.

— Чушь, — снова толкнула меня Ксюша. — Ты не ребенок, которого рожаешь. Вот лучше бы он извинялся и чувствовал себя неловко, когда разрывает всё у нас, когда выбирается из матки.

— Ух, — заворчала Нина, пряча лицо в ладонях. — Я вообще-то собираюсь в скором времени забеременеть, но после твоих рассказов сомневаешься нужен ли ребенок.

— Нужен, — заулыбалась Маша и снова погладила животик. — Беременность и роды это всегда риск. Но разве не рискованно садиться за руль и не пристегиваться. А ты каждый раз ворчишь, когда вытягиваешь ремень безопасности.

— Удача любит рисковых, — ухмыльнулась Нина.

— Вот и к беременности также относись, — засмеялась Ксюша, затем повернулась ко мне и заговорила. — Это конечно нечто, когда начинаются реальные схватки. Каменеет живот, с каждым часом схватки становятся чаще, интенсивнее и больнее. Затем мучаешься, потому что ждешь полное раскрытие, а затем выталкиваешь животом из себя младенца. Каждый раз приходилось вспоминать, как напрягать живот, словно хочу сфоткаться стройной или показаться любимому в одном нижнем белье.

— О да, — согласно замахала Маша. — А еще дышать, а не орать. От этого легче не становится, а глотка потом болит.

— Зачем вы мне всё это говорите? — Ужаснулась я и невольно отсела от девушек. — Я не собираюсь рожать в ближайшие годы.

— Это они так тебя заманивают в клуб матерей, — устало проговорила Нина. — Ты им объясни, что привлекательнее от этого их клуб не станет. Даже политики врут на выборах, а вы….

— Мы за правду, даже не красивую, — хмыкнула Ксюша и все засмеялись. И я с ними.

В сауне мы сидели ещё минут десять. Затем Маша попросилась на воздух, после чего мы вышли и отправились купаться в закрытом бассейне. Всё утро девчонки рассказывали мне все последние новости, которые я пропустила. Они даже умудрились вспомнить учителя математики — Алексея Ивановича, с которым я участвовала в математическом конкурсе, и русичку — Маргариту Геннадьевну, с которой мне удалось поссориться.

Несколько часов пролетели незаметно. Утренние процедуры массажа и спа расслабили нас, и мы едва передвигали ногами, когда шли завтракать. Мой живот противно урчал, потому что я единственная кто не додумался перекусить перед походом в сауну.

Мы направлялись в сторону столовой зоны, когда услышали ссору. Женский голос с каждой секундой ставился истеричней. Он мог