Герцогиня Успеха в Академии Магии - Аркуэн Априлхолл

объявить предателем, на него могут повесить все шишки и обезглавить!

— Ты так печешься о моем отце? — притворно удивилась я, зная, что все вышесказанное блеф, меня пытаются поймать на чувство дочернего долга, — Не волнуйся ты так, папа на все имеет пути отступления. Так и передай ему, что я в него верю! И желаю ему побыстрее справиться со всеми трудностями.

Преспокойно отправилась в библиотеку и занялась подготовкой к тестированиям, написала доклад, и невзначай стала прогуливаться по библиотеке, затылком ощущая чужой взгляд. Дракон? На днях Шаоршах вернулся в академию, не иначе как мама настояла, наверное тоже околачивается в храме знаний. И точно, он! Мы поздоровались, мило побеседовали и разошлись по разным углам.

Я раскрыла фитосправочники и просто стала пролистывать, надеясь найти что-нибудь из описаний растений закрытой подземной оранжереи. Зачем? Просто так. Конечно, мне не интересен наркотик и как он изготавливается, зато интересно чем тот опасен и какие свойства у него. Наверное, привыкание? Все наркотики этим грешны. Может эйфория? Иначе люди бы не стали их принимать. И, возможно, уменьшение магии. Ведь Вэйн упоминал, что Диртен точется на том самом уровне, с каким пришел в Академию. Раскрыла справочники по дурмянящим ядам… Все не то. А Вэйн какой гад, знал все давно! Вот почему он предупреждал не снимать с себя кольцо-индикатор ядов.

Я так закопалась в книги, что не заметила как Шаоршах стоит неподалеку и не сводит с меня тяжелого змеиного взгляда. Улыбнулась ему.

— Привет, Шао! Садись, в ногах правды нет.

— Ее нет и выше. Винн, зачем ты убила Арину Коневер вчера? — глухо прошелестел дракон, — Мне поручили тебя защищать и охранять, я это делаю. Но Виннтоль! Зачем?! Она на тебя напала?

— Что? — помертвела я, вспоминая маленькую целительницу, которую я когда-то защитила от двух бытовичек. Она мертва?

Глава 24

— Я не знала… Как она умерла?

— Вчера ночью в госпитале, точное время скажет некромант, — осуждающе покачал тот головой, — Арина была безобидной целительницей, дежурила на добровольных началах… Зачем ты так с ней?

— Я ее не убивала! — негодующе воскликнула я.

— Я следил за тобой и видел, как ты выходила из госпиталя в окровавленном платье, — обвинительно произнес дракон, — я пошел за тобой и проследил. Видел в окно как ты сожгла улику — свое платье! Признайся, ты перерезала ей горло? Куда ты спрятала нож? Мне нужно знать как построить линию защиты, что говорить следователям, ведь я пройду свидетелем твоего преступления.

— Дракон, ты слышишь вообще, что я говорю?! Я не убивала Арину Коневер! А кровь была моей, — поспешила внести ясность.

— Рассказывай. Все рассказывай. Откуда кровь, кто на тебя напал, чем угрожали. Я смогу защитить тебя ото многих, — не отступал Шаоршах.

— От куратора тоже?

— От эльфа к сожалению не смогу, слишком силен, — нахмурился дракон, — даже не знаю откуда у него такие силы для его возраста. Что-то он темнит, этот Первородный, держалась бы ты от него подальше. Расскажи, что произошло вчера.

— У куратора отработка пропусков и вдруг он решил проверить мою регенерацию! — поджала губы я.

— Тебе было больно?

Я воссоздала в голове вчерашние события и отрицательно покачала головой, походу, эльф сразу обезболил рану.

— После того, как твоя рана затянулась, ты чувствовала головокружение и слабость? — продолжал пытать меня дракон.

— Нет, я хорошо себя чувствовала. — Припомнила, что эльф перед снятием паралича, пустил в мое тело целительский импульс.

— Тогда по закону ему ничего предъявить нельзя, — огорошил меня дракон, — нет состава преступления.

— Но он парализовал меня! Ограничил в передвижении!

— Он найдет как вывернуться, если надумаешь подать на него в суд, — пояснил Шаоршах, — Лучше припомни, кого еще ты видела в целительском корпусе?

Только профессора кер Риавеннеона. Мог ли эльф быть убийцей? Мог! Да это он убийца и есть! Он сексуальный маньяк и извращенец! Да дракон только что сказал, что куратор темнит. И мама предупреждала, что эльф опасен. К тому же вокруг него слишком много смертей. Целых две.

Новость об убийстве распространилась как лесной верховой пожар. На следующее утро все только и говорили о зверски зарезанной целительнице, приплетая небылицы кто во что горазд. Кто-то говорил, что ей кишки выпустили и разбросали по палате сестер милосердия. Кто-то говорил, что это был вампир: он не укусил девушку, чтобы не оставлять слюны на сцене преступления. Вместо этого он разрезал ей запястье и вылакал всю кровь. А кто-то грешил на некромантов: им потребовалась человеческая жертва для своих ритуалов, вот он или они убили несчастную целительницу. Правды в этих слухах было не больше, чем в логики в дураке.

Зато понятно, почему сейчас власти зашевелились, в отличие от смерти Ковалевски. В первом случае достаточно было провести анализ крови и закрыть дело. А теперь нужно было найти преступника — сама себя ножом целительница резать бы не стала. В Академии появились незнакомые люди, сновали туда-сюда, срывали студентов с лекции и вызывали на допрос. Наконец, с семинара по рунологии сорвали и меня.

Помощник ректора провел меня в административный корпус, где для дознавателей выделили небольшой кабинет размером десять на десять шагов. Очень скромно обставленный: шкафы с книгами и учетными записями перемежались с участками стены, занавешенными гобеленами, на полу неброский ковер, несколько кресел и стол для сотрудников Департамента. Жесткий стул по центру кабинета для допрашиваемых. Одно единственное окно было распахнуто настежь и пропускало свежий воздух и дневной свет, возле окна стоял наш куратор в своей излюбленной позе: руки скрещены, мечтательный взгляд устремлен в окно.

— Леди Виннтоль Фомбрей? — уточнил один госслужащий Бутайна, пожилой мужчина с двойным подбородком и тонкими усиками на холеном лице.

— Это я.

— Расскажите что вы делали вчера ночью, — попросил он.

— После командного занятия по фаталити, я, не заходя в общежитие, отправилась на отработку пропусков к профессору кер Риавеннеону, потом вернулась в общежитие, где пила чай и грелась возле камина в комнате отдыха, — обрисовала произошедшее я.

— Дозволите ли вы просканировать вашу память? — вмешался второй, худощавый маг с благородным и усталым лицом.

— Не позволю, — покраснела я, осознавая что именно увидят маги.

— На Винн стоит моя защита, — прервал куратор, — вы не сможете прорвать мой блок. Милая, покажи им только то, что хочешь показать.

Милая? Что за игры затеял преподаватель? Но тем не менее, согласилась. Так у них хотя бы не возникнут вопросы почему мое сознание защищено как крепость Норд-Рокс.

Мне было предложено сесть на стул, закрыть глаза и расслабиться. Ментальное воздействие мага ощущалось как назойливый писк комара,