Третий виток - Сергей Николаевич Стоян

залюбовавшись ее фигурой.

– Догоняй!

– Ух, догоню… – бормотал он, прыгая на одной ноге и борясь с непослушной штаниной.

Остановившись возле самой кромки воды, Жанет опасливо макнула в нее ступню и тут же отдернула ногу. Вода была холодновата, но солнце припекало немилосердно, да и «горячий мужчина» вот-вот должен был прийти ей на выручку, поэтому замерзнуть она не боялась. Широкая отмель сверкала золотыми бликами, манила свежестью и будоражила ностальгические чувства. Ей вспомнилось детство, загородный дом, ощущение того, что впереди целая вечность. Сейчас дело обстояло несколько иначе. Стало обидно, точь-в-точь как бывало порой обидно той маленькой девочке, правда, поводы для обид тогда были несоизмеримо мельче. Впрочем, смотря с чем сравнивать, может статься, что совсем скоро и эти неприятности покажутся им детским лепетом. Как знать!

В любом случае помирать раньше времени не стоило. Жанет верила в свою звезду, верила в то, что судьба не посмеет так грубо и бездарно перечеркнуть их будущее.

– Я ныряю! – возвестила она и плюхнулась в воду.

«Ныряю» – это было слишком громко сказано. Жанет все-таки опасалась лезть на глубину. Для того чтобы смыть въевшийся в кожу пот, достаточно было поплескаться на мелководье.

Справившись наконец с одеждой, Тед почувствовал себя крайне неуютно. Возникло устойчивое ощущение постороннего взгляда. Скорее всего, сработала элементарная психологическая ловушка, но Тед инстинктивно схватился за лучевик. Выглядело это странновато – голый мужик с «пушкой» в руке затравленно озирается по сторонам, в то время как его подружка беззаботно отмокает поодаль.

Когда Тед, не расставаясь с оружием, подошел к воде, и попал в поле зрения Жанет, с ней случилась истерика. Он даже смутился. Давясь от смеха, Жанет выползла на берег. Тед хотел сказать что-нибудь язвительное, но в голову лезла только откровенная пошлятина.

– Я придумала! – проикавшись, выдавила Жанет. – Тебя надо срочно сфотографировать, а потом, за большие деньги, продать фото музею путешествий.

– На кой оно им? – недовольно буркнул Тед.

– Выставив его в качестве экспоната, они на порядок увеличат приток посетителей. Представь себе интимно освещенное панно и подпись: «Звездные тропы войны и любви пересеклись в далеких глубинах галактики!»

– Ой-ой, – Тед состроил презрительную мину, – как смешно! – Оставшись при своем мнении, то есть крепко сжимая пистолет, он медленно зашел в воду. Окунулся.

– Ну как? – поинтересовалась Жанет.

– Кайф.

– Вот видишь. Чего тебе еще надо?

– Ты меня только за этим сюда притащила?

– Нет, не только…

Жанет бултыхнулась рядом. Они немного поплескались, смывая с себя налипшие песчинки. Затем Тед подхватил ее на руки, вынес из воды и, аккуратно опустив в густую траву, позволил себе все то, о чем некоторые из присутствовавших на этой планете людей могли лишь мечтать…

Километром ниже по течению реки еще одна парочка развлекалась подобным же образом. Возникшее между Хенком и Шерон отчуждение мгновенно улетучилось, едва они остались наедине. Наигравшись вдоволь, любовники в изнеможении лежали на берегу и, щурясь от удовольствия, разглядывали безоблачное небо. Теперь можно было и поговорить.

– Прости меня… – тихо сказала Шерон.

– За что? – расслабленно откликнулся Паркер.

– Я вспылила… там, на корабле.

– Ты была права…

– То есть?

– Не знаю, чем все это закончится, но если мы все-таки выберемся отсюда без потерь… – Хенк сделал многозначительную паузу. – Возникнет масса проблем…

– Ты думаешь, что Уэйн и Кэрри заявят единоличные права на планету? – настороженно спросила Шерон. – Но ведь есть еще Джефф, хотя ему грозит серьезное наказание.

– Уэйн действительно потратил много денег, но дело не в этом. Как я понял из его пламенных речей, он хочет не просто заработать, он мечтает о гораздо большем!

– Например?

– О-о, тут огромное поле для фантазии, а она у него имеется.

– Все равно сначала придется разобраться с облаком, – с сомнением произнесла Шерон.

– А вот это совсем не обязательно. Скорее наоборот – лучше оставить все как есть. Достаточно убедиться, что эффект самостоятельного перехода сознания из одного тела в другое стабилен и управляем. Затем, по возможности, увеличить продолжительность жизни клонов и, пожалуйста, новая каста нестареющих миллионеров захватит мировое господство.

– Черт! Об этом я не подумала!

– Это далеко не все. Так первые наметки. Кстати, ты кем мечтала стать в детстве?

– Кинозвездой… – нехотя сообщала Шерон.

– У тебя был конкретный кумир?

– Какая разница?

– Теперь ты сможешь в прямом смысле влезть в ее шкуру.

– В чью? – по инерции спросила Шерон и прикусила губу. Она все поняла.

– Как тебе такой вариант? – хмыкнул Паркер.

– Кошмар!

– Дело пахнет большой заварушкой, – согласился он. – Тут невольно подумаешь: а может, Питер Батт был прав, пытаясь лишить нас жизни и тем самым оградить Землю от того, к чему она пока не готова?

– Брось. Я не согласна отдуваться за все человечество.

– А осчастливить его ты согласна?

– Сомневаюсь, что искусственное «переселение душ» принесет ему счастье, – задумчиво сказала Шерон. – А с точки зрения религии вообще… ерунда получается.

– Скоро состоится третий контакт людей с облаком. Следуя терминологии Джеффа – третий виток, что если в этом заложен некий глубинный смысл?..

– Ты о чем?

– Вдруг встреча с подобным объектом не случайность, а закономерный этап эволюции жизни во Вселенной! Понимаешь?

– Не совсем…

– Ну вот, допустим, первым этапом было появление жизни вообще, вторым – появление разума, а третьим – будет освобождение разума от факторов, сдерживающих его развитие.

– И какие же это факторы?

– Телесная оболочка. Миллионы людей тратят свою жизнь только на то, чтобы обеспечивать ее функционирование. Кормить, защищать, обогревать, лечить, разве это правильно? Неужели для этого нам дан разум? Любое дикое животное в состоянии прокормить себя и наслаждаться жизнью на уровне радостей тела, не заморачиваясь какими-либо душевными переживаниями. Где справедливость?

– Ну, насчет справедливости – это не ко мне, – сказала Шерон, натягивая комбинезон. – Нам бы гамбургер куснуть, выпить виски и уснуть!

– Уже уходим? – встрепенулся Хенк. – Я думал еще разок…

– И этот человек только что высказывался против радостей тела! – картинно изумилась Шерон. – Да после таких разговоров тебя вообще надо лишить допуска…

– Не-е-ет, – Хенк сурово погрозил ей пальцем. – Мы же еще не преодолели третий виток!

– Слава Богу! Пошли в лагерь, а то вдруг чужой разум зубами Кэрри уже сожрал Уэйна, а мы тут переживаем.

– Да на здоровье, – облачаясь, ухмыльнулся Паркер. – Вот о нем я точно плакать не стану…

– Злой ты…

– А людьми, в большинстве случаев, и движет злоба. Они только боятся себе в этом признаться…

Шерон пристально посмотрела ему в глаза.

– Ты изменился, – серьезно сказала она.

– Все меняется…

– Ты изменился после того, как пожил без тела…

– Брось. В этом был свой кайф.

– Вот я и смотрю…

– Лучше смотри под ноги, – грубо посоветовал Паркер.

Шерон надула губы.

– Я хотел сказать: не споткнись, – быстро исправился он и, обняв подругу за плечи, увлек ее за собой. – Идем.

В лагере по-прежнему царила атмосфера унынья. Даже посвежевшие Жанет и Тедди не внесли изменений в общий эмоциональный настрой.

Уэйн был особенно мрачен.

– Не дала, – злорадно шепнул Хенк.

Шерон ткнула его в бок, попытавшись изобразить на лице нечто возмущенно-гневное. Получилось не очень натурально.

Солнце скрылось за изломанной линией гор. Серые тревожные сумерки окутали души людей. Медленно угасал первый день вынужденного отдыха на природе. Сколько их еще впереди? Такими ли безоблачными они окажутся? И чем закончится сей неожиданный отпуск. Думать об этом не хотелось. От собственного бессилья порой накатывала вязкая, стынущая в жилах дурнота. Вкусный ужин не принес желаемого облегчения. Люди тихо сидели вокруг костра. Им было о чем поговорить, но имели ли теперь смысл какие-либо разговоры?

– Смотрите! – воскликнула Жанет, указывая вверх.

По еще не заполненному звездами, но уже изрядно потемневшему небосводу быстро двигались несколько ярких хвостатых точек. Зеленоватое, переливчатое свечение мерцало, порой вспыхивая с пугающей яркостью.

– Красиво, – вздохнула Шерон.

– К-хра-кси-бво… – исковеркав слово почти до неузнаваемости, повторил Джефф и добавил