Баржа обреченных - Петр Заспа

Боже мой, подумал он, как все просто! Молитва покаяния, и ты прощен. Сколько он отправил народу на утилизацию? Если бы за каждого молился, то провел бы все их плавание на коленях.

– Он не причинит нам вреда? – Гай тихо обошел спящего Дрэда и присел рядом.

– Нет, – коротко ответил Святоша.

– Почему тогда он приходил?

– Не знаю. Он хотел нас предупредить, но о чем, мы не поняли. А если бы хотел убить Дрэда, то так бы и сделал.

– Он что-то говорил о прибывающей воде. Баржа даст течь? Пойдет ко дну?

– Может и так, а может и нет. Я слышал, ты решился отказаться от обменов? Шак начнет войну. Возможно, призрак предупреждал об этом.

Гай не ответил. Завтра он собирался дать выродкам решительный отпор. То, что за этим последует, он уже знал наперед. Никто не будет ждать, кто кого возьмет измором. Грядет война, награда в которой – обладание баржей. Это было ясно и без предупреждения призрака.

В эту ночь, кроме Дрэда, уснуть больше так никто и не смог. Святоша до рассвета простоял на коленях, бубня только ему понятные молитвы. Свимми и Метис тихо перешептывались, с ужасом смакуя появление Ульриха. Тобиас не проронил ни слова, как ни пытался Гай его разговорить. А когда сумерки пошли на убыль, то стал молчалив и он.

С первыми лучами солнца слетятся грифы. На палубе для них много приманки. Гай слышал, что Фрая и Хали уже сбросили за борт – тяжелый трупный запах стал невыносим даже ко всему привыкшим выродкам. Но теперь их заменили Неженка и Сид. Уже успевшая набить руку в добыче грифов команда Шака поместила их подальше друг от друга. Словно уважая дистанцию врагов, Сида бросили на самом видном месте в корме, а Неженку Ахилла положили рядом с ходовым фонарем в носу. Хотя Гай прекрасно понимал, что дело здесь не в уважении, а всего лишь в холодном прагматизме – так увеличиваются шансы на добычу, – но хотелось внести в их с Шаком войну хотя бы каплю благородства уважающих друг друга противников.

Гай фыркнул, удивившись собственным размышлениям. «Интересно – подумал он. – А возникают такие мысли у Шака? – и тут же поспешил с ответом. – Сто к одному, что нет!»

Наверху загремели железные баки, заскрипела металлом по металлу палуба, в корме тихо звякнула цепь.

«Ясно, – подумал Гай. – Охота начинается. Готовятся. Засада должна быть скрытной, но в тоже время рядом с приманкой. Так чтобы пирующий гриф, удирая, даже не успел расправить крылья».

Вскоре наверху все звуки стихли. И это понятно – охотники спрятались по местам и ждут.

Он посмотрел на притихшего Свимми, подмигнул Тобиасу и потянулся к люку. Теперь оставалось надеяться только на его прочность. Скрипнув рычагом до упора, Гай щелкнул замком, несколько раз ударил в покрытую ржавчиной стальную скобу, словно проверяя ее надежность, и спустился с трапа.

– Что бы там кто ни хотел мне сейчас сказать, лучше оставьте свое мнение при себе, – произнес он, ни к кому не обращаясь. – Мы или выберемся отсюда наверх как победители, или не выберемся вовсе. Дрэд, ты к пробоине. Не думаю, что они выберут этот путь, но, если что, кричи так, чтобы тебя услышали даже в городе, в кластере компьютерщиков Тобиаса, – Гай попытался пошутить, но ни одно каменное лицо не дрогнуло.

Несмотря на предупреждение, его неожиданно перебил Метис:

– Предлагаю схитрить. С люком ты поторопился. Пусть они оставят как обычно в рубке мясо, а как заберем, вот тогда можно и закрыться, оставив взамен пустой плафон!

Гай смерил клерка удивленным взглядом – идея обмана ему не приходила в голову, и, мгновение подумав, ответил:

– Заманчиво, но этот люк отныне не откроется, пока я не решу, что наверху нам больше ничего не угрожает. Кое-какие запасы у нас остались с прошлых обменов, вот на них и будем держаться. Если от моих слов кому-то станет легче, то скажу, что раз нам не нужна вода на обмены, то мы можем увеличить собственную норму.

На этот раз суровые лица оттаяли, и Метис снова поспешил выразить общее мнение:

– Неплохо! В нашей духоте больше хочется пить, чем есть. Ты ведь сказал о двойной норме?

– Верно. По два плафона на каждого. Духота ничто по сравнению с испепеляющим солнцем на верхней палубе. Представьте, каково придется им без воды. Шак превратится в мумию уже к следующему вечеру.

– Там достаточно тени, – возразил Свимми. – От рубки и контейнеров.

– Она их не спасет! – почувствовав в груди боевой подъем, Гай уже не мог остановиться. – На раскаленной палубе они зажарятся в собственном соку и превратятся в угли. Я тебе обещаю – этого ждать нам придется недолго.

– Гай, они поливают палубу океанской водой, – улыбнулся Свимми его шапкозакидательскому настроению. – Не такая уж она и раскаленная. Иначе, первыми бы зажарились мы.

Сквозь палубу донесся частый топот – завязалась охота. Чей-то боевой клич заглушил испуганный крик грифа, затем удар, от которого загудел подволок. После удачной засады в корме раздался победный вопль в носу баржи. Там добыча даже не успела издать тревожный сигнал. Охота на грифов представлялась Гаю совсем не сложной. Огромные крылья, требующие для взлета немалого разбега, слабые куцые ноги, короткий клюв, приспособленный для разрыва мяса падали, но вовсе не для защиты, все это делало грифов легкой добычей.

В корме вновь глухо бухнула палуба, и Гай узнал азартный рев Крэка. «К тому же, – подумал он, – грифы удивительно безмозглы. Еще не убрали тушу одного, как ничуть не опасаясь, рядом садится другая жертва».

После получасовой охоты наконец наступила тишина. Прислушавшись, Свимми поднял палец, требуя тишины.

– Делят, – тихо произнес он, глядя в подволок. – Рядом с рубкой. Я их хорошо слышу. Шак говорит, чтобы для нас выбирали тех, что с черными кривыми клювами. Эти грифы старые, с жестким мясом. А еще тех, что сильно пострадали и мясо у них вперемешку с перьями.

– Угу, – угрюмо процедил сквозь зубы Гай. – Будь у нас обмен, я бы им в ответ подал плафон с мочой.

– Тсс… – поднес к губам палец Свимми. – Они идут к нам.

Наверху заскрипела ржавыми навесами дверь в рубку, и недовольный голос Крэка возвестил:

– Шак, эти недоноски еще спят!

– А может они уже передохли? – прошепелявил Лич.

Шак ударил ногой в люк, прислушался, ударил еще раз, затем выкрикнул:

– Открывайте вашу нору, доходяги, а то проспите жратву!

Взорвавшийся хохот быстро стих, сменившись руганью. Святоша вжал голову в плечи и шепнул:

– Ну, сейчас начнется.

– Да уж, – ухмыльнулся Гай. – Нашего Шака ждет сюрприз, – поднявшись по трапу на пару ступеней, он сложил ладони рупором и выкрикнул в закрытый люк. – Плохие новости, Шак! Воды не будет!

– Что? Я не слышу! Какого черта ты закрыл щель?!