ево в квартире не застали и весь ево квартир в разорении обрели. Прошлой суботы паки в деревне, где короля Швецкого квартир обрезался, была, и оттуда сюда послана, но писем никаких ей не дано, а дано полуполковнику Лехеру, которой напред сего сюда отослан. Тот же Лехер указ имел все здесь прилежно осматривать: сколко батарей и по многу ль пушек на оных обретаетца. Вчера она того Лехера на мосту видела, и сказал ей за собой итти; и она ево сыскала у князя Александра во дворе, з 2-мя лекарями говорят, и Лехер ей приказал итти меж гвардию и тамо осматриват-ца: как де назад поворотитца, тогда ей кушать дадут. Один ис тех лекарей, высок, в красном кафтане, дал ей руку и 18 копеек, говоря, дабы на ночь к нему пришла. И после пришла в гвардию, где и за караул взята. Избрант, лекарь князя Александра, взят и показан той женщине; и она ево узнала и в лицо ему говорила, что он у Францышка был, как она плакала и признала, что она шпегом прислана, також был капитана Богдановича в ево квартире в танцах, и помогал писма честь и писать, и вчерашняго дни при Лехере на лошади был. Тот лекарь признал, что он вчерашнего дни на дворе у князя Александра на лошади был, но женщины не приметил; там же все лекари обретались, а Лехера он не знает; а у капитана Богдановича в доме не бывал и не танцывал, сколь долго в Грод-не обретается, также и писем никаких не знает, не ведает, не читал и не писал, всево запираетца. И отпущен за вартою. В Гродне вефраля 3-го дня, при бытности генералов Репнина и Брюса, допрашивай лекарь Петр Крус, и скаска женщины ему прочтена. На что он отвечал, что женщину на дворе князя Александра видал, но о бытности или приезде ее не спрашивал, и писем никаких не ведает, а у капитана Богдановича в квартире не бывал и не танцывал, ибо ево не знает, толко под Ригою как он, для вишневого дерева, поссорился; полуполковника Лехера не знает и не ведает; женщины вчерась не видал, и руки и денег ей не давы-вал, ц, веема ничего не знает. Чего ради отпущен за (а)рестом. Капитана Богдановича денщик, Макар Старошков, что он женщину оную знает у Богдановича на дворе ее видал, а писма какие она принесла ли, того он не ведает, и говорил ли капитан с Волохами, того он не знает; а как у капитана танцевали, и от двора Александра Даниловича нихто не был, только габоисты, а был порутчик Кофел с подпоручиком своей роты, и еще один офицер в красном и с позументами кафтане да лекарь из Нарвы, а женщина в другой избе была, где жили люди; он же, денщик, в выворотной шубе никого чтоб за фельтмаршала и за генерала Репа не видал. И как женщина з две недели у Богдановича прожила, и он приказал ему женщину ее до деревни отправадить, и он ее отпроводил, и как пришли к реке, и она ево отпустила, сказав, что провожа-теля не требует. Пришедши назад, сказал сие капитану, но что ему отвечал, что дармо; а дал ли ей денег, или нет, того он не ведает. И Волохов також у ней не видывал, толко некоторых Поляков, что приходили салва о гвардии спрашивать; денщика от себя отогнал, и то брата сего скащика, а для которой причины, того он не ведает, и вяще ничего не знает. Михаиле Соколов, денщик капитана Богдановича, сказал, что ево капитан девку к себе из деревни взял, и она опять ушла от него, и после приведена женщина к нему, которую капитан у себя две недели держал, и она всегда водно в город ходила; в прочем ничего не знает. Андрей Данилов сказал, что был денщиком у капитана Богдановича и видал однажды драгуна, спрашивающаго драгуна, сказал о том капитану и капитан тростью ево гораздо бил и от себя отогнал; прочего ничего не ведает. Порутчик Кофелть Ингермоланского полку сказал, что ничего не знает. Филип Ян, капитан Ингермоланского полку, сказывал, что ево денщик Михаиле Соколов из бани оную женщину к нему привел, и он, капитан, употреблял ее за блятку, а как проведал, что она у генерала Репнина была, опасался он оного генерала, дабы противности от него не иметь, отпустил ее, и денщику велел от-проводить; с Волохи не говаривал, и писем никаких не видал. После того признал он, капитан, что скаска ево неправдица, а правду говорил денщик Михаиле Соколов, а он за стыдом того не хотел сказывать. В прочем сей женщины не знает и ничего не ведает. И оставлен за арестом до далнего распросу.
P.S. Особо. Фелтьмаршал Агилвий своею рукою пишет: Всемилостивейший государь. Чрез особливое призрение Божие зело шкотливую корешпо-денцыю проведали, в каторой многие Немецкие афицеры, лекари и иные люди, особливо от двора Александра Даниловича и полку ево, обретаются, и те, отменяя одежду, сказывались иной фелтьмар-шалком, иной генералом Реном и протчее, писма к королю Швецкому в палате супротив, где ваше царское величество обретался, отпускали, против допросу, каторой заключенно здесь посыпаю. Чего ради вашего царского величества советую всех в женской и мужеской одежде пребывающих Шведов, также и камордимера Францышка и всех прочих у князя Александра за арест взять и опасение от них иметь. Ламберх такоже из глаз пропал. Прошу верно вашего царского величества, дабы Фран-цуским и Шведцким обоево народа людем не столь много верить и оных при себе не держать, инозем-цов же лутче трактовать и заплату давать, дабы оным в отчаяние не приттить, ибо много зла с того может происходить. Еще не можем подлинно ведать, ежели женщина оная всех помянутых людей правдою обносила, или нет, понеже она блятка и з досады много говорити может; а то правда, что пятью в Гродню от короля Швецкого прислана, что она признала, и для того ее для обрасца казнить велю»[184]
Огильви решил, что женщину надо казнить, ибо это — просто-напросто проститутка, которая оговаривает людей.
Царя Петра Алексеевича такое примитивное решение, похоже, возмутило. Кратко, ясно, в предельно разумной форме это отразилось в следующем его указании — ответе на письмо Огильви:
«Бабу шпионку, которая обличилась и разыскиваете, то зело изрядно, а что тут же пишете, что хоще-те оную казнить, то зело противно, ибо пишите, чтоб Францышку и прочих арестовать, а когда она казнена будет, то в ту
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!