Одаренные. Книга 2. Лучший мир - Маркус Сэйки

Куин подошел к передней двери, уселся на водительское место, поднял пистолет, ловко его разобрал и сунул части в бардачок.

– Работай, Куп.

– Я пошел. – Купер двинулся к лестнице. – Луиза, как обстановка внутри?

– Они заканчивают. Объект скромно принимает бурные аплодисменты.

– Его телохранитель?

– Справа от него, спокоен.

– Конец связи.

Он поспешил по служебной лестнице подземной парковки и вышел с тыльной стороны сооружения. Даже снаружи слышался гром аплодисментов. Проулок был залит цементом и усыпан окурками, металлическая служебная дверь проржавела. На ней тоже были плакаты. Купер улыбнулся, занял позицию у стены с той стороны, в которую открывалась дверь.

– Так, мы здесь закончили, – раздался в наушнике голос Луизы. – Элвис сошел со сцены.

– Ты уверен, что Смит пойдет служебным коридором? – спросил Куин. – Он ведь любит покрасоваться. Почему бы ему не выйти через парадный вход на глазах восторженной публики?

– Абсолютно, – сказал Купер. – Он час пожимал руки, два часа раздавал автографы, потом час провел на сцене.

– И что?

– Он заядлый курильщик. У него сейчас потребность в никотине больше, чем в восторженном почитании. Ставлю десять долларов, что он чиркнет зажигалкой, как только выйдет из двери.

– Не очень убедительно…

– Стой.

Металлическая дверь начала открываться. Купер стал двигаться вместе с ней, используя ее как…

«Охранник выйдет первым, осмотрит задворки и подаст знак, что все чисто.

Ты должен быстро его убрать.

Потом выходишь из-за двери, хватаешь Смита, выдергиваешь его на улицу, роняешь на землю».

…прикрытие.

Удар по трахее на грани смертельного – и охранник споткнулся, хватаясь за горло. Купер, игнорируя его хрипы, бросился внутрь, в складское помещение, где лицом к лицу столкнулся с человеком приятной наружности и сигаретой во рту. В руках тот держал зажигалку, пламени оставался дюйм до кончика сигареты.

– Привет, Джон, – сказал Купер и нанес ему хук правой, от которого голова Смита мотнулась в сторону, а сигарета выпала изо рта.

Купер схватил Смита за лацканы дорогого костюма, развернул и швырнул в охранника, отчего оба свалились на землю.

Наклонившись, он поднял сигарету и вышел. Дверь за ним закрылась.

– Объект под контролем. Приезжай забрать нас.

* * *

Комната являла собой образец городского упадка: стены с отошедшими обоями, исписанные граффити, в воздухе густой запах мочи и крыс. Купер взял стоявший у стены металлический складной стул и поставил его в центре. Они сняли со Смита наручники, подвели его к стулу, посадили. Куин сбросил с его головы капюшон.

Джон Смит моргнул, оглядел комнату, смерил их взглядом и сказал:

– Это не правительственный объект.

Купер встретил его взгляд, едва заметно улыбнулся и покачал головой.

Выражение страха, появившееся на лице Смита, мигом исчезло.

– Вы меня не арестовали.

– Нет.

Купер видел, что Смит переваривает новую информацию, анализирует. Пытается понять, что происходит. Было ясно, что сейчас он переживает одну из тех ситуаций, что случались с ним чрезвычайно редко, – ситуация, которую он не планировал.

– Вы должны знать, что моя служба безопасности будет здесь через несколько секунд. Моя биометрическая система сигнализации постоянно контролируется.

– Вроде такой? – Купер показал ему браслет, снятый со второго охранника, который теперь, накачанный снотворным, лежал на своем напарнике в багажном отделении внедорожника. – Это хорошая система. Если вас сопровождает охрана в двадцать человек, то вы становитесь похожим на диктатора из страны третьего мира. А так можно выдавать себя за обычного человека.

– Проблема только в том, – сказал Куин, – что система зависит от того, правильную ли информацию посылает ваш браслет.

– Значит, вы корректируете сигнал, – кивнул Смит. – Хороший ход. Но к вашему сожалению, я его предвидел. Моя команда должна передавать сигнал «все в порядке» каждые…

– …двадцать минут. Мы знаем.

Лицо Смита вытянулось.

– И этот код постоянно меняется, – добавил он.

– Да, цифровой код из пяти знаков, генерируемый алгоритмически. Это разумно – ведь нельзя же ждать, что команда запомнит всю эту прорву дневных кодов на смену и ни разу не ошибется, а потому вы на каждый день даете им один код и формулу. Мы отправляем эти коды – можете не беспокоиться. – Купер посмотрел на часы. – Вот как раз сейчас и отправляем. Ваш браслет сообщает вашей службе безопасности, что вы все еще в здании. В сортире.

– А когда я не появлюсь оттуда? Вы не думаете, что это приведет в действие…

– Вы выйдете оттуда через две минуты, и ваш браслет прошествует по театру. Для вашей команды все выглядит так, будто вы решили провести там еще какое-то время и поцеловать деток. – Он наклонился и заглянул Смиту в глаза. – Никто не придет вас спасать.

И снова выражение страха промелькнуло на лице Смита, но он быстро совладал с собой. Этот террорист был не из трусливых.

– Рад вас видеть, Купер. Давненько…

– Три месяца. Вы были заняты, да? Я читал вашу книгу.

– Ну и как вам она?

– Лживая дребедень, сплошное самовозвеличение, облаченное в напыщенную прозу. Скажите, вы уже написали все это, когда мы сидели на том пике в Вайоминге и наблюдали восход?

– Конечно.

– Все, кроме последних глав. Тех, в которых вы рассказываете о видео про «Монокль» и участие в этом президента.

– Нет, – сказал Джон Смит. – Это тоже уже было написано.

Купер рассмеялся:

– Я оценил, что вы опустили ту часть, в которой делаете вид, будто сбиты с толку, и заявляете, что не отделались от меня, направив мои действия таким образом, чтобы они служили вашим целям.

– Я был с вами абсолютно откровенным. Вы знали, что у меня есть для этого основания.

– Верно. Вы хотели превратить пешку в ферзя.

– Что я и сделал, – сказал Смит.

Он потер запястья и осторожно прикоснулся к щеке: она все больше опухала и уже начала синеть.

– Итак, это вы назначили мне встречу. Чего вы хотите? – спросил он.

Куин фыркнул, встал за его спину. Стандартная методика допроса – пусть поволнуется: «Что там делает этот тип, которого я не вижу?»

– Я хочу, чтобы вы знали: я вас из-под земли могу достать, – сказал Купер. – В любое время. Вам от меня нигде не спрятаться, никакая служба безопасности не сможет вас защитить, никакая риторика вам не поможет. Вы теперь мой. Вы принадлежите мне.