Министерство зла - Александра Малинина

Коллектив встретил меня новыми новостями: во-первых, Юрца сегодня не будет, потому что он уехал на важную встречу, причем совершенно к ней неподготовленный, о чем я выслушивала никак не меньше десяти минут, мысленно подгоняя разговорчивую Алину Николаевну. Сути ее возмущений я не понимала: как будто Юрец хоть раз в жизни был готов к чему-либо подобному, насколько я помнила, встречи у него всегда проходили далеко не гладко. Второй новостью был многострадальный Костик, то есть не он сам конечно, а его внушительный фингал под глазом. Оказывается, получил он его еще вчера вечером, а я с утра даже не заметила, что собственно, и являлось третьей новостью: да, это была моя невнимательность к чужим страданиям и зацикленность на себе.

Как появился злополучный синяк, Костик объяснять отказывался, бабушки сильно нервничали по этому поводу, потому что имея в наличии уже три трупа (это их слова), они начинали опасаться за свою жизнь, а теперь вот еще и за Костика. Меня они не упомянули, полагаю, давно уже со мной попрощавшись.

До встречи оставалось всего пять минут, я с трудом уговорила Алину Николаевну подписать мне пропуск (она же у нас заместитель начальника, и когда отсутствовал Юрец, его обязанности ложились на ее плечи), пообещав рассказать все позднее, и удалилась, бегом побежав к лифту и в душе лелея надежду, что не застряну, с моей то удачей.

В кафе я залетела ровно в назначенное время, и увидела, что Лешка уже меня ждет, попивая кофе за столиком возле окна. Подсела к нему, подскочила официантка, и я быстро сделала заказ, вспомнив, что в последнее время ела не то чтобы очень часто, и подкрепиться и вправду бы не помешало. Оглядевшись по сторонам, Евгена я не заметила, но это не означало, что его нет где-нибудь поблизости.

— Так о чем ты хотела поговорить? — не выдержал Лешка, которому видимо надоело наблюдать за моими ужимками.

— О тебе.

— Неужели? Что тебя интересует на этот раз?

— Помнишь, я тебя спрашивала про день эвакуации? — начала я издалека.

— Припоминаю что то подобное.

— Помнишь, что ты мне тогда сказал?

— Сказал, что приходил к тебе… к чему все эти вопросы?

— Если я спрошу тебя об этом еще раз, твой ответ останется таким же?

— Скажи честно, что ты от меня хочешь, — вздохнул он.

— Только правды, — пожала я плечами.

Тут нам принесли заказ, мне салат и кофе, а Малевину обед целиком. Пока девушка сервировала стол, у Лешки было время собраться с мыслями.

— Василиса, я тебя не понимаю: сколько раз я тебе говорил, что лезть во все это девушке вроде тебя опасно? И к чему все это тебя привело? Посмотри на себя: осунулась, под глазами все синее, ты на привидение похожа. Бессонные ночи в полиции и трупы не лучшая компания для девушки…

— Я тебя не об этом спросила, — с неудовольствием перебила я, подумав, что нехудо бы сегодня же разжиться пудрой или тональным кремом, или чем там обычно дамы замазывают круги под глазами? Ранее я этим не страдала, а теперь вот приходится.

— Я сказал правду: заходил к тебе.

— Решил погоняться за двумя зайцами?

— Что ты имеешь ввиду? — удивился Лешка, причем настолько искренне, что я уяснила: нет никакого доверия мужикам, отныне и навеки.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Я не… о Господи, опять ты за свое!

— Ты можешь отрицать, но мне то прекрасно известно…

— Известно что? — взвыл он.

— Что ты и Даша…

— Да ты издеваешься? Я сказал правду: Дашу я знать не знал! Мне все равно, что тебе там известно, но больше ничего подобного слышать не желаю! Думай как хочешь.

— Но мне сказали…

— Кто тебе сказал эту ерунду?

— Надежный источник, — задиристо ответила я, правда, в надежности как раз сильно сомневаясь.

— Выходит, что не особо надежный. Все, тему закрыли.

— Но…

— Все, Василиса, — Лешка так на меня глянул, что я уткнулась в свой салат.

Разговор, на мой взгляд, совершенно бестолковый: он мог врать, но с таким же успехом мог и правду говорить. По крайней мере выглядел очень даже искренне, но это тоже не большой показатель. Так врал или все-таки нет? Если нет, тогда выходит, что врал Евген. А этому то какая польза? Разберемся.

«Чертов Евген» — выругалась я.

Пока я чертыхалась, не заметила, как девушка принесла нам счет, я вызвалась оплатить свою половину, Лешка протестовал, девушка робко покашляла и заметила:

— За девушку уже заплатили.

— Кто? — Лешкина физиономия вытянулась от изумления, моя, полагаю, имела похожее выражение.

— Джентльмен за барной стойкой, — улыбнулась девушка, с любопытством наблюдая за нами. Понять ее было можно, вряд ли в «Искорке» за весь день происходит хоть что-то мало-мальски интересное, это вам не притон «Тихая гавань» на задворках центра города, где что ни день, то группа захвата.

Лешка сразу обернулся туда (и этот человек еще говорит мне что-то о любопытстве), и разумеется, сразу увидел довольно скалящегося Евгена. Мне оборачиваться не было нужды, я и так прекрасно знала, кто это был, но все же тоже в сторону барной стойки глянула, скорее, чтобы убедиться в своей правоте. Евген, довольный результатом, сразу же снялся со своего места и направился в нашу сторону.

— Василиса, ты сейчас куда?

— На работу, — покосившись на позеленевшего по непонятной причине Лешку, ответила я.

— Тогда я тебя провожу.

— Предпочитаю передвигаться в одиночестве и без присмотра, но если ты настаиваешь…

— Настаиваю.

Он подхватил меня под руку и буквально выдернул из-за стола, на Лешку и вовсе вроде как не обращая внимания. Мы покинули кафе, руку я разумеется выдернула.

— Что за цирк?

— Забавно, не правда ли?

— Наверное, только тебе, — буркнула я.

— Не одному мне, просто ты не признаешь этого.

— Думай как хочешь, — совсем как Лешка недавно, ответила я.

— Ну да ладно, будем считать, я прав. Что там сказал наш герой-любовник?

— Он мне…

— Это я просто так выразился, конечно нет, ты что, — в его голосе слышалась плохо скрываемая издевка, но я решила пропустить ее мимо ушей.

— Все отрицает.

— Само собой.

— Может, я дура доверчивая, но выглядит он вполне искренним.

— Дура – это наверняка, но раз выглядит, значит ошибочка вышла.

— Что ты имеешь ввиду?

— То и имею: значит не он. Просто у меня было два кандидата, и я прекрасно знал, что одного ты совершенно точно сможешь разговорить.